Клыки и воспоминания - Кэти Лав

— Мне все равно, кто ты, Джейн. Потому что теперь… теперь ты моя.

Его рот накрыл ее приоткрытые губы, поймав испуганный вздох. Поцелуй был агрессивным и настойчивым, не оставляющим сил оттолкнуть его. Хотя не то, чтобы Джейн этого хотелось. Она хотела принадлежать ему — очень хотела.

Он перестал целовать ее так же неожиданно, как начал. Уставившись на нее сверху вниз, он внимательно изучал ее лицо, и Джейн подумала, не вспомнил ли он что-нибудь. Кто он — кто она…

— Ты именно такая, какой я тебя считаю, — тихо ответил он, голос его прошелся по ее коже подобно бархату.

— Красивая, милая, честная и такая… такая желанная женщина.

От этих слов она должна бы растечься по матрасу лужицей блаженства, но нет — это ведь неправда. Особенно насчет «честной».

Он вздохнул и нахмурился.

— Снова совсем не та реакция. — Его хмурый взгляд смягчился, и он откинул прядь волос с ее щеки.

— У меня такое ощущение… — Она пыталась не врать. А значит, сказать лишь ту правду, которая не разрушит созданный Рисом мир, — что я тебя использую.

Он изумленно уставился на нее. А потом расхохотался и перекатился на бок, все так же прижимая ее к себе. Вибрация его груди послала теплую волну по ее телу.

Он снова навис над ней так, чтобы видеть ее лицо, прижавшись грудью к ее груди.

— И мне это нравится. А теперь тебе придется сделать из меня честного мужчину.

Она улыбнулась в ответ, но от чувства вины улыбка вышла натянутой. Честного. Снова это слово. Ведь это она спала с ним под фальшивым предлогом. Джейн чувствовала себя настоящей… какой же там был исторический термин? Распутницей? Ага, в самую точку.

Почему-то она думала, что Себастьян вовсе не это имел в виду, когда нанял ее для заботы о Рисе.

Себастьян сидел в гостиной и читал «Участь Сейлема», когда в комнату вошел Рис. Насвистывая.

— Доброе утро.

Себастьян уставился на брата. Рис никогда не свистел. И никогда не вставал в хорошем настроении.

И что это на нем надето?

— Что это на тебе?

Рис посмотрел на свою одежду — темно-коричневая застегнутая на все пуговицы рубашка и потертые джинсы.

— Джейн привезла это из Америки. По крайней мере, я так думаю, и мне показалось, что будет невежливо не носить эту одежду. — Он снова оглядел себя. — Вообще-то она довольно удобная.

Себастьян не знал, что сказать. Рис в джинсах. Он был слишком чопорным для нормальной одежды. Он всегда носил только черное. Себастьян даже удивлялся, что Рис не одевается, как Дракула, и не выскакивает из-за угла, как какой-нибудь грозный метрдотель.

Рис плюхнулся на стул, закинул ноги на кофейный столик, скрестив лодыжки, и широко улыбнулся.

Себастьян заморгал и, наконец, обрел голос.

— Ты выглядишь… счастливым. — Боже, понадобится время, чтобы привыкнуть использовать это слово по отношению к Рису. А тот продолжал улыбаться — да, это даже немного нервирует.

— Похоже, моей невесте кажется, что она меня использует. — Он довольно вздохнул. — Я скомпрометирован.

Себастьян тоже улыбнулся. А, значит, Рис наконец-то трахнулся. Это многое объясняло. Да-а, немного ж времени им понадобилось. Он-то думал, что кто-нибудь из них будет бороться с притяжением — ну, хотя бы недолго.

— Это здорово. Ты уже давно нуждался в том, чтобы «тебя скомпрометировали», — заметил Себастьян.

Рис ухмыльнулся.

— Думаю, теперь ей придется выйти за меня.

Себастьян закатил глаза. Только Рис может быть таким правильным — даже когда бредит.

Рис вдруг стал серьезным.

— Нужно попросить, чтобы в церкви сделали объявление. Я должен идти. Скажу Спенсеру приготовить карету. — Он поднялся.

Себастьян вскочил.

— Ты… ты уже это сделал.

Рис нахмурился.

— Да? Я уже говорил со священником? Или уже просил Спенсера приготовить карету?

— Первое. Сразу после приезда Джейн — по пути с лайнера — то есть с корабля.

— В самом деле? Но я же был пьян!

Себастьян пожал плечами и кивнул.

— Тебе понравилось то, что ты увидел, поэтому ты решил, к чему ждать.

Рис потер лицо, а потом посмотрел на Себастьяна.

— Как будто она лошадь, которую я внезапно решил купить? Боже, удивительно, что она не сбежала прямо оттуда.

— По-моему, ты ей нравишься.

— Только вот ума не приложу, чем. Или как перед ней извиниться.

— Советую секс. Ей ведь нравится, так?

Рис, открыв рот, уставился на брата.

— Подумать только, а ведь мама хотела, чтобы ты стал священником.

Себастьяна передернуло. Да, он избежал этого, выбрав вампиризм. Мать бы гордилась.

Рис покачал головой, явно недовольный своим «ужасным» поведением.

— Нужно пойти посмотреть, что повар готовит на завтрак. Джейн, должно быть, умирает с голоду.

Себастьян шагнул вперед и перегородил ему дорогу.

— Праздники, — сказал он.

На лице Риса застыло недоумевающее выражение.

— Повар — и вся прислуга — уехали на праздники.

— Вся? Одновременно?

Себастьян кивнул.

— В то время это казалось правильным решением.

— Дай-ка догадаюсь. Мы оба надрались?

— Ага.

— Напомни мне еще раз, зачем я вообще послушал Кристиана, — проворчал Рис скорее себе, чем Себастьяну, а потом вышел из гостиной и направился на кухню.

«Что ж, — подумал Себастьян, упав обратно в кресло и с облегчением вздохнув, — пока все идет неплохо».

Если не считать того, что в квартире совсем нет еды. Он постоянно забывал, что смертных нужно кормить. Придется позвонить Мику и попросить его сходить в магазин. В остальном все идет лучше, чем он предполагал. И уж точно гораздо быстрее.

Если Рис будет и дальше верить, что он смертный, может, он поймет, что мог бы получить Джейн, даже будучи вампиром. К тому же Джейн тоже понадобится время, чтобы принять правду о Рисе. Некоторые смертные, конечно, чересчур чувствительны в вопросах, касающихся немертвых, но Себастьян не думал, что Джейн из таких. Он кое-что почувствовал, когда разговаривал с ней. Она знала, что такое смерть.

Но главное то, что между Рисом и Джейн есть связь. И она была сильнее тех, что он когда-либо чувствовал между вампирами.

Может, его правильный братец наконец-то поступит правильно, обратит эту женщину и женится?

Джейн разглядывала себя в зеркале. Обычная юбка и рубашка выглядели вполне нормально. Очень прилично. Никто бы не догадался, что она шлюха, которая совсем не умеет себя контролировать. Джейн сама не могла в это поверить.