Выгодный риск - Антон Чиж

Собрав силы, Агата дернула сковороду с плиты. Сила инерции была столь велика, что сковородка потянула за собой. Агату повело в сторону; чтобы не упасть, она сделала резкий разворот корпусом. Сковорода, превратившись в ядро, понеслась и врезалась в преграду.

Чугунный удар оказался такой силы, что снес неизвестного с ног. Он повалился ничком на кухонный пол и застонал, закрывая лицо. Тяжесть клонила Агату, она упиралась бортом сковороды в пол. Как лесоруб, ударивший по пню, но не сумевший разогнуться. Откуда взялся этот человек в пустой кухне, было неизвестно. Хуже другое: со всей силы ударила раскаленным металлом по лицу. Чего доброго, лежит без памяти. Или убит…

Однако жертва сковородки умирать не думала. Человек этот тихо постанывал и старательно прятал лицо.

– Простите, – проговорила Агата.

Шатаясь, мужчина кое-как поднялся на ноги, поплелся к выходу и скрылся во дворе. Догонять и приносить извинения Агата была не в силах. Силы действительно кончились. Сковорода выскользнула из рук и грохнулась об пол, задев рукояткой по ноге. Агате было так больно, что захотелось заплакать. Как обычной глупенькой барышне, которая не умеет держать себя в руках. Пнув дурацкую сковородку носком ботинка, она опустилась на стул.

Вероятно, дальше Агата дала волю слезам, но странный предмет привлек внимание. Примерно там, где корчился незнакомец, на полу нашлось довольно приличное березовое полено. Которого до этого в кухне не было. В этом Агата была уверена. Значит, полено выронил мужчина, которого она толком не разглядела.

Зачем он зашел так тихо? Что делал у нее за спиной с поленом?

Вопросы были столь простыми, что Агата забыла про слезы. Сейчас ей был очень нужен один человек. Человек этот, чего доброго, опять наговорит гадостей. По-другому он не умеет. Конечно, он объяснит, для чего предназначалось полено. Хотя Агата и сама знала ответ, поверить в него она решительно не могла. Она подтянула сковородку и перевернула днищем. Там, где чугун попал по лицу, припекся ошметок чего-то серого. Чего именно, Агата знать не желала. И окончательно оттолкнула сковородку.

• 22 •

Дама была незнакома. При виде приближающегося Пушкина в лице ее случилась мгновенная перемена, как будто включился огонек. Она обращала к незнакомому мужчине кокетство настольно натуральное, что его можно было считать не признаком глупости, а лишь естественным состоянием души. Как естественно дышать или моргать. Она знала, что нравится и привлекает внимание мужчины, и не скрывала этого в сыскной полиции. Уверенность в собственных силах укрепляла шубка сибирской белки, приличная юному возрасту[14], и серебряная эгретка с камушком на меховой шапочке. Дама не из бедных.

Пушкин не счел нужным поклониться. Подобных визитов не любил: скорее всего, дама пришла по чьей-то протекции, от которой нельзя отмахнуться. Дело – наверняка глупейшие пустяки. Пушкин занял другую сторону письменного стола, перед которым сидела дама.

– Слушаю вас, – сказал он без намека на любезность.

Не ожидая равнодушия в ответ на очаровательную улыбку, дама чуть-чуть смутилась. Только самую малость.

– К вам рекомендовал обратиться ваш добрый друг Кирилл Макарович Алабьев…

Другом молодого управляющего нельзя было назвать даже с большой натяжкой. Пушкин остался равнодушен к такому заявлению. Даме оставалось продолжать.

– Меня зовут Лидия Павловна Алабьева, я супруга господина Алабьева, владельца страхового общества и… и мачеха Кирилла…

Примерно такой и должна быть третья жена состоятельного господина в возрасте. Первые две родили ему детей и наследника дела. Третью взял как красивую игрушку. Поиграть и выбросить не жалко.

– Какой у вас вопрос к сыскной полиции? – спросил Пушкин с равнодушием настоящего чиновника.

Лидия Павловна попыталась растрогать его исключительной улыбкой, но попытка не удалась. Пушкин не реагировал на чары. Довольно прямолинейные…

– Мне нужна помощь полиции, – сказала она совсем другим тоном, убедившись, что кокетство бесполезно.

– Обратитесь в свой полицейский участок.

– Участок и пристав в таком вопросе не помогут…

– Сожалею, – сказал Пушкин, всем видом показывая, что не намерен продолжать беседу. – Прошу простить, у меня много дел…

Мадам Алабьева умоляюще протянула к нему руку:

– Подождите! Меня хотят убить…

Подобное заявление не может оставить сыскную полицию безучастной. Пушкин остался на месте.

– Прошу назвать, кто именно намерен совершить покушение на вашу жизнь, и привести имеющиеся доказательства. – Он умел быть занудным чиновником, когда нужно.

Прежде чем приступить к такому трудному делу, мадам Алабьева расстегнула верхнюю пуговку на шубке, что позволяли приличия, и стянула лайковые перчатки. У нее были тонкие ухоженные пальцы с длинными ногтями, похожими на коготки. Из драгоценностей – обручальное кольцо.

– Позвольте объяснить причины моего страха, – сказала она без тени наигрыша.

Пушкин молчаливо позволил.

– Прошлым летом я отдыхала на юге Франции в Ницце и там познакомилась со своим будущим мужем, Макаром Ивановичем. У него в семье произошла большая трагедия: его супруга утонула, купаясь в море… Он был несчастен, безутешен и нуждался в душевной помощи… К счастью, я оказалась рядом… Макар Иванович так горевал, что я не могла не ответить на его просьбу, и по возвращении в Москву мы обвенчались…

Лидия Павловна рассказывала не самую простую жизненную историю с такой наивностью, что трудно было сомневаться: она искренне думала, что утешила бедного вдовца. Точнее – очень богатого.

– Это начало моих бед, – сказала она, опустив хорошенькое личико. – В то же время в Ницце находилась некая дама, которая имела виды на Макара Ивановича… Насколько я знаю, это ужасная женщина. Она занималась тем, что обкрадывала богатых мужчин. На Макара Ивановича у нее были свои виды.

– Какие именно виды? – спросил Пушкин, слушая предельно внимательно.

– Поначалу я думала, что она хотела ограбить его, как и других… Но потом догадалась, что у нее были совсем другие планы… Иначе зачем бы она сдружилась с моей падчерицей Валерией…

– Прошу выражаться яснее. О каких планах идет речь?

– Скажу напрямик, – решительно заявила Лидия Павловна. – Она наверняка планировала занять мое место…

– Вы обвиняете эту даму в убийстве супруги господина Алабьева?

Мадам Алабьева взяла разумную паузу, явно подбирая слова.

– Нет, таких фактов у меня нет, – наконец сказала она. – Тем более произошел несчастный случай… Но она искала пути к Макару Ивановичу.

– Все это было прошлым летом. Что теперь?