История Сибири. От Ермака до Екатерины II - Петр Словцов

Только в отдаленной глуши, какова Сибирь тогдашняя, только среди думы и раздумья, каких не могли в себе преодолеть главные тобольские воеводы кн. Катырев-Ростовский и Нащокин, можно оценить всю торжественность окружного послания кн. Трубецкого и Пожарского, в последних числах декабря 1612 г. писанного и полученного сперва в Верхотурье, об очищении Москвы от врагов отечества. Верхотурский воевода Годунов пишет, что там с полными слез глазами воздали хвалу Богу, и пели молебствия во всех храмах, со звоном, по три дня. Наконец запись Московского земского совета, в феврале 1613 г. разосланная во все города, об избрании на царство Михаила Федоровича, разлила радость по Сибири. И как не радоваться о восстановлении природного престола?

1. Учреждения низшие.

К счастью, предшествовали смутной 8-летней године учреждения, без которых Сибирь в беспомощное время должна бы выпить горькую чашу. Учреждения, сверху помянутых, были следующие:

а) В 1606 и 1607 гг. устроен в Соликамске ям из 70 ямщиков, с парою лошадей у каждого, с тем чтобы возить воевод и дворян в Сибирь зимою с кладью по 15 п[удов], летом по 4 п[уда], а где сидят сами — одной епанчой и с насущным хлебом; сибирских же казаков, посылаемых в погоню за беглыми, возить за поверстные прогоны. Мосты к Верхотурью мостить от земли пермской.

б) В октябре 1609 г. разрешено, для понижения хлебных цен в Сибири, возить туда из-за Урала хлеб на вольную продажу, с тем чтоб воеводы не отбирали у продавцов хлеб на имя государево[30]. Само собою разумеется, что ограничения, в грамотах помещенные, гласят о притеснениях ямщикам и продавцам.

в) Около 1597 г. в умягчение ропота со стороны вогулов дозволено им продавать ножи, топоры и другие железные вещи неопасные. При неблагодарности, какую они оказывали, не осталось им, по крайней мере, утешения жаловаться на недоброхотство русского правительства.

г) После скотского падежа, в первые годы нового столетия в Тюменском округе и городе случившегося, крестьяне тамошние наделены от казны купленным рогатым скотом, и позволено черемисам и татарам скотоводцам безданно прогонять скот на продажу в Тюмень и Туринск. Начались ярмарки.

д) В 1607 г. даны канцелярские печати Тобольску, Верхотурью и Березову для наложения слепков на товары, пошлиною очищенные (а в 1625 г. даны новые печати всем сибирским городам).

е) По неудачным опытам, какие предпринимались для выварки соли по Пелымскому округу на трех варницах, одна за другою следовавших, о чем с 1600 г. настоятельно пеклось Тобольское воеводство, возложено на Тару довольствовать Сибирь солью из прилежащих соляных озер. В 1610 г. встретилось затруднение от калмыков, овладевших теми озерами, но сильным казачьим отрядом трех городов восстановлено прежнее право на добычу соли, а через другую вооруженную посылку Западная Сибирь ознакомилась в 1613 г. с богатою ямышевскою солью. Всеми сими распоряжениями правительство разматывало на новоселье русском нити своей власти, хозяйственности, законности; и мы намерены попространнее упомянуть о прочих учреждениях, больше обеспечивавших твердость власти общим порядком.

2. Ясак.

Сия дань взималась соболями, лисицами, бобрами, песцами белыми и голубыми, куницами, горностаями, рысью, белкою и зайцами лучшего, разумеется, разбора. Ясак был троякий: а) податный по 10 соболей с женатого и вполы с холостого по установлению Бориса, как будто и женщины звероловствуют, б) десятинный, т. е. десятый зверь всякой породы, в) поминочный, или поклонный, которого количество определялось доброю волею и усердием приносителя к особе царской и к наследнику престола. Правило, чтобы платить ясачный от 10 до 20 соболей, сначала при покорении новых волостей объявлялось, но редко исполнялось. Так, например, пелымские вогулы в 1598 г. внесли ясака 68 сороков, но в 1609 просили сбавить ясак до 7 соболей, как установлено по Тобольскому уезду. Прошение уважено не без условия, но в 1609 г. получено с них менее и против уступни. У правительства не было неумолимой строгости. Затем, во уважение старости, болезни или увечья, давалась свобода от ясака и еще требовалось, чтобы ясачные сами привозили дань свою в город или острог. Но в продолжение времени вошло в обычай у воевод посылать казаков за сборами. Правда, царь Борис запретил[31] сборщикам брать для себя поминки из обещаний рассрочки и возить с собою товары для подмены рухляди высокоценной на плохую, какую они достают за свои лоскуты; но впоследствии вкралось столько подлогов и ухищрений, что ни наказы государей, ни обещания милостивые, ни угрозы гневные не довольны были к прекращению рассчитанного грабежа. У воевод, разумеется не всех, рука руку мыла.

В 1623 и 1624 гг. воеводствовал в Тобольске боярин кн. Сулешев черкасского происхождения[32], в два последовавшие царствования с похвалою упоминаемый. Он, как предано памяти в П.С. Законов, сделал для Сибири положение о сборе ясака и о десятинной пашне: мы тотчас увидим распорядок его о пашне, но в чем состояло положение об ясаке, нам не случилось встретить того нигде. Думать надобно, что, по уменьшении уловов звериных, он представил уменьшительное росписание ясака, и притом с расчислением на деньги. При покорениях по Енисею и далее количество ясака ограничивалось добровольным приносом и некоторою надбавкою при вымогательстве.

3. Гоньба ямская.

Переезды в Сибирь и обратно были бесчисленны, не говоря о должностных пересылках с Москвою. Одни воеводы, чрез три года приезжая и отъезжая семейственно, иногда и барски, с большим поездом и трехгодичными запасами, хотя бы запасы и не превышали установленной впоследствии меры, должны бы вконец разорить прилегающих к дороге инородцев, если б те же реки, при которых основаны города и остроги, не способствовали летом к сплаву транспортов, начиная с Верхотурья до Тары, к северу до Березова и Мангазеи, к востоку до Нарыма и Маковского. При всем том требовались люди в нарочитом числе, когда суда тянулись против воды.

Насчет сухопутного переезда, сверх помянутого по Соликамскому яму, в июне 1607 г. огражденного от самовольства проезжих чинов и казаков, мы читаем историческое свидетельство в жалобе 30 лялинских вогулов, дошедшей до Бориса в следующих подробностях: у них было в течение 1598 г. 320 лошадей, на которых возили ясачную казну, воевод и всяких служилых людей в один конец до Соликамска, а в другой — до Тюмени или Пелыма; в течение года лишились 123 лошадей, узд и седел. Государь, в грамоте на Верхотурье, повторяя челобитную, предписывает[33] воеводе уменьшить ясак с вогулов-челобитчиков, впредь ограждать их от обид, от насильного завладения лошадьми и вообще беречь их, дабы не вздумали разбежаться. Этим не кончилось дело: с 1600 г. началось действительное переселение ямщиков с семьями в Верхотурье, на Тагил, в Пелым, Туринск, Тюмень и Тобольск, хотя и не в том порядке, в каком — мы пишем; вспоследствии же число их умножилось прибылыми охотниками, понаслышке о приволье в землях и промыслах. В других местах, где было уже довольно посадских, велено записывать в ямщики из них с денежною подмогою от города.