Джазовые портреты - Харуки Мураками

GENE KRUPA PLAYS GERRY MULLIGAN ARRANGEMENTS

(Verve MGV-8292)

В конце 60-х, когда джазовая сцена приняла более или менее определенные очертания, альбом «Maiden Voyage» своей красивой обложкой, оптимистичным и свежим звуком оставил очень яркое впечатление в душах юных любителей джаза. Словно кто-то взял и настежь распахнул окна давным-давно заброшенного дома.

Стремясь все время идти в ногу со временем, Хэнкок выпустил много замечательных пластинок, порой — определяющих эпоху. И все же когда вышел винил «Maiden Voyage», я не уловил в нем ничего, кроме дыхания свежести. Под именем Хэнкока вышло немало стоящих альбомов, но, если честно, среди них нет таких, которые хотелось бы постоянно иметь под рукой.

Думаю, Хэнкок не принадлежит к тому типу музыкантов, которые все начинают строить с нуля. Скорее, он просто умел ловко приспособить свой стиль к новым веяниям времени. Хэнкок по возможности старался быть активным и прогрессивным, но никогда не стоял впереди, не играл роль путеводной звезды. Поэтому, пока Хэнкок находился в сфере влияния Майлза Дэйвиса, он открыто подыгрывал ярко выраженному прогрессизму Майлза, а иногда даже шел наперекор, оказываясь тем самым в центре внимания. Впрочем, по мере того, как энергия «светила» слабела, музыка Хэнкока постепенно теряла свою целостность. Само исполнение еще оставалось на приличном уровне, но местами стала прослеживаться тенденция к упрощению форм.

Что-то я увлекся критикой. Впрочем, слушая стильные, энергичные записи Хэнкока, сделанные в период сотрудничества с лейблом «Блю Ноут», понимаешь, что от прежней тусклости не осталось и следа. Перед нами вновь первоклассный музыкант с утонченным вкусом и бесспорным талантом. Очевидно, это был лучший период в его творчестве. Хэнкок на удивление естественно превращал кипящую в нем музыку в звуки, льющиеся бесконечным потоком. Когда слушаешь «Maiden Voyage», ясно видишь эту райскую картину.

Шло время, и квинтет Майлза Дэйвиса лишился своих лидеров — Майлза и Уэйна Шортера. Им на смену пришли молодые музыканты — Фредди Хаббард и Джордж Коулман. В новом составе ритм-трио играло по-настоящему свободно и легко. В каждом звуке чувствовалась доброта, радость и уверенность в себе. Хэнкок и другие музыканты были молоды, так что терять им было нечего. Перед ними открывалось будущее.

Когда я слушаю «Maiden Voyage», я почему-то вспоминаю джазовые кафе того времени. В душе мы тогда все хотели, чтобы кто-нибудь протянул руку и распахнул окно. Но оно оставалось закрытым. Впрочем, даже если бы кто-нибудь и открыл его, это бы ничего не изменило, поскольку дальше все равно была стена. Что же касается «Maiden Voyage», в каком-то смысле это была настоящая вещь. Музыканты тогда распахнули настоящее окно, и ворвавшийся в него свежий воздух тоже был настоящим. Что ж, иногда такая музыка встречается. И она никогда не тускнеет, как живет в душе образ где-то встретившегося вам красивого человека.

MAIDEN VOYAGE

(Blue Note BST-84195)

Едва дебютировав, Гэри Бёртон позволил себе критику в адрес вибрафониста Милта Джексона, находившегося в зените славы, за что и схлопотал по шее. Потом он не без досады признался: «Я тогда на своей шкуре убедился, как нехорошо критиковать элиту».

Когда состоялся дебют Милта Джексона, королем среди вибрафонистов считался Лайонел Хэмптон. Точнее, он первым использовал этот инструмент в джазе, разработав основу методики игры на вибрафоне. К тому времени Хэмптон был уже как бог. Милту Джексону, чтобы сокрушить могучего предшественника, нужно было предложить слушателям что-то свое. Он успешно решил эту задачу, используя в качестве инструментов движение бибоп и «MJQ».

Рассматривая эволюцию развития стиля игры на вибрафоне через треугольник Хэмптон — Джексон — Бартон и сравнивая ее с преемственностью стилей игры на других инструментах, в которой присутствуют групповые интересы, становится ясно, что у вибрафонистов гораздо четче выражена противоречивость и неоднозначность человеческой натуры. Вибрафонистов изначально мало, и разница в их стиле чувствуется очень хорошо. И еще вибрафон как бы постоянно навязывает вам ощущение одиночества. Именно поэтому мне так нравится этот инструмент.

Если игра Хэмптона довоенного периода, относящаяся к эпохе свинг-оркестров, ценится критиками высоко, то о его послевоенных выступлениях довольно часто можно услышать нелестные замечания вроде: «пел так себе, ни рыба ни мясо» или «стал чересчур коммерческим». Лично мне нравятся некоторые вещи, записанные Хэмптоном в составе небольших групп музыкантов на лейбле Нормана Грэнца «Клеф=Ногрэн» (с неизменной ритм-секцией Грэнца в лице Оскара Питерсона, Рэя Брауна и Бадди Рича), и я частенько их слушаю. Хотя почему-то популярными они так и не стали.

Надо признать, что к тому времени в музыке Хэмптона уже не было намека на прежний прогрессизм, а все композиции звучали примерно одинаково. Не стану возражать, если кто-то назовет это «халтурой», поскольку на самом деле это не так уж далеко от истины. И все же стиль игры Хэмптона, оптимистично и точно извлекавшего из вибрафона изначально присущие этому инструменту звуковые особенности, по-своему искренен и хорош, и поклонникам так называемого «промежуточного джаза» слушать его приятно. Хотя в его игре действительно проскальзывала «халтура», Хэмптон никогда не опускался до нытья по прошлому и не подстраивался под новые вкусы. Когда слушаешь его музыку, создается ощущение целостности и завершенности. Очевидно, Хэмптона следует оценивать вне понятий «консерватизм» и «прогресс». Скажите, какую ценность сегодня представляют многочисленные давно забытые, поблекшие от времени записи, некогда считавшиеся «реформаторскими»?