В плену у прошлого - Ольга Мушенок

мы на куклах учились правильно держать малыша, пеленать и ухаживать за ним. Мне кажется, даже манекен ребёнка выглядел больше чем моя новорожденная малышка. Как же мне её защитить в этом огромном, жестоком мире?

Рассматриваю свою доченьку, испытывая всё новые и новые чувства. Эти тёплые ручки, ножки, носик, губки моя плоть, часть меня. Родней и любимей этого подарка у меня никого нет и не будет. Теперь я понимаю слова Лейлы, когда она утверждала, что: "Любовь матери к ребёнку-это бесценно и ни с чем не сравнимо. Никто не будет любить ребёнка, так сильно, как мать". Соглашаюсь, ведь никто так нежно не приласкает моё чадо как я. Никто не задумается голодна ли, тепло ли ей под этим одеяльцем. А когда моя доченька плачет, то первым делом переживаю, гоняя мысль одну за другой ища причину недуга.

В комнату вошла та незнакомка, которая спасла меня вместе с ребёнком, она была не одна. За высоким, худощавым телосложением девушки стоял мужчина в проёме двери. От страха я согнула ноги в коленях, а дочурку прижала, как можно крепче к груди.

— Не бойся нас. В этом доме тебе никто не угрожает, а только лишь желает помочь. — сказала девушка, переглянувшись с мужчиной.

— Кто вы? Как я здесь оказалась? — настороженно задала интересующие меня вопросы.

Девушка, подойдя к моей кровати положила кувшин из которого доносился довольно тошнотворный запах от чего я поморщилась. Мужчина последовал следом, добавив к кувшину поднос на котором стояла тарелка с манной кашей.

— Меня зовут Эдже, — спокойно сказала девушка, добавив, — а этот господин мой отец, он же и нашёл тебя у реки принеся в наш дом.

Я могу отличить добрых людей от злых и понять можно ли им доверять. Так вот от этих людей веет добром, иначе бы они не спасали меня и оставили бы погибнуть на той холодной земле.

— Я благодарна, здоровья вам и вашим близким. — благодарю их хриплым голосом.

Мужчина искренни улыбнулся, промолвив:

— Скорейшего тебе выздоровления, а малышке долгих лет жизни. Мы принесли тебе еду. В кувшине отвар из целебных трав, он сделает твоё молоко сладким и лечебным для младенца. — развернувшись мужчина вышел из комнаты.

Я ценю людей по их поступкам, а не по словам, так вот эти люди сделали больше чем просто приютили меня дав свой кров и тепло. Я обязательно отблагодарю их, вот только бы встань на ноги. Роды проходили тяжело. Я потеряла много крови от чего кружится голова и не могу стоять на ногах.

— Можешь моего отца называть, отец Митин. Для нашего поселения он знахарь, советник и просто человек, который всё знает и видит. — милым голосом промолвила девушка, присев на край кровати.

— Хорошо. Здоровья вашим ручкам. — с благодарностью ответила я.

— А как тебя звать?

— Моё имя Ясемин, но ты меня можешь звать сокращенно Яс. — улыбаюсь ей в ответ. — Эдже, у вас есть телефон, я бы хотела сообщить родным о своём местонахождении?

— К сожалению, у нас нет телефона, да и без надобности он, ведь связи здесь нет и никогда не было, как и электричества.

Я была шокирована таким ответом и невольно подняв глаза в потолок только сейчас замечаю, что нет ни люстры, ни лампочки. Для меня это странно и изрядно дико, я привыкла жить в роскоши со всеми удобствами в доме. Мебель в комнате старая, наверное, еще с 90-х годов, но всё же это не лишает меня уюта и тепла. Понимая, что я в гостях стараюсь не показывать своей реакции дабы не обижать хозяев этого скромного дома.

Не теряя надежды сообщить о себе Лейле и Демиру, я вопросила:

— Тогда, можно я напишу письмо, а ты отправишь его по почте?

Девушка с грустью дала понять:

— Ясемин, ты находишься далеко от цивилизации, ближайшая деревня находится в 10 километрах, а город в 100 километрах. Здесь кругом тайга и горы, люди здесь занимаются скотоводством и выращиванием зерна, это наша работа, заработок, то ради чего мы живем.

Я опешила и вовсе перестала задавать вопросы. Почувствовав стрелявшую боль в области брови в моё сознание врезалось воспоминание, грубый удар Эрдогана.

Эдже будто прочитав мысли с жалостью сказала:

— Поболит еще, но исцеляющая мазь по рецепту отца способна заживить любые раны.

— Спасибо. — прошептала я, положив малышку рядом с собой.

— Ладно, ты кушай и давай отдыхай. Сегодня был тяжелый день и все устали. — сказала Эдже собравшись уходить.

— Спокойной ночи, Эдже.

— И тебе хороших сновидений. — попрощавшись, Эдже закрыла за собой дверь.

За окном было темно, лишь свечи освещали комнату, доченька хорошо поела и крепко спала, что меня радовало больше всего.

Глава 26

Меня кто-то крепко обнял за спину обернувшись я подскочила со стула. — Дочка? — глаза моего ягнёнка были потухшими по бледным щекам стекали с горошину слёзы.

— Мама, мне тяжело дышать. — кряхтя простонала она, выпустив из рук мороженное.

Всё внутри меня замерло, казалось, время остановилось, когда на моих глазах дочка схватилась одной рукой за горло, а другой рукой держала меня за ладонь. Лицо моего ангелочка неожиданно посинело.

— Ангелочек, — я придержала дочь, не дав ей свалиться на бетонную плиту. — Открой глазки дорогая. Не пугай мамочку.

Остолбенев от страха зарыдала на взрыв зовя на помощь:

— Демир, дедушка, Лейла помогите!

На мою просьбу и панику никто не отзывался, видимо, не слышат. Подняв на руки дочку, я ринулась бежать к центральному входу, не теряя надежды молила о помощи крича.

— Сейчас моя девочка, потерпи крошка. — бегу босыми ногами роняя горькие слезы, разбивая ступни об острый гравий.

Никакая боль не сравнится с той, что я испытываю, смотря на посиневшее лицо своей кровиночки.

Бегу, замечая, как отдаляюсь всё дальше и дальше от центрального входа. Чем быстрее я преодолеваю путь, тем с неистовой силой меня будто засасывает назад. Остановившись, резко прогремел гром и на смену ясной, летней погоды небо затмили чёрные тучи. Холодный ураганный ветер гудел со стороны леса наклоняя стволы деревьев на наш трехэтажный особняк.

— Мамочка. — еле слышно произносит дочка с чуть приоткрытыми веками. — Я тебя люблю…

Я упала на колени склонив голову перед худеньким телом дочки.

— Нет, доченька. Открой глаза.

Из-за спины раздался бешенный, громкий смех, — А-ха-ха-ха! — повернувшись на смех передо мной стоял Эрдоган держав в руках поминальные чёрные розы.

— Тыы? — протянула, опешив я.

Он вырывает из моих рук дочь и молча убегает в неизвестном мне направлении.

Я встаю с колен осматриваясь, вглядываюсь вдаль глубокого приходящего тумана.