Леди греха - Мэдлин Хантер

Швейцар отворил перед ними дверь, и они вошли в общий холл. Гарри осмотрелся – и замер в изумлении. Натаниел положил руку ему на плечо:

– Все в порядке, парень. Не беспокойся. Мое жилище гораздо скромнее, чем этот зал. Скоро мы придем, и ты сам в этом убедишься.

Миновав холл, они вошли во внутренний дворик и зашагали по дорожке, ведущей к жилищу Натаниела. Гарри заметно приободрился и теперь с любопытством смотрел по сторонам. Увидев китайские фонари, украшавшие небольшой садик, мимо которого они проходили, мальчик даже рот раскрыл от изумления.

– Гарри, ты когда-нибудь слышал о поэте Байроне? – спросила Шарлотта. – Некоторое время он жил в одном из этих особнячков. И другие известные люди тоже. Например, Палмерстон и Каннинг.

– Да, я слышал о Байроне, – кивнул мальчик, Оп насупился и добавил: – А про остальных ничего не слышал.

– Гарри, а ты читал Байрона? – поинтересовался Натаниел

Мальчик помотал головой:

– Нет, сам не читал. Но мама читала мне разные стихи, когда я был маленьким. Наверное, и Байрона тоже.

– А ты умеешь читать, Гарри? – спросила Шарлотта.

– Само собой. Ну… немного.

Сделав очередной поворот, они прошли по узкой дорожке и подошли к двери небольшого особнячка. Шарлотта вспомнила, как покидала этот дом, и почувствовала, что краснеет. К счастью, Натаниел этого не заметил. Повернувшись к мальчику, он сказал:

– Гарри, перед тем как мы войдем, я хочу тебе кое-что объяснить. Моего слугу зовут Джейкобс, и он проследит, чтобы ты помылся, а потом найдет для тебя чистую одежду. Ты поживешь здесь, пока леди Марденфорд не устроит тебя в школу в Дареме. Не беспокойся, с тобой будут хорошо обращаться. Но предупреждаю: неприятностей из-за тебя я не потерплю. Дай честное слово, что будешь вести себя подобающим образом.

Мальчик усмехнулся и переспросил:

– Честное слово, да?

– Да, честное слово.

– Хорошо, даю. Хотя оно ничего мне не стоит.

– Нет, ты должен держать слово так, словно от этого зависит твоя жизнь, парень, – проговорил Натаниел, строго глядя на мальчика.

– Конечно, сэр. Я немедленно приготовлю ванну, – ответил Джейкобс, едва заметно поморщившись.

– И еще ему потребуется чистая одежда, – сказала Шарлотта (именно она попросила приготовить ванну). – Мальчик не может носить прежнюю одежду, пока находится здесь.

– Находится здесь?.. – На сей раз слуга даже не пытался скрыть раздражение.

У Джейкобса, как и всех слуг с отличными рекомендациями, существовали совершенно определенные представления о круге своих обязанностей. И он никак не мог понять, почему его попросили позаботиться о молодом человеке, даже не являвшемся родственником хозяина.

Немного помолчав, слуга сообщил:

– У меня есть кое-что старое из одежды. Думаю, ему подойдет. – Покосившись на Гарри, он добавил: – Полагаю, что в кухне можно поставить раскладную койку.

Шарлотта улыбнулась Джейкобсу:

– Благодарю вас. Очень любезно с вашей стороны, что вы правильно меня поняли. Завтра миссис Педдигру пришлет для Гарри одежду, так что ваши вещи понадобятся ему только на сегодняшний вечер. Я понимаю, что сложилась чрезвычайная ситуация, и я очень благодарна вам за помощь.

Джейкобс немного смягчился, и на губах его появилась улыбка. Снова взглянув на Гарри – тот разглядывал серебряную табакерку, лежащую на столе, – слуга проговорил:

– Не беспокойтесь, миледи, я позабочусь об этом молодом человеке.

– А теперь, Гарри, отправляйся с Джейкобсом, – сказал Натаниел. Взглянув на слугу, добавил: – Гарри дал слово, что не причинит никакого беспокойства. Не правда ли, Гарри?

Мальчик дернул плечом, затем кивнул в знак согласия. Когда Джейкобс и Гарри вышли из комнаты, Натаниел с улыбкой проговорил:

– Спасибо за помощь, леди Марденфорд.

– Рада была помочь, сэр. – Шарлотта взяла со стола свой зонтик. – Как только вернусь домой, сразу же напишу Флер в Леклер-Парк. Я уверена: через несколько дней придет ответ. Так что не беспокойтесь, Гарри у вас не задержится.

– Вы уже собрались уходить?

Шарлотта кивнула:

– Да, разумеется.

– Но тогда вам придется простоять на Пиккадилли добрых полчаса, – заметил Натаниел. – Помните? Мы ведь на время отпустили карету.

Шарлотта, нахмурившись, пробормотала:

– Не я, а вы отпустили кучера. Напрасно я допустила это.

– Очень хорошо, что допустили. – Натаниел указал на диванчику камина: – Пожалуйста, присаживайтесь к огню. Я хотел бы обсудить с вами кое-что. Речь пойдет о будущем Гарри.

Шарлотта медлила несколько секунд. Затем, молча кивнув, присела у огня на краешек диванчика.

Снова улыбнувшись, Натаниел уселся в зеленое кресло. Точно так же они сидели, когда Шарлотта была здесь в последний раз. Только многое изменилось с того дня. Теперь ей казалось, что она находится во власти Натаниела, что она от него зависит. При мысли об этом Шарлотта почувствовала, что сердце ее забилось быстрее, и она вся напряглась в ожидании.

Заметив, что гостья в смущении отводит глаза, Натаниел проговорил:

– Вам нечего беспокоиться, леди Марденфорд. Я обещал вести себя как джентльмен, и я сдержу слово.

Взглянув на него, Шарлотта сказала:

– Я вовсе не беспокоюсь. Просто размышляю о предстоящих делах и сожалею, что их приходится откладывать.

– На вашем лице написано, о чем вы сейчас размышляете, миледи. Так что давайте перестанем играть друг с другом в прятки. Нас влечет друг к другу – в этом не может быть сомнений. Стена рухнула, и никто из нас о том не жалеет, напротив, мы оба рады, что это произошло.

Его прямота и откровенность удивили ее. И казалось, он нисколько не сомневался в том, что она сдалась.

Шарлотта снова отвела глаза. Сообразив, что смотрит на софу в противоположном конце комнаты, она еще больше смутилась.

– Вы мне даже не нравитесь, Натаниел. – вырвалось у нее неожиданно.

Он рассмеялся:

– Так вот в чем дело! Однако сегодня это к лучшему. Если бы вы испытывали то же, что и я, я нарушил бы свое обещание прямо сейчас и уступил бы своему греховному желанию увлечь вас в постель.

Господи, как же ей хотелось, чтобы он соблазнил ее! Ужасно хотелось.

Она постаралась нащупать безопасную тропку.

– Кажется, вы хотели поговорить о будущем Гарри.

– Да-да, конечно.

Его улыбка показала, что он принял ее отступление.