Тайная жена моего мужа - Амелия Борн

я поняла…

Она мотнула головой, словно не желая продолжать, но в итоге все же закончила:

- Я поняла, что хочу, чтобы все было как раньше. Ты и я… вместе. Что мне тебя не хватало…

Когда-то он продал бы душу дьяволу за то, чтобы услышать эти слова. Теперь же… сам не мог понять, что чувствует. Знал лишь одно - он ужасно, смертельно во всем запутался. И слушать сейчас все эти признания - последнее, что ему следовало делать…

- Не надо, - произнес, стараясь говорить ровно и равнодушно. - Не надо этого… всего. Лучше я тебя провожу.

Он повернулся было к двери, но Инга внезапно оказалась рядом, вцепилась в него отчаянной, мертвой хваткой…

Зарыдала - так надрывно, что поневоле сжалось сердце…

Перемежая слова всхлипами, взмолилась:

- Пожалуйста… не выгоняй. Олесе сейчас очень нужен дом… нужен отец. Она… больна… и я… больше не могу…

Он резко, удивленно повернулся к ней:

- Что?..

- Олеся больна…

Она повторила два страшных слова и по коже у него пробежал мороз. Инга поспешно добавила:

- То есть сейчас все почти хорошо… она благополучно перенесла операцию, но…

Инга продолжала что-то еще говорить, но он уже не слышал. Интуитивно, точно слепой, добрел до кровати, грузно упал на матрас и в отчаянии зажал голову руками…

За что ему это все? Ну за что?..

Глава 24

Наутро ничего не изменилось.

Вместо того, чтобы накануне отвезти свою законную в отель, на квартиру, куда угодно еще, Яков предпочел спать на кухне. На том самом матрасе, что остался после меня.

И о который я благополучно и споткнулась в предрассветной тьме, когда пришла на кухню, чтобы приготовить себе и Роме завтрак.

- А-а-а! - жалобно взвыл кто-то у меня под ногами, и я сама едва не вскрикнула от неожиданности.

Нащупав задрожавшей рукой выключатель, тут же зажгла свет. Мой не-муж уже принял сидячее положение и в этот момент красноречиво потирал голову, по которой ему, видимо, и досталось.

- Понимаю, конечно, что у тебя есть причины на меня злиться, - пробормотал он, - но, может, не будешь все-таки пинать меня по голове? Она мне еще пригодится.

Явная попытка пошутить - прежде это всегда разряжало напряжение между нами. Но не в этой ситуации, когда все зашло настолько далеко, что стало уже совсем не до шуток.

Скрестив на груди руки, я парировала:

- И зачем же тебе голова? Ты ею все равно не пользуешься, Отрадный.

Он молча проглотил эту колкость. И выглядел при этом как нашкодивший пес: виноватым, потерянным, несчастным. Он вызывал во мне чувство жалости пополам с разочарованием. Все же я воображала, что выбрала когда-то сильного мужчину, а на деле…

- И как, она того стоила? - поинтересовалась с горечью, глядя прямо на него.

Он сонно потер глаза, непонимающе нахмурился:

- О чем ты?

- Стоит твоя Инга того, чтобы спать на матрасике в кухне? Чтобы потерять сына? Потерять банальное самоуважение?

Я говорила и уже сама сознавала ответ. Понимала его со всей болью, со всей неизбежностью. Она для него стоила… всего. Иначе он давно уже сделал бы хоть что-то. По крайней мере, увез ее подальше от нашей квартиры, попросил прощения, попытался все исправить…

Но нет. Яков все еще держал ее рядом и ему было все равно, что этим он задевает наши с Ромой чувства. Что смертельно ранит тех, кто никогда не ранил его.

И мне вдруг стало ясно: все зря. Мне ее не победить. Не выжить отсюда, что бы я ни сделала. Он все равно выберет ее. Он всегда будет ее выбирать, а я…

Я была заменой - на время. И зачем только он вообще так за мной таскался, так добивался внимания?..

- Карин, все не так…

Яков поднялся на ноги, с отвращением отшвырнул к стене матрас.

- Я хотел увезти их отсюда, клянусь. Но тут выяснилось, что Олеся болеет…

Я, не таясь, рассмеялась. Во всю силу легких.

- Что девочка не здорова - ясно любому человеку, у которого есть глаза, - отрезала жестко в ответ. - И я не понимаю, как это мешает тому, чтобы перевезти ее в другое место…

- Инга не хочет скитаться по отелям. Я постараюсь сегодня же найти им квартиру…

Я посмотрела на него с усталым презрением.

- Инга манипулирует тобой, как только хочет, а ты ей это позволяешь - вот и все. И вот что, Яков… я, наверно, больше ничего не хочу обо всех вас знать. Мне уже все ясно - ничего не решится в наших с Ромой интересах. Поэтому давай как-то полюбовно делить квартиру и… дальше живи, как хочешь. И с кем хочешь.

Он вдруг шагнул мне навстречу, посмотрел прямо в глаза…

- А если с тобой хочу?

Как же хотелось поверить этим словам! Таким кратким, лаконичным, брошенным мне, как подачка. И как сложно было сказать:

- Тогда поздравляю, ты сделал все, чтобы я с тобой - больше не хотела.

Не дожидаясь, пока он что-то ответит, втайне боясь, что не скажет ничего, я быстро развернулась к выходу и бросила через плечо:

- Даю тебе пять минут, чтобы освободить кухню. Мне нужно готовить сыну завтрак и вести его в садик.

* * *

День выдался насыщенным.

Я отвела Рому в детский сад, снова взялась за поиски работы и даже успела съездить на два собеседования, в перерыве между которыми забрала сына из сада и закинула его в футбольную школу, где он занимался несколько раз в неделю.

После этого осознала, что времени до момента, когда нужно будет ехать забирать Рому снова, у меня осталось не так уж много, а холодильник уже требовал пополнения запасов. И, впрочем, не только он - нужно было прикупить и кое-что из бытовой химии и прочих мелочей.

Конечно, можно было заказать все это на дом, но я предпочитала ходить по магазинам сама - выбирать, смотреть, щупать лично. Так мне было гораздо спокойнее.

Как правило, мы с Яковом выбирались в крупный гипермаркет примерно раз в неделю, но теперь я мысленно сказала себе, что нужно привыкать обходиться без него. Впрочем, оплачивать все расходы я по-прежнему намеревалась с его карты.

Одним словом, к моменту, когда я вышла, вся груженная пакетами, из магазина, уже пора было забирать сына с занятий. Вызвав такси, с этой горой пакетов я и