Записки районного хирурга - Дмитрий Правдин

Валя очнулась и попросила воды. «Жива — и ладно, с ушами посмотрим, что завтра будет».

Закончив операцию, я вышел в коридор — там ходил плохопахнущий пьяный мордоворот с расстегнутой ширинкой и требовал позвать Вальку.

— Что орешь? — начал я. — Тут больница, а не сарай! Чего надо?

— Доктор, позови Вальку, она моя сожительница!

— И что с того?

— Да, лошадь куда-то подевалась! Может, она знает?

— От ты ж сволочь! Тебе лошадь дороже Вальки значит?

— Да что ей сделается! А я как без лошади?

— А ты знаешь, что у нее уши оторвались?

— Ну вы же пришили, так ведь?

— Пришили, только ты шагай отсюда. Протрезвеешь — подойдешь.

— Ну, можно только спрошу?

— Да спит она! Придурок, тебе лошадь дороже человека!

— Баб много, а лошадь я другую где возьму? Ладно. Я завтра приду.

— Давай топай!

Валя на удивление быстро поправилась, уши прижились, раны зажили без воспаления, волосы отрасли, лицо зарумянилось и в день выписки передо мной предстала довольно симпатичная особа.

Пить она бросила, сожителя выгнала — он, кстати, больше в больницу не приходил, — взялась за ум. А вскоре встретила хорошего парня, вышла за него замуж и уехала в другой регион, откуда тот был родом. Перед отъездом зашла ко мне попрощаться и поблагодарить за спасенные уши. Она снова отрастила волосы, и ничто больше не напоминало об ужасной травме.

Как-то в прессе, через пару лет, я встретил сообщение, что индийские хирурги столкнулись с подобной травмой и за десять часов, применив микроскоп и микрохирургическую технику, пришили уши и скальп владельцу, пострадавшему в автокатастрофе.

Прошла зима, пролетела весна, наступило лето 1996 года. Ветер перемен дул не в лучшую сторону. Зарплаты не было с февраля, большинство предприятий закрылось. Процветала организованная преступность. Первое самостоятельное ранение сердца я ушил именно благодаря ей.

В начале июня молодой залетный бандит Коля Вах выехал в наш район, чтоб наладить сбыт гашиша — этим занималась его группировка. Чего-то там он не поделил с местными братками и получил удар заточкой точно в сердце.

Ему повезло дважды: первый раз — когда буквально через пару минут после ранения его подобрала проезжавшая мимо «скорая» и мгновенно доставила в хирургию. Второй раз — потому, что именно в это время я собрался идти в операционную спасать жизнь больного с острым аппендицитом. Операционная была готова, больного только что подали на операционный стол.

Когда Колю по нашим лабиринтам подняли в хирургию, он был мертв. Под левым соском зияла маленькая ранка, не больше пяти миллиметров в диаметре.

— На что труп оперировать? — глядя на Ваха, спросил анестезиолог доктор Рябов. — Медицина, похоже, бессильна.

— Не знаю, пока его везли, он был в сознании, — с жаром сказала сопровождавшая фельдшер. — Вот когда по этой дурацкой лестнице начали поднимать, он и затих.

— Все ясно! Смерть только наступила! У нас есть полчаса! — живо отозвался я. — Иван, срочно интубируй его и давай наркоз, я побежал мыться! С аппендицитом снимайте со стола, пару часов подождет.

— Дима, а есть смысл-то? Что на трупе тренироваться?

— Иван, он еще теплый, не мне тебе говорить! Давай наркоз!

Меньше чем через пять минут я вскрыл грудную клетку, рассек перикард и начал открытый массаж сердца.

— Пульс есть, давление низкое, но определяется, — сообщил анестезиолог.

— Ну что я говорил! — улыбнулся я. — Думаю, спасем бедолагу.

Исследования показали, что те раненые в сердце, которых успели доставить в хирургический стационар, должны жить. Не всякое ранение сердца смертельно. Пострадавшие погибают, если ранящий снаряд повреждает проводящие пути органа, и сердце просто перестает сокращаться. Или если кровь, изливающаяся в сердечную сумку (перикард), переполняет ее — тогда сердце останавливается, не в силах больше работать, наступает так называемая тампонада. Ее чаще всего вызывают небольшие раны, проникающие в полость сердца. Если в перикарде дырка широкая и кровь изливается в свободную грудную полость, тампонада не наступает, и человек какое-то время живет с раной в сердце.

Похоже, в кино про мушкетеров нам показывают одних виртуозов, которые незамедлительно попадают в проводящие пути сердца. Раз — и готово! Гвардеец кардинала мертв! Браво!

У Коли Ваха заточка пробила переднюю стенку сердца, раневое отверстие было невелико, излившаяся в перикард кровь вызвала тампонаду и остановку сердца. Дырку в сердце я ушил, хотя это тоже было довольно сложно. Сердце сокращалось и билось — а вы попробуйте ушить вибрирующий орган! Да так, чтоб нить шва не захватила собственные сосуды сердца (иначе будет инфаркт), прошла все слои и не попала в полость органа (могут тромбы налипнуть), и затянуть так, чтоб не прорезалось. Вот сколько нюансов! А ошибка убьет человека.

Я был хорошо подготовлен теоретически, видел в ординатуре работу кардиохирургов, поэтому операцию у Ваха провел успешно. На следующий день бандит уже пытался вставать. На второй — начал заигрывать с медсестрами, на третий пытался ухватить их за ягодицы, а на четвертый сбежал, не сказав спасибо. Вроде медсестры видели у больницы каких-то подозрительных типов, интересовавшихся Вахом.

С каждым днем мой опыт рост, и я уже и думать забыл, что приехал сюда на время. Несмотря на всю тяжесть и ответственность, давившую на меня, работа районного хирурга очень мне нравилась.

Стали поступать пациенты, избитые бейсбольными битами. Но когда привезли бомжиху с огнестрельным ранением плеча, я понял, что мир перевернулся.

Оказывается, все помойки в округе были поделены между бичами — так в «Золотом теленке» дети лейтенанта Шмидта поделили территорию страны. И всякий посягнувший на святое получал по заслугам. Организованная преступность дошла и до самого дна нашего общества.

Пострадавшая ранним утром обшаривала контейнер возле рынка в поисках «пушнины» — так бомжи называют стеклотару, — и нарвалась на тех, кто «держал» эту помойку. На первый раз ее побили и изнасиловали, но она не угомонилась и через пару дней повторно наведалась туда. Теперь ее встретили картечью. Заряд самодельной дроби, выпущенный из самопального ружья, пробил кожу бомжихи и застрял в мягких тканях, не достав до кости.

Ранение было не смертельным, но сам факт того, что уже и помойки поделили, а бомжи отстаивают свои интересы с оружием в руках, заставил меня задуматься. Куда мы катимся? Менялось все, и мне, воспитанному при советской власти, нелегко было приспосабливаться к новой жизни. В мегаполисах к этому уже давно привыкли, а здесь все только начинало развиваться.

Очередного бандита привезли сильно пьяным. Крепкий, коротко стриженный, с массивной золотой цепью на шее, со спины он напоминал человека. Пьяного, но человека. А когда я увидел его спереди, то вспомнил анатомический атлас.