Свекровь для Белоснежки - Дарья Калинина

Леся с интересом взглянула в ту сторону, откуда доносился этот бархатистый баритон. Возле входа в подсобное помещение, скрытое за тяжелой бархатной завесой, стоял высокий мужчина. Леся взглянула на него повнимательнее, и сердце ее замерло. Боже, какой красавец! На мгновение Лесе стало ужасно обидно, что она замужем, своего мужа любит, а потому изменять ему никогда не станет. Эх, не было бы у нее Эдика…

Но эти мятежные мысли пронеслись в голове у Леси так быстро, что она толком не успела их осознать. Уже в следующий миг Леся просто застыла, не в силах оторвать глаз от медленно приближающегося к ним мужчины с густыми темными волосами, чудесной золотистой кожей и синими… синими глазами!

– Добро пожаловать, – произнес этот восхитительный красавец, глядя на Лесю своими удивительными сапфировыми глазами. – Чем я могу вам помочь?

– Папа, эта дама ищет Таню.

– Таню?

Мужчина отступил и с удивлением взглянул на Андроника:

– Какую Таню?

– Мою… Мою Таню!

– А почему ее надо искать? – иронично улыбнулся мужчина. – Мне казалось, твоя Таня уже вполне взрослая барышня, которая вряд ли потеряется в городе, где она живет с младенчества и который совсем не так уж велик.

– Папа! Я ведь тебе говорил, она не в городе, она уехала в лагерь на целую смену.

– И что?

– И там она исчезла!

Легкая морщинка появилась между двух бровей, на мгновение нарушив безупречную гладкость лба мужчины. Но это длилось лишь считаные доли секунды, после чего лицо вновь приобрело выражение участливого безразличия.

– Твоя Таня уже достигла того возраста, когда может и сама о себе позаботиться. Я говорил, что ее мать слишком носится с дочкой. Видимо, это оказалось заразно. Ты тоже придаешь слишком большое значение всей этой чепухе.

– Чепухе?

– Девочка не хочет с тобой разговаривать, дуется, обижается за твое опоздание. Ты сам мне вчера жаловался на вашу размолвку! А ты раздуваешь этот пустяк до размеров катастрофы.

– Нет, папа! Ты не понял! Все изменилось, и Таня, оказывается, действительно пропала! Возможно, она в беде!

На сей раз морщинка залегла на чуть более долгий срок. Но затем отец Андроника, словно спохватившись, что она может испортить его безупречную внешность, плавно взмахнул рукой, прогоняя с лица печать озабоченности. И морщинка вновь исчезла.

Мужчина между тем снова повернулся к Лесе и вежливо произнес:

– А вы?.. Вы кто? Я не совсем это понял.

Леся открыла рот, но Андроник ее перебил:

– Она Танина сестра!

– Сестра? Я видел пару раз Аню и…

– Я – двоюродная сестра, – поспешила объяснить Леся. – Мы с мужем только приехали, а тут…

– Ах, с мужем!..

Леся была готова поклясться, что в голосе отца Андроника, опять же на мгновение, мелькнуло нечто вроде презрения. Но за что ему презирать ее мужа? Они ведь даже незнакомы.

– И где же ваш супруг?

– Он скоро придет.

– Вот как… Ну, что же… А чем я могу вам помочь?

– Отпустите вашего сына с нами!

– Куда это «с вами»?

– На то место, где он вчера ждал Таню. На турбазу!

Эта просьба явно не понравилась отцу Андроника. Лицо его выразило неудовольствие. И он спросил с оттенком скепсиса:

– Вы думаете, что девушка до сих пор находится там?

– Нет, вряд ли. Но там могут быть следы, которые оставил… оставил человек, с которым она ушла.

Леся не смогла выговорить слово «похититель», да и показаний для столь страшного диагноза вроде бы еще достаточно не было. Ведь ни требований о выкупе, ни других звонков родителям Тани и Ани не поступало. Конечно, молодых и красивых девушек могли похитить и совсем не с той целью, чтобы получить за их возвращение выкуп, но Леся предпочитала о подобном раскладе не думать.

– Ну что? Отпустите Андроника?

– Вы хотите ехать прямо сейчас?

– Нет, мы должны дождаться моего мужа.

– И скоро он придет?

– Минут через десять… пятнадцать… Я не знаю. Он пошел в школу к Тане, чтобы поговорить с ее учителем истории.

Отец Андроника задумчиво смотрел на Лесю, а потом произнес:

– Значит, Андроник нужен вам не прямо сейчас?

– Ну… немного времени еще есть.

– Может быть, в таком случае вы пока все же отпустите меня? Я бы хотел пообедать. А мой сын пока побудет здесь.

– Конечно. О чем речь? Идите обедайте.

Леся с удивлением смотрела на этого мужчину. Просто какая-то безмятежная машина, а не человек. У его сына похитили девушку, явно девушку любимую, а папаше и горя мало! Ну, хорошо, возможно, все не так уж страшно и Таня с сестрой вскоре найдутся, но сейчас-то девочек нигде нет! И при этом отец Андроника спокоен и… и даже равнодушен.

Впрочем, возможно, Таня ему не так уж и нравилась? И он был бы рад совсем другой партии для своего сына? Если это так, то было понятно, почему папаша Андроника не торопится демонстрировать свое горе. Или даже вовсе такового не чувствует.

Но одно Леся могла сказать точно: своего сына этот человек любил искренне и крепко.

Уходя, отец наклонился и легко поцеловал сына в макушку:

– Пока, мой дорогой. Береги себя. Ты самое лучшее, что есть в моей жизни.

И такая удивительная материнская нежность прозвучала в этой тираде, что Леся насторожилась еще больше. Обычно отцы так проникновенно со своими сыновьями не разговаривают. Во всяком случае, ей раньше никогда не приходилось слышать из уст папаш таких прочувственных речей. Но, видимо, между этими отцом и сыном подобная нежность были в порядке вещей, потому что Андроник ничуть не удивился, просто кивнул и пошел, чтобы проводить отца.

Леся вышла за ними следом. Ей не хотелось оставаться одной в магазине, где повсюду стояли, лежали, висели и так далее всевозможные антикварные штучки, многие из которых выглядели весьма дорогими.

– А вот и дядя! – воскликнул Андроник, помахав рукой подъезжающей белой машине марки «Форд».

Леся взглянула в ту же сторону, и глаза ее расширились. Что за день сегодня такой? Еще один красавец! И откуда они тут только берутся?

Действительно, из окна притормозившей рядом с ними машины выглядывал золотоволосый, одетый с элегантной небрежностью, мужчина.

– Дядя! – подбежал к нему Андроник. – Представляешь, Таня пропала!

Мужчина кинул быстрый взгляд на отца Андроника, но тот не произнес ни слова, да еще и приложил к губам указательный палец и покосился на Лесю. Мол, мы тут не одни, все разговоры потом. Впрочем, это могло Лесе и почудиться, все-таки нервы у нее были напряжены до крайности.