Джунгли - Джек Дю Брюль

Хуан спрыгнул с подпорной стены и стремглав побежал по настилу. Великолепным прыжком, который вызвал бы аплодисменты у олимпийских судей, бросился в воду и поплыл к мальчику. Он чувствовал, как течение его тянет. Это было все равно что бороться с приливным сулоем. Кабрильо, сильный пловец, мог выплыть из довольно опасных положений, но не был готов к природной силе бассейна, вытекающего через отверстие в стене. Диаметр отверстия составлял по меньшей мере полтора метра.

Он настиг ребенка, когда до отверстия оставалось около трех метров. Малыш размахивал руками и ревел во весь голос. Хуан схватил его за волосы и попытался буксировать, но напор воды был слишком сильным, чтобы противиться ему, гребя одной рукой. Огляделся в отчаянии. Никто не видел, что он делает.

Отверстие виднелось светлым пятном у дна бассейна, солнце освещало завихрения и водовороты, которые образовывались и исчезали в низвергающейся в бесконечность воде.

Кабрильо работал ногами и греб изо всех сил одной рукой. Если продвигался вперед, течение сносило его еще дальше. Вихревое движение было слишком сильным. Оставались секунды до того, как его втянет в рваную дыру. И он сделал единственное, что оставалось: перестал грести.

А потом повернулся лицом к зияющему разрыву. Когда их подтянуло поближе, он поднял мальчика. У него была одна попытка, одна секунда, когда он мог спасти их обоих. Если не удастся, его и мальчика вытянет из бассейна, и они полетят вниз к смерти.

До отверстия оставалось меньше полуметра. Еще было слишком глубоко, чтобы встать на ноги, поэтому Кабрильо колотил ногами, держа верхнюю часть тела над водой. Он забросил мальчика на окружающий бассейн выступ, нырнул на дно и вынырнул снова. Частично высунулся из воды и прижался к стене бассейна прямо над отверстием. Неумолимая тяга всасывала его ноги и едва не утащила снова вниз, но он ухитрился покрепче ухватиться за бетон, подтянуться и вылезти из воды полностью. Посмотрел вбок. Мальчик как раз поднимался на ноги. Он согнул правую руку в локте, чтобы посмотреть на царапину, полученную при падении на настил. И увидев, что она слегка кровоточит, завыл, как пожарная сирена.

Хуан встал на ноги и подхватил мальчика, чтобы он не упал снова в воду. Подошел к Максу, усадил плачущего малыша рядом с пальмой в горшке и присоединился к безумному исходу из Небесного парка.

Через десять минут, когда полицейские начали прибывать туда толпами, они уже оказались в вестибюле. Установить какое-то оцепление было невозможно, и полиция, видимо, это понимала. Люди неслись сплошным потоком из здания, словно стадо перепуганных животных. Кабрильо и Хенли позволили этому потоку нести себя. Оказавшись за пределами здания, они поспешили к выстроившимся в ряд такси.

Водитель хотел заявить, что не может вне очереди брать пассажиров, но сдержался, увидев в руке Кабрильо три ассигнации по сто сингапурских долларов. И наплевать, что они мокрые.

Через несколько минут Макс нарушил молчание. Это время ушло на то, чтобы отдышаться и чтобы в раскрасневшееся лицо вернулся обычный румянец.

– Можешь сказать, что там произошло?

Хуан ответил не сразу. Сначала полез за телефоном, увидел, что аппарат пришел в негодность от пребывания в воде, и сунул его обратно в карман. Хенли протянул ему свой. Кабрильо набрал номер по памяти. Номера мобильников других членов команды они не вводили в память телефонов, учитывая вероятность того, что их конфискуют.

Ответ пришел после первого же гудка.

– Как дела, Малыш? – спросил Хуан.

Чак Гандерсон, он же Малыш, был главным летчиком Корпорации. Хотя провел на борту «Орегона» мало времени, он стал очень важным членом команды.

– Как мне говорил инструктор по летному делу, если у тебя нет терпения, ты никогда не станешь летчиком.

У Чака было протяжное миннесотское произношение, ставшее знаменитым благодаря фильму «Фарго».

Если бы летчик вставил в ответ слово «отлично», это означало бы, что он не один и скорее всего под угрозой.

– Мы возвращаемся. Свяжись с диспетчерской службой и вывези нас отсюда.

Гандерсон, должно быть, уловил что-то в голосе председателя.

– Проблемы? – спросил он.

– Все возможные и еще несколько. Мы должны подъехать через двадцать минут. – Хуан прекратил разговор и вернул телефон Максу.

Навстречу им по встречной полосе пронеслись две машины «Скорой помощи», проблесковые маяки которых мигали, а сирены завывали.

– Ответишь на мой вопрос? – спросил Хенли.

Кабрильо закрыл глаза, восстанавливая сцену, когда впервые увидел террористов. Сосредоточился на людях вокруг, не на подрывниках-самоубийцах. Эта картина застыла в его сознании, и он стал изучать лица гостей отеля и служащих, находившихся в ту минуту в вестибюле. Он научился этому во время учебы в ЦРУ, чтобы, когда начнется кромешный ад, мог разглядеть дополнительные угрозы или опознать сообщников. Зачастую при убийствах или взрывах поблизости находился наблюдатель, чтобы после доложить о том, как прошла операция.

– Думаю, – наконец произнес он, – мы оказались в неподходящем месте в неподходящее время.

– Ты действительно считаешь это совпадением? – усомнился Хенли.

– Да, – ответил Кабрильо, поспешно подняв руку, чтобы предотвратить очередное замечание Макса. – Выслушай меня. Как я уже говорил, если бы Круассар хотел нас убить, то мог бы поручить своему громиле Смиту – отличная фамилия, кстати, – застрелить нас, как только войдем в номер. Засунуть наши трупы в большие сундуки, и никто ничего не узнал бы. Пока что согласен?

Макс кивнул.

– Это снимает с него подозрение. Значит, он вряд ли говорил кому-то о нашей встрече, так как действительно хочет, чтобы мы нашли его дочь. Верно?

– Верно, – ответил Хенли.

– Теперь… Кто окружал нас, когда террористы сделали свой ход?

– Черт, я даже не помню, как они были одеты, – признался Макс.

– Их пальто в такую жару должны были подсказать мне, что они не из сингапурской службы безопасности. Так или иначе, мы с тобой были единственными белыми в вестибюле, когда они устремились за нами. Остальные были азиатами. Думаю, операция готовилась какое-то время, и при виде наших белых лиц они решили осуществить свой план.

– Серьезно? – спросил Макс с сомнением.

– То, что в Сингапуре до сих пор не было терактов, не означает, что он не был целью террористов. Казино там новое, блестящий пример западной растленности. Любой чего-то стоящий джихадист был бы рад уничтожить это заведение. Просто мы случайно оказались там, когда это случилось.

Хенли, судя по выражению лица, не был так в этом убежден.

– Предлагаю вот что, – заговорил Хуан. – Если к вечеру какая-нибудь группа не возьмет на себя ответственность за это, мы предположим, что были целью теракта, и разорвем сделку с Круассаром. Ведь он единственный, кто знал, что мы будем в отеле. Тебя это устроит?