Грешник Шимас - Шахразада

Издевательские нотки слышались в голосе бывшего друга и наставника все отчетливее.

— Мы захватили какие-то инструменты. Быть может, что-то из них тебе понадобится. Да и твои седельные сумки захватим.

Шимас вложил клинок в ножны и, не глядя, взял сумку. Он шел за Махмудом, позади него печатали шаг стражники. Юноша недоумевал, отчего у него не отобрали оружия.

«Похоже, они заранее уверены в собственном превосходстве. Или в том, что я в любом случае обратно в город не выйду… И откуда, скажи на милость, под столицей такие катакомбы?»

Каменный коридор оказался не слишком длинным. Вот заскрежетал в замке ключ, который с натугой поворачивал Махмуд, вот дверь распахнулась, и за нею открылся новый темный коридор, круто спускающийся вниз. Теперь перед процессией шел еще один стражник, освещая путь ярко пылающим факелом.

Он остановился перед следующей дверью, та отворилась, и Шимаса втолкнули внутрь.

Помещение было ярко освещено, у стен юноша насчитал шесть стражников с обнаженными мечами. Дверь за ним с лязгом захлопнулась, и ключ повернулся в замке. Оглянувшись, юноша увидел, что стражи, пришедшие с Махмудом, тоже замерли у двери с обнаженными клинками в руках. Вместе с бывшим наставником и стражником, который сейчас зажигал дополнительные светильники, их было десять.

«Слишком много… Со столькими мне не справиться!»

И только теперь Шимас перевел взгляд на середину комнаты. Там на столе лежал человек, накрытый с головой белым покрывалом. Вокруг были разложены хирургические инструменты, в котле грелась вода — все это яснее ясного говорило, что помещение частенько использовали для хирургических операций. А вот к чему тут обнаженные мечи, он пока не понимал. Как не понимал и свирепого торжества в глазах Махмуда. Но голос его звучал спокойно и даже обыденно.

— Сейчас ты сделаешь операцию — именно ради нее мы тебя столь терпеливо дожидались, ведь ты великий лекарь. Человек, который лежит на столе, нужен при дворе, но в его нынешнем состоянии он не может быть полезен. Твоя операция спасет ему жизнь…

Теперь он улыбался.

— Возьми свой самый острый нож, — продолжил он, — и сделай из этого мужчины евнуха. Оскопи его.

Резким движением руки он откинул покрывало. Человек, привязанный к столу, был Ибн Айлас.

В душе Шимаса все оборвалось. О да, это была более чем изощренная ловушка — ослушайся он, стражники изрубят его по первому же знаку Махмуда. Попытайся он исполнить такое чудовищное повеление — и своими руками убьет того, кто столь много сделал для него.

«Но потом, готов держать пари, они меня все равно убьют!.. Хотя все равно глупо, что они оставили мне оружие».

В душе Шимаса закипал холодный гнев. Его глаза больше не обращались к человеку на столе: они не перенесли бы встречи с его взглядом. Юноша медленно оглядел комнату.

Махмуд отступил, торжествующе усмехаясь. Вокруг Шимаса стояли восемь воинов с обнаженными клинками, и не было никакого сомнения, что они намерены заставить его выполнить приказание, даже ценой жизни. Вернее, двух жизней.

Время словно застыло в страшной тишине, а в голове у юноши, там, где, казалось, уже не осталось никаких чувств, кроме гнева, забилась мысль в поисках пути спасения. Быть может, для Махмуда и смехотворная.

Ибн Айлас привязан к столу четырьмя крепкими веревками и, судя по всему, довольно давно находится в таком положении. Даже если перерезать путы, онемевшие члены не дадут ему двигаться свободно после долгой неподвижности.

Махмуд был явно доволен.

— Ну, приступай же, приступай! — Он улыбнулся Шимасу. — Ты лекарь, и ты пришел сюда подготовленным. Однако, если ты не произведешь операцию, то ее вместо тебя сделает один из моих людей… а ты будешь смотреть. Но, опасаюсь, он будет не так искусен, как ты…

Глаза юноши обежали комнату, мысленно прикидывая место каждого человека. Помещение большое… но шанс есть. В тишине потрескивал огонь под котлом с водой.

— Вода горячая? — спросил он. — Кипит? Махмуд взглянул на котел. Шимас подошел к столу и посмотрел в глаза своему пациенту. К его удивлению, в них жили гнев и свирепая сила, а вот испуга не было вовсе.

— Будь готов, — тихо произнес юноша по-латыни.

Он обернулся к соседнему столу и взял необходимые ножи. Почувствовал, как влажны от пота ладони и как скользит сталь в пальцах. Но как бы то ни было, мозг работал с ледяной ясностью. Да, они оба могут умереть здесь, но шанс есть… слабый, но есть. Юноша вытащил из сумки несколько высушенных растений, из тех, которые всегда возил с собой еще со времен странствия с китобоями. Взглянул на котел — его уже переставили на стол. Воды было достаточно.

Взяв узкий острый бельдюк, которым можно зарезать и свинью, и врага, Шимас сделал шаг к столу, на котором лежал торговец, и, скрыв свое движение полой плаща, перерезал веревку у его запястий острым, словно бритва, лезвием. Один из стражников подступил ближе, и Махмуд обошел его, стараясь не упустить ни одного движения: глаза его горели от страстного нетерпения.

В тот момент, когда еще несколько стражников подобрались поближе, юноша подцепил носком ноги ножку стола, на котором стоял котел с кипятком, и, рванув эту ножку к себе, внезапно навалился всем своим весом на котел. И котел, и стол с грохотом перевернулись, и кипяток хлынул на ноги троим ближайшим стражникам. Пронзительно закричав от боли, они отскочили, один из них свалился на пол, мешая остальным. Молниеносно повернувшись, Шимас перерезал остальные веревки, которыми был привязан Ибн Айлас, потом сунул ему в руки бельдюк, а сам выхватил меч.

Первый из стражников подскочил слишком поспешно — и слишком поздно остановился, острие меча вонзилось ему в горло и резко рванулось вбок, он отшатнулся, кровь залила грудь… Но вдруг распахнулась наружная дверь, и в комнату ворвалась добрая дюжина воинов. В один миг по всему помещению закипел бой, когда люди Махмуда повернулись навстречу пришельцам.

Не задумываясь о том, откуда появилась неожиданная подмога и кто эти люди, Шимас побежал вслед за Ибн Айласом, который уже оказался у неохраняемой двери. Он еще нетвердо держался на ногах, онемевших от пут, но путь уже показал клинком, выхваченным у упавшего стражника. Шаг за шагом беглецы удалялись вдоль длинного прохода, все глубже и глубже в неизвестные коридоры под городом.

— Я ждал тебя, — сказал торговец спокойно. — Этот ублюдок целыми днями мучил меня, расписывая, что он сотворит, когда ты вернешься.

— Выходит, он не сомневался, что я вернусь?

— Похоже, он был в этом уверен… Я слыхал, как он принимал рапорты у солдат, отправленных на ваши поиски.

Шимас хотел задать еще вопрос, но шум погони нарастал.

— Пора… Поговорим позже, — сказал торговец.

— Ты знаешь катакомбы? — Шимасу не давала покоя мысль о Махмуде, но сейчас надо было сосредоточиться на спасении.