Отряд-4. Битва за небеса - Алексей Евтушенко

Итак, началось всё отсюда – с планетной системы жёлтой звезды. И с единственной кислородной планеты данной системы, населённой расой гуманоидов, отстоящих в техническом развитии от сварогов, как минимум, на две-три тысячи лет.

По глубокому убеждению Карсса начало конфликта было целиком и полностью высосано из пальца – чего-то там между собой не поделили глубоко законспирированные исследователи местной цивилизации гуманоидов из обеих Империй. Вернее, ясно чего. Исследователи «северян» решили, что «южане» явно нарушают все договорённости о невмешательстве и сильно перегибают палку, нагло захватывая власть в одной из крупнейших и развитых стран Западного континента. Так оно, собственно, и было. Но вместо того, чтобы доложить о происходящем по вышестоящим инстанциям, разведчики «северных» сварогов приняли свои меры. А именно взяли и устранили потенциальных конкурентов. Физически. Чем для начала спровоцировали большую затяжную войну среди аборигенов на самом континенте, а затем и страшный дипломатический скандал, который в свою очередь и привёл к тому, что «северные» и «южные» свароги, разорвав все мирные отношения и соглашения, вовсю начали готовиться к уничтожению друг друга. Собственно, они и так всегда к этому были готовы, и война фактически началась сразу после того, как одновременно были отозваны дипломатические миссии с обеих планет-метрополий. Хорошо ещё хватило ума оставить в покое Пейану – прародину сварогов. Что среди охватившего обе Империи всеобщего безумия выглядело даже как-то странно. Самое же смешное заключалось в том, что после того, как закрутилась чёртова мельница взаимных оскорблений, угроз, ультиматумов и кровавых стычек на окраинах, здесь, на этой самой планете, к которой сейчас приближались «северная» и «южная» армады, неожиданно вспыхнула пандемия смертельной болезни. Как и свойственно пандемии, она в короткие сроки распространилась на все более или менее заселённые районы и к сегодняшнему дню, если верить донесения немногих, оставшихся на планете резидентов, уничтожила от шестидесяти до восьмидесяти процентов всего местного населения.

Казалось бы, вот он шанс для «северян» и «южан»: вернуть на базы грозные эскадры, унять вражду и заняться сообща спасением несчастных айредов (так они себя называли). Тем более что ещё неизвестно, из-за чего эта самая пандемия возникла – очень может быть, что сами свароги, несмотря на все меры предосторожности, её и спровоцировали, занеся на планету какой-то неучтенный вирус или бактерию. Затем произошла мутация и вышеупомянутые вирус или бактерия обрели новые качества, против которых у местных, обладающих разумом организмов не нашлось иммунитета.

Но – нет.

Вместо этого свароги немедленно отозвали с планеты всех своих резидентов, даже не удосужась провести соответствующие исследования на предмет выявления возбудителя болезни, объявили полный карантин и принялись рьяно готовиться к взаимному уничтожению…

Нет, не получается анализ. В который уже раз. Ключевые слова – всеобщее безумие. Именно так это и выглядело и продолжает выглядеть. Чёрт возьми, да во всей Империи нынче, пожалуй, едва наберётся тысяча-другая сварогов (и он, Карсс, в их числе), которые понимают, что ничем хорошим эта война закончиться не может . Потому что так уже было. Уничтожали «северяне» и «южане» друг дружку. И не раз. Почти до полного искоренения. Потом иногда столетия требовались, чтобы хоть как-то прийти в себя. И вот – опять. Так что же, определить безжалостную внешнюю силу, толкающую «северных» и «южных» сварогов к гибели, как историческую неизбежность и смириться? Эх, и посоветоваться не с кем. Не с кем, чтоб их всех, посоветоваться. Императрица и она же жена… Да, она была и остаётся достаточно мудрой и красивой для того, чтобы я её по-прежнему любил. Хотя вру, конечно. Один господь знает, за что я люблю эту взбалмошную и уже не очень молодую женщину. Да и то не уверен, что даже Господу это доподлинно известно. Правда, в постели она была и остаётся непревзойдённой. Да и я, кажется, по-прежнему не разочаровываю Стану в этом смысле. За почти двадцать лет брака можно было убедиться. К тому же она мать нашего единственного сына – принца Лойлла, которого мы любим одинаково сильно. Но в данном случае советчица из неё никакая. Потому что, как и все (ну, или почти все), Императрица Стана Вторая абсолютно уверена в том, что «южан» пора наказать. И сил у Империи на это хватит. Особенно её уверенность укрепилась после того, как по настоятельной просьбе Карсса Стана связалась по личным каналам с молодым Императором «южных» сварогов Леслатом Пятым и попыталась решить дело миром. Но последний, вероятно, в силу своей молодости, горячности и пресловутого всеобщего безумия наговорил Стане столько всякого разного, что никакое примирение после этого стало решительно невозможным. И Карссу ничего не оставалось делать, как отправиться на войну. Потому что по древней традиции это входило в прямые обязанности Воли и Слова Императора.

– А эт-то ещё что за мать-перемать?! – отвлёк Карсса от малопродуктивных мыслей хрипловатый возглас адмирала Бретта за спиной.

Карсс посмотрел на обзорный экран.

Он не был профессиональным военным космолётчиком, но считывать основные параметры умел – жизнь научила.

Так. Два часа сорок минут до времени «Ч». Флот «южан» приближается к планете в том же порядке, что и прежде. Ну, или почти в том же, неважно… Эге, а это кто?

На экране было отчётливо видно, как от планеты по направлению к её единственному спутнику направляются чьи-то неопознанные и, судя по показаниям сканеров, довольно крупные корабли. Несколько десятков.

Влад Борисов стоял на стене детинца и смотрел на север. Денёк выдался ясным и тихим – ни тебе тумана, ни дождя, ни сильного ветра. С десяток лёгких облачков в синем, словно на Земле, небе лишь подчёркивают свежесть и красоту окружающего мира. Неприятно умирать в такой день. Как там было у Твардовского в бессмертной поэме «Василий Тёркин»?

Смерть есть смерть. Её прихода

Все мы ждём по старине.

А в какое время года

Легче гибнуть на войне?

Ну и дальше, про лето, зиму, осень и весну. О том, что в любое время года помирать хреново. Но особенно весной. Не помню уже наизусть. Впрочем, никогда я наизусть «Книгу про бойца» не помнил, хотя и очень любил. Да и сейчас люблю. Лучшая книга о той войне, на мой взгляд.

Да, конечно, эта война, в которую мы так неудачно влетели, совсем чужая. Казалось бы. Но отчего мы тогда стоим на этой стене вместе с айредами-рашами и готовы сражаться наравне с ними? Только ли потому, что отступать нам по сути некуда? Или здесь что-то ещё? Некое недоосознанное чувство вины перед теми, кому собрался помочь, но не смог. И неважно, что помешали непредвиденные обстоятельства, а те, кому ты хотел помочь, вовсе и не ждали никакой помощи. Важно лишь то, что ты сам этого хотел. И хочешь до сих пор. Пусть и оказалась эта помощь не совсем той, которую ты намеревался оказать. Но тоже, в конечном счёте, весьма и весьма существенной. Особенно, если придётся в процессе её оказания погибнуть. Как ни отвратительно это звучит.

Влад огляделся по сторонам.

Вот справа, небрежно облокотившись о бревенчатый бруствер, с копьём за спиной, наблюдает за окрестностями Свем Одиночка – первобытный охотник, которому потребовалось совсем немного времени, чтобы принять то, что по когдатошнему мнению Влада, принять человек первобытный не мог по определению. Что подвигло Свема отправиться в совершенно чужой мир, спасать неведомых айредов? Может быть, то же чувство, повинуясь которому он отправился на поиски Хрустальной Горы – Пирамиды и нашёл её? Извечное неутолимое человеческое желание узнать, что скрывается за тем или иным горизонтом?