Первый контакт - Мюррей Лейнстер

Я сидел и разглядывал тебя. А ты пришел к выводу, что меня наняли твои друзья — то ли заплатили, то ли просто заставили играть неблаговидную роль. Ты бросал на меня свирепые взгляды. А я немного смутился, поскольку передо мной был не Джо, который, как я надеялся, вытащит меня обратно. Более того, ты оказался совершенно незнакомым мне человеком. Твое лицо ужасно покраснело, так что моему взору предстал глупый незнакомец, который набирал воздух, чтобы разразиться длинной тирадой не самого дружелюбного содержания.

Поэтому я вежливо тебя опередил:

— Доктор Ливингстон, я полагаю?

Для тебя мой вопрос стал лишь новым доказательством того, что все это подстроено. Ты приподнялся и постарался меня столкнуть. Я слез с твоего живота и протянул руку, чтобы помочь тебе подняться. Однако ты ударил меня, и я отлетел к стене. Когда твоя прапрапра…прабабушка возмущенно попыталась тебя урезонить, ты схватил стул с намерением хорошенько мне съездить. Едва ли следует так обращаться со своим знаменитым предком, Чарлз, вот что я должен тебе сказать.

Именно в этот момент твоя прапрапра…прабабушка впервые поняла, что ты совсем не такой добросердечный человек, каким казался ей раньше. Более того, зная, что я намерен ухаживать за ней, а затем и жениться, она решила устранить возможные препятствия, которые могли бы повредить ее нежным чувствам. Она ударила тебя битой для хартли, схватив ее с полки, где та лежала вместе с другими приспособлениями для этой замечательной игры. А когда ты упал, она с поразительным чутьем, характерным для маленьких красивых женщин в критических ситуациях, обнаружила веревку, свисавшую с моего ремня, распутала узел и привязала ее к стулу для дальнейшего изучения.

Возможно, на этом месте письмо следовало бы закончить. Дело в том, что все остальные события, произошедшие в твоей игровой комнате, твоем времени и твоем историческом периоде, были уже совершенно неизбежны.

Лаки пронзительно закричала. Ее крик услышал твой отец и примчался с аптечкой скорой помощи. Он влетел в комнату и увидел Джинни — да благословит ее Бог. Она стояла надо мной с битой для игры в хартли, готовая сражаться до последнего. Ты лежал на полу.

— Что… Что?.. — вскричал твой отец.

А Джинни ответила совершенно спокойно и хладнокровно:

— Он прапрапра…прадедушка Чарлза, сэр, а Чарлз его ударил. Это очень недостойный поступок, и я треснула его битой.

Слово «треснула» редко используется в речи тридцать четвертого столетия. Джинни узнала его из моего послания, отправленного тебе. Она смутно представляла, что оно означает, но, когда возникла необходимость, не только поняла, что нужно делать, но и нашла подходящее слово. Твоя прапрапра…прабабушка — незаурядная женщина, Чарлз! У нее есть ум, решимость, интуиция, ясность мысли, к тому же она бывает невероятно привлекательной. И хотя я женат на ней уже достаточно давно, я очень, очень ее люблю!

— А это еще что такое? — ошеломленно осведомился твой отец. — Прапра…

Харл и Стэн одновременно попытались объяснить, что произошло. Я открыл глаза, и передо мной возникла Джинни. Последнее, что я видел перед этим, был здоровенный кулак, летящий мне в нос. Джинни выглядела намного привлекательнее. Я сел, не сводя с нее глаз и широко раскрыв рот.

И тут я услышал свой вполне серьезный голос:

— Посмотрите, ангел! Неужели в раю нельзя жениться? Какая ужасная несправедливость!

И Джинни поцеловала меня. Все получилось именно так, как нужно. Джинни читала мое письмо и знала, что должна выйти за меня замуж, — знала наверняка, как только меня увидела, — и даже почти два года спустя я готов этим похвастаться. На самом деле я еще буду злорадствовать из-за случившегося самым неприличным образом, чем, собственно, сейчас и занимаюсь, пока пишу рассказ. Так что твоя с ней помолвка, Чарлз, была автоматически аннулирована в момент моего появления. И на ее месте возникла договоренность о чувствах куда более серьезных. И хотя я, как правило, не верю в длительные отношения между людьми, наша с Джинни любовь — на протяжении четырнадцати столетий — выдержала все испытания.

Ты пошевелился и неуверенно поднялся на ноги. Я все еще оставался сидеть. Джинни находилась рядом со мной. Ты зарычал и прыгнул на меня. Я встретил тебя удачным ударом в нос — кстати, твой нос очень похож на мой, — после чего Харл, Стэн и твой отец схватили тебя, а Джинни — меня. Как только она прикоснулась ко мне, вся моя агрессия исчезла. Я ощутил бесконечную любовь к миру. Я даже мог бы временно простить тебя, Чарлз, за то, что ты был моим соперником, а также прапрапра…правнуком в 52-м колене.

— Дайте мне во всем разобраться! — в отчаянии воскликнул твой отец.

Он заставил тебя сесть на стул и с тоской посмотрел на меня. Мой костюм был весьма необычным. Харл и Стэн снова попытались все ему объяснить.

Но ты, Чарлз, взревел:

— Это ложь! Обман! Дурацкий розыгрыш! Я убью…

— Мне кажется, нужно позвать полицию, — дрожащим голосом проговорила Лаки. — Если он действительно тот, о ком написано в книге.

Ты вскочил на ноги и заорал:

— Я приведу полицию! А ты задержи мошенника, отец, я покажу этим идиотам, как устраивать такие фокусы!

И ты выбежал из комнаты. Твой отец вытер лицо. Я кротко спросил у стоявшей рядом Джинни:

— Куда я попал? Впрочем, это не имеет особого значения.

Джинни протянула руку в сторону Стэна. Он, словно сомнамбула, вложил в нее книгу — ветхий, рассыпающийся от старости сборник рассказов. Джинни открыла его дрожащими пальцами. Я прочитал:

«Чарлзу Фабиусу Грэнверу

Сектор 233, Зона 3,

Дом 1254, Рэдли.

Тридцать четвертое столетие.

Мой дорогой прапрапра…правнук Чарлз!..»

Джинни прошептала мне на ухо:

— Читай! Быстро!

Я прочитал.

Затем я услышал, как твой отец с тревогой произнес:

— Его лицо мне и в самом деле кажется знакомым… Я протянул ему книгу и благожелательно поклонился.

— Сэр, — сказал я, — счастлив познакомиться с вами. Это редкая честь.

Так и было. В смысле, будет. Не каждый день удается встретить правнука в пятьдесят первом колене.

Послышался легкий скрежет. Харл побледнел, а Стэн подскочил на месте. Вероятно, до настоящего момента они до конца не верили в случившееся. Но этот звук… Я уже сказал, что Джинни ловко сняла веревку с ремня у меня на спине и привязала к стулу. Та уходила куда-то к потолку. Я говорил раньше, что не заметил, как Джо — еще в лаборатории — неумело привязал веревку к моему ремню «бабьим» узлом, поэтому я не должен объяснять, почему не принимал это в расчет. Во всяком случае, в тот момент. Но Джинни знала обо всем с самого начала. Читала в рассказе, который я сейчас пишу. Она привязала веревку к стулу, а четырнадцать столетий назад мой коллега Джо потянул за нее. Он не слишком торопился!