Фантом - Николай Лузан

— Зайди ко мне, Марк! — распорядился Саливан.

Спустя пять минут Перси стоял в кабинете резидента и настороженно посматривал то на него, то на Дункана. Саливан, прокашлявшись, начал трудный разговор.

— Марк! Я… В общем, мы вчера все погорячились. Сам понимаешь, в этой свистопляске с выборами скоро на стенки начнешь бросаться.

Перси, готовый ощетиниться, как еж, тоже смягчился и признал:

— Извините, сэр, я тоже перегнул палку. Я руководствовался только интересами дела.

— Все верно, Марк! И потому они должны быть выше личных обид, — согласился Саливан и, передвинув по столу папку, предложил: — Ознакомься с новым сообщением Фантома.

Перси впился глазами в его расшифровку и, прочитав, перевел взгляд на Саливана. На его лице читался ответ.

— Ты правильно меня понял, Марк: готовься к работе в России, — подтвердил тот его догадку.

— В России?! — опешил Перси и зябко повел плечами.

Двадцать лет назад в московской резидентуре ЦРУ ему пришлось начинать службу рядовым оперативником-агентуристом. При одном воспоминании о «колпаке КГБ», из-под которого он с трудом выбрался, в желудке противно засосало. Советский Союз, а теперь Россия по-прежнему оставалась сверхтяжелой для агентурной работы.

— Так что скажешь, Марк? — допытывался Саливан.

— Сэр, это что, перевод в московскую резидентуру? Я-я-я… даже и не знаю, — растерялся Перси.

— Нет, Марк, пока обкатка перед тем, как продолжить работу с Фантомом.

— Понятно, но я с трудом представляю обстановку в России.

— Это поправимо.

— Каким образом?

— Поработаешь в составе нашей инспекции на русской ракетной базе, — огорошил его Саливан.

— И собственными глазами увидишь «Тополь», — поддержал Дункан.

— Я, в инспекции?! — изумился Перси. — Извините, сэр, но я никогда не работал по ее программе!

— Марк, это не проблема. Как говорится, не боги горшки обжигают. С руководством агентства я договорюсь, и тебя включат в ближайшую группу. Это будет во всех отношениях полезная миссия.

— О’кей — согласился Перси.

— В таком случае Россия и Фантом ждут тебя! — закончил беседу Саливан.

Перси возвратился к себе в кабинет и долго переваривал услышанное. Судьба в очередной раз совершила неожиданный зигзаг в его карьере разведчика. Час назад он и не помышлял о поездке в Россию, тем более в составе инспекции. Поразмыслив, он пришел к заключению: в нынешней ситуации, когда выборы на Украине уже сидели в печенках, разведпоездка под надежной «дипломатической крышей» на российскую ракетную базу могла стать хорошим допингом. Перспектива побывать в ядерном логове русских приятно щекотала нервы. Теперь ему оставалось запастись терпением и ждать, когда Саливан выполнит свое обещание о включении в состав инспекции. Согласование с Лэнгли и ОСИА не затянулось. Он задействовал «наверху» все связи и добился своего. Перси, готовясь к поездке в Россию, в душе надеялся, что на короткое время сможет встретиться с семьей. Но надежде не суждено было сбыться, Саливан торопил события, и ему вместо Вашингтона пришлось отправиться в Германию.

У трапа самолета его встретил Ален Хилл, когда-то они вместе работали в белградской резидентуре ЦРУ, а сейчас, перед назначением в Москву, он проходил «разведобкатку» в инспекции. Не задерживаясь в Берлине, они проехали на базу прединспекционной подготовки, там Ален представил его руководителю группы подполковнику Майеру Кевину Ли. Тот не был профессиональным разведчиком, но за годы поездок по русским ракетным базам поднаторел в шпионских делах, с полунамека понял, что от него требуется, и потому не стал вникать в характер миссии Перси, предоставив его самому себе.

Первую неделю он и Хилл провели в классах специальной подготовки и исправно штудировали документы и инструкции. Вторая неделя оказалась гораздо насыщеннее. Перси с живым интересом читал отчеты предыдущих инспекций по результатам проверки российских ракетно-ядерных баз и арсеналов, листал толстенные альбомы с фотографиями пусковых установок и ракет: «Тополь», «Сатана» и «Скальпель». К концу курса подготовки он мало в чем уступал Блю Брайену, Раддишу Кейту и Фортиэру Эрлу, «съевшим собаку» на инспекционных делах.

Чем глубже Перси вникал в тонкости инспекции, тем все больше проникался значимостью информационных возможностей Фантома. Разведчики ЦРУ и РУМО и работающая на них армия агентов из числа инспекторов за тринадцать лет, казалось бы, должны были выпотрошить и вывернуть наизнанку и «Тополь», и «Скальпель», и «Сатану». Но русские умели надежно хранить свои главные секреты — математический алгоритм полета боевых блоков и ложных целей, систему преодоления ПРО и еще десятки других параметров, и по-прежнему были недосягаемы для ЦРУ. Американской разведке оставалось только мечтать о появлении такого агента, как Пеньковский. В ближайшей перспективе все могло измениться: Фантом, по твердому убеждению Перси, мог стать тем самым суперагентом, который добудет секреты «Тополя».

Пятого февраля группа инспекторов сдала зачеты и на следующий день вылетела в Москву. Поздним вечером самолет приземлился на военной авиабазе «Чкаловская». После проверки на таможенном посту подполковник Майер Ли и с ним девять инспекторов заняли места в автобусе и выехали в город. Перси приник к окну. В сгустившихся сумерках российская столица предстала перед ним огромным, сверкающим всеми цветами рекламы бетонно-стеклянным монстром. Она поражала динамизмом своей жизни и совершенно не походила на ту унылую и серую советскую столицу, в которой начиналась его карьера разведчика.

Познакомиться поближе с новой Москвой ему не удалось. Сильный мороз не позволял высунуть носа из посольской гостиницы, а на следующий день после завтрака американская инспекционная группа возвратилась на авиабазу «Чкаловская». Здесь ее ждали представители Российского Национального центра по уменьшению ядерной опасности (НЦУЯО) и Центра организации реализации договора (ЦОРД). В начале взлетной полосы гудел прогретыми двигателями самолет Ан-72.

Ли по-приятельски поздоровался с руководителем российской группы сопровождения полковником Смирновым — это была их четвертая совместная инспекция. Обменявшись короткими репликами о погоде — она не баловала: крепкий мороз пощипывал за нос и уши, они, а за ними инспекторы прошли в тесное помещение предполетной подготовки. Здесь Ли, следуя пунктам протокола, объявил цель инспекции: ракетная база в районе города Йошкар-Ола.

До нее было два часа лета, и все то время, пока самолет находился в воздухе, Перси жалел, что не присоединился к Хиллу, предложившему перед взлетом хлебнуть виски. Теплый меховой костюм не спасал от стылого холода, и к концу полета в нем, казалось, начало звенеть все. Резкий удар шасси о бетонку положил конец этой пытке. Подняв снежное облако, самолет промчался по взлетной полосе и, сбросив скорость, вкатился на стоянку.

Еще не успели стихнуть двигатели, как салон, превратившийся в летающий холодильник, наполнился шумом и гамом. Первыми сошли с трапа на обледеневшую бетонку представители НЦУЯО и ЦОРД, вслед за ними к выходу потянулись американские инспекторы. Перси держался ближе к «тертому калачу» Блю. Из-за его широкой спины в проеме люка проглянули кусочек голубого неба и часть взлетного поля, на котором, будто стая нахохлившихся птиц, застыли по линейке шесть вертолетов Ми-8Т. Позади них, за перелеском, проглядывали выкрашенные в грязно-зеленые цвета огромные ангары.