Выжить за бортом - Алена Алтунина

Воспоминания о детстве были самыми приятными и безоблачными. Они рождали ощущение постоянного праздника. Наташа помнила Новый год: огромная елка в комнате, запах апельсинов, обожаемая черная икра, шоколадные конфеты и, конечно же, подарки. Помнила Первое мая и праздник Октября с разноцветными шарами и флажками, всеобщее чувство единства, заразительного веселья и обязательным пикником после парада. Конечно же, ее день рождения, когда мама пекла огромные двухэтажные торты, ставила на стол красивые приборы и все дети вели себя как взрослые – пользовались не только вилками, но и ножами, пили лимонад из дорогих бокалов. Наташа помнила свою мамочку, такую домашнюю, родную, от нее всегда вкусно пахло ванилином и выпечкой. Она была рыжей, с вьющимися волосами и веснушками, у нее был вздернутый нос, вечно смеющийся алый рот и искрящиеся глаза. Мама никогда ее не ругала, многое позволяла и прощала и вообще относилась к ней как к подруге. Папа был все время занят, но, когда приходил домой, успевал обласкать и жену, и дочку. Они знали, что папа их любит, но он нужен не только им, но и другим людям. Он был директором металлургического завода, на котором, можно сказать, и «сгорел». Большой, с громким голосом и сильными красивыми руками, он умер от инфаркта в одном из цехов, где должны были запускать новую печь. На похоронах Наташа неотрывно смотрела на его руки и еще только начинала понимать, что больше они никогда не поднимут ее, не спутают ей волосы, не принесут подарки, что теперь мама никогда больше не будет держать их в своих беленьких бархатных ручках, как она это делала всегда, когда папа рассказывал ей что-то о своем заводе. У мамы со дня похорон появился растерянный и удивленный взгляд, она навсегда перестала смеяться и вдруг перестала быть красивой. Кончилось детство. Наташе было двенадцать лет. Мама продержалась еще четыре года. Она как-то высохла, скукожилась от тоски по папе и умерла. В гробу лежала маленькая сморщенная старушка. Глядя на нее, трудно было поверить, что ей еще нет и сорока лет, что раньше она была самым веселым человеком на свете. Перед смертью она сказала своей дочери: «Прости меня, детка, я оставляю тебя совсем одну, но мое сердце умерло вместе с папой». Наташа плакала, но не понимала – как это сердце умерло от любви. Просто тогда она была слишком мала и не знала жизни.

Наташу забрала к себе в Москву тетка, непризнанная художница, родная сестра отца. Она была доброй, но непутевой, вела богемный образ жизни, курила «Беломор», любила портвейн и посиделки до утра. Ей нравилось говорить, что она принесла себя в жертву племяннице, перестав приводить друзей к себе в дом. Зато сама стала вечно пропадать на каких-то тусовках. Заработки ее были редки и случайны. В доме никогда не было нормальной еды, всегда все разбросано. Тетка, по паспорту Мария, называлась Феодосией, была огромной, грузной женщиной, что очень мешало ей жить. В ее представлении настоящие гении должны быть хрупкими, бледными, почти бестелесными, поэтому она много курила и мало ела, но ее фигура оставалась далекой от воображаемого идеала. Племянницу Феодосия по-своему любила, в тех редких случаях, когда вспоминала о ней. Узнав о решении Наташи поступить в театральный институт, не могла нарадоваться, так как была уверена, что только благодаря ей девочка приобщилась к искусству.

Наташа легко поступила в ГИТИС и переехала в общежитие. Феодосия вздохнула с облегчением. Наташа училась и подрабатывала вечерами уборщицей в гастрономе, ведь в ее возрасте так хочется хорошо одеваться. Там она познакомилась со своим будущим мужем, директором гастронома. Этот импозантный, состоявшийся человек был старше ее почти на тридцать лет, и у него было много денег. Но главное – у него были большие красивые руки, как у папы. Вот из-за этих рук Наташа и вышла за Павла замуж.

Почему-то девушка плохо запомнила свою свадьбу. Она ощущала себя на ней случайным человеком и смотрела на происходящее как бы со стороны. Павел пригласил множество влиятельных гостей, и свадьба больше напоминала банкет для нужных людей. Единственная родня со стороны Наташи, ее тетя, на их фоне выглядела нелепо в своем замысловатом платье, тюрбане и неизменной беломориной во рту.

Началась семейная жизнь, и спустя неделю Наташа прозрела. Она поняла, что Пашины руки вовсе не такие, как у папы. Папины были рабочие – крепкие, сильные, а Пашины – вялые, неживые. Еще Павел был слишком основательным. Настолько основательным, что она его возненавидела. Он основательно ел, тщательно пережевывая пищу, основательно чистил зубы, подолгу полоща рот и сплевывая, основательно и подолгу сидел на унитазе, а самое противное – основательно занимался сексом. Он делал это настолько бездушно и механически, что Наташа крепко сжимала зубы, чтобы не скрипеть ими от брезгливости. До мужа у нее не было близости с мужчинами, но она понимала, что это должно было бы происходить как-то иначе. Ей казалось, что теперь все кончено, что ей всю жизнь придется терпеть вялые руки мужа на своем теле и придумывать разные предлоги, чтобы избегать секса.

В двадцать лет у нее родилась дочь. Муж очень настаивал на ребенке – кому-то ведь нужно было наследовать его богатство. Но прибавление в семье не сделало их брак счастливее. Павел любил дочь, а о Наташе почти забыл. Как-то так повелось изначально, что Наташа оказалась не у дел, Павел незаметно оттеснил ее от дочери, нанял нянечку. Видимо, по-своему он был неплохим человеком, а главное, хорошим отцом. Возможно, все это могла бы оценить другая женщина, которая любила бы Павла. А Наташа не любила и ничего не могла с собой поделать.

Оказавшись за бортом семейной жизни, она ринулась покорять театральные подмостки и на этом поприще весьма преуспела. Сначала ей предлагали второстепенные роли, но она, вкладывая в них всю душу, играла так, что даже коллеги по цеху аплодировали. Потихоньку она становилась знаменитой, а к тридцати годам стала ведущей актрисой. В театре Наташа жила полной жизнью. Амплуа характерной актрисы нравилось ей, она не стеснялась выглядеть на сцене глупой, некрасивой, смешной.

Роковой вираж произошел, когда появился Давид. Ей к тому времени исполнилось тридцать пять и она впервые попыталась проанализировать свою жизнь. Итог оказался невеселым. Да, она почти притерпелась к мужу и к своему положению полупостороннего человека в семье, дочь выросла и стала красивой девушкой. Робкие попытки наладить с ней контакт были вежливо отклонены, Павел по-прежнему оставался доверенным лицом дочери. Наташа не сердилась, понимая, что воспитанием дочери нужно было заниматься с самого ее рождения и насколько хорошим отцом оказался Павел. Наташа осознала, насколько она одинока. Что ее ожидает в будущем? Роли все более пожилых героинь, и только. Красота уйдет, семья окончательно развалится, на работе потеснят более юные и успешные актрисы… Пока она решала, как изменить свою жизнь, вмешался злой рок.

Однажды после спектакля в гримерку, где сидела уставшая до дрожи Наташа, вошел мужчина. Вернее, сначала появился огромный букет почти черных роз, а потом он. Это был высокий темноволосый мужчина с чертами лица, как у античного героя. Наташа повернулась, чтобы спросить, от кого букет, да так и замерла, не в силах произнести ни слова. Мужчина был не просто красив, он был совершенен в своей красоте. К тому же на лице незнакомца лежала печать мужественности римского полководца. В артистических кругах вращалось немало красавцев, но все они, даже вместе взятые, не могли бы конкурировать с этим совершенством, были, кто слегка, а кто и более чем, изнеженные.