Тайна пропавших детей - Дженни Спэнглер

Он не мог нарушить слово, данное Пинчбек. Слово никогда нельзя нарушать.

И даже если ему порой и хотелось взять своё слово назад, с магией Пинчбек совладать было невозможно. Источник этой магии, её методы… всё это было Феликсу не по силам. Если бы существовал способ освободить частицы их душ из ковчежцев, Феликс попытался бы помочь Шарлотте с её первым побегом ещё много лет назад.

Но такого способа не существовало.

Или как?

Шарлотта

Шарлотте потребовалось какое-то время, чтобы прийти в себя после болезненного открытия. Оказывается, Леандер жил в Литчфилд-Хаусе. Цельная картина складывалась постепенно, и Шарлотте требовалось немало выдержки, чтобы никак не выдать себя перед Пинчбек, не показать, что она приближается к разгадке её замысла.

Хотя небо было ясное, день выдался холодный, с резким пронизывающим ветром, который подхватывал юбки и лохматил волосы, бросая выбившиеся из причёски пряди в лицо. В чём же тут фишка, зачем третьим в их компанию затесался именно Леандер – мальчик-сирота, который встречал её дядюшку и жил в её доме? Вряд ли это можно было счесть совпадением. И Пинчбек задавала ему столько вопросов… А ведь она была не из тех, кто способен просто из любопытства или сочувствия проявлять интерес к другим. Нет, её интересовало только то, из чего можно извлечь выгоду.

Самым безопасным образом действия Шарлотте сейчас представлялось изображать паиньку по мере сил… Пока она не разгадает, что Пинчбек замыслила на самом деле.

Тем временем давешний крестьянин с тележкой снова показался на дороге – уже на пути обратно.

– Эгей, милая девонька, нехорошо такой красотке, как ты, точить слезу! Лучше улыбнись! – шутливо окликнул он девочку, но та вместо улыбки скривилась в ответ.

Вытерев глаза и овладев собой, она решительно направилась к дому. Пинчбек Шарлотта застала за столом – уложив перед собой свою чёрную записную книжку, она возилась с магниевой лампой, вставляя туда фитиль. Лампа, полуприкрытая плотной тканью, стояла на деревянном ящичке, из которого торчало бронзовое нечто, напоминающее подзорную трубу. Хм, что-то новенькое! Рядом стояла корзинка, полная бутылок зелёного стекла. По столу в беспорядке валялись куски мешковины и обёрточной бумаги, как если бы кто-то в большой спешке распаковывал посылку. Очевидно, тот дядька с тележкой и доставил Пинчбек эту непонятную штуку с почты. Шарлотте невольно стало любопытно, что это такое.

Краем глаза заметив девочку, Пинчбек быстро спрятала блокнот в карман и слитным движением задвинула в угол фонарь вместе с деревянным ящичком. Обращалась она с этими предметами очень бережно, хотя и поморщилась, словно у неё от долгой неподвижности затекли члены.

Тем временем вернулись Леандер и Феликс, и Шарлотта кивком головы указала Феликсу на новые приобретения Пинчбек, желая, чтобы он к ним пригляделся. Судя во всему, Пинчбек расставляла силки на ещё одного пленника.

Несмотря на очевидный дискомфорт, Пинчбек казалась весёлой. Она смеялась довольным смехом, разбирая покупки мальчиков, с удовольствием расставляла угощение на столе. Шарлотта и ребята вытащили из комода посуду прежних обитателей дома, обтёрли её от пыли. Пинчбек отыскала столовое серебро – кто же будет пользоваться бронзовыми приборами, когда есть серебряные? Леандеру, конечно, нередко приходилось воровать, но происходившее в этом доме отчего-то казалось хуже воровства. Как будто, занимая места людей, покинувших дом, они превращались в подобия привидений, заселивших брошенное жилище.

Еду красиво разложили по блюдам, все наконец чинно расселись за столом.

– До чего же уютно! – Пинчбек подняла бокал, салютуя остальным в тосте. – Ну, выпьем за новых друзей!

Хотя у Шарлотты внутри всё сжималось от тревоги, искушение было слишком сильным. Как долго они не ели ничего настолько вкусного и сытного? Стол перед ними ломился от лакомств, по которым все давно изголодались. Такие пиршества случались только после удачного, хорошо оплаченного сеанса, и в подобные моменты члены их странной труппы и правда чувствовали себя чем-то вроде семьи.

Все взгляды были прикованы к мясному пирогу, который Пинчбек по-честному разрезала на четыре части. Пирог был восхитительный, тёплый, в меру солёный, с вкусными приправами, и все с наслаждением съели свои порции до последней крошки. Ломая пальцами мягкий сыр, чтобы положить кусочки на воздушный, похожий на облако хлеб, Шарлотта невольно подумала, что в её детстве в Литчфилд-Хаусе любой повседневный ужин был куда роскошнее нынешнего, но голод, как известно, – лучшая приправа.

Только когда они убирали со стола по окончании трапезы, Шарлотта вдруг осознала, что это за деревянный ящик. Ящик лежал на боку, так что она с первого взгляда распознала, что в бронзовой трубке, выходящей из него, имеется линза. Это была фотографическая камера.

– Правда, милая штучка? – проходя мимо, бросила Пинчбек.

– Зачем это вам?

– Просто моё новое хобби. Хочу делать семейные фотографии. – Она наклонилась погладить камеру, как гладят кошку. – Вполне естественное желание, разве нет?

Вовсе не естественное. У Пинчбек отродясь не было никаких хобби, кроме зарабатывания денег и обмана легковерных дураков. А камера стоила дорого. Её приобретение объясняло, почему в течение последних месяцев Пинчбек стала особенно прижимиста и считала каждый пенни. Хотя она старалась говорить будничным тоном, Шарлотта отлично понимала, что камеру она приобрела не по минутной прихоти – очевидно, заказала её месяцы назад и спланировала доставку именно по этому адресу. Очевидно, она что-то замышляла, понять бы только – что именно.

– Тебя когда-нибудь фотографировали? – весело спросила её Пинчбек.

– Да, однажды было, – отозвалась Шарлотта. – Но мне не понравилось. Не люблю слишком долго сидеть неподвижно, почти не дыша.

– Современная техника работает куда быстрее. Несколько секунд на всё про всё, если свет достаточно яркий. А ещё можно делать копии фотографий на продажу. – Пинчбек прищурилась, словно глядела куда-то вдаль, задумчиво склонила голову к плечу. – И даже публиковать их в газетах!

В газетах! Теперь понятно. Газетная вырезка, которую Пинчбек штудировала совсем недавно, посвящалась медиуму, якобы умеющему фотографировать духов. Пинчбек, очевидно, замыслила нечто подобное. Шарлотте с первого взгляда было понятно, что работа этого Хадсона – всего лишь грубая подделка, так что у Пинчбек было перед ним преимущество. Её «духи» хотя бы имели облик настоящих человеческих детей. Конечно, ей придётся поработать, чтобы придать им более «призрачный» вид, потому что трюк с исчезновением на камеру не проделаешь… Но Шарлотта не сомневалась, что Пинчбек что-нибудь да выдумает. Она, конечно, злая и лживая, но ума ей не занимать.

Шарлотта мгновенно поняла её замысел. Публиковать фотографии духов в газетах – путь к настоящей знаменитости, к славе. Каждая обесепеченная семья в пределах страны будет желать её услуг. Она разбогатеет. Пинчбек всегда мечтала о богатстве, о роскоши, а ещё обожала, когда ею восхищались. А кроме того, фотографии духов можно печатать во множестве и продавать как сувениры участникам сеансов. Звучит неплохо: повесить в гостиной фотографию своего собственного личного призрака!