Усмешка Люцифера - Данил Корецкий

Выпятив нижнюю челюсть, Жираф бросился вперед. Френсис тоже выдернул кортик. Они сошлись в центре круга, образованного матросами, которые с интересом следили за разыгрывающимся спектаклем. С лязгом сшиблись клинки. Жираф шагнул назад.

— Черт побери, не думал, что этот сопляк так силен!

— Держи! — Френсис ударил сверху.

Жираф едва успел заслониться и попытался нанести колющий удар, но Френсис легко отвел его и ушел в сторону с контратакой, его клинок, нацеленный в шею, просвистел над головой успевшего присесть Жирафа. Противники обменивались ударами, при этом каждый раз Френсис рубил с такой силой, что Жираф с трудом удерживал оружие. Он даже переложил кортик в левую руку, а правой, шевеля пальцами, потряс в воздухе и воскликнул:

— Тут что-то нечисто! Сам дьявол водит его рукой! Он бьет с такой силой, что «отсушил» мне кисть!

По его лицу было видно: он уже жалеет о том, что затеял эту бучу. Но теперь деваться некуда: назад у поединщика, как у любого парусника, хода нет!

Вновь перекинув кортик в правую руку, Жираф продолжил бой. По лицу катились крупные капли пота, он тяжело дышал и явно устал, в то время как Френсис был свеж, легко двигался и демонстрировал хорошее знание приемов фехтования. Акула Боб с изумлением наблюдал на поединком. Он не мог понять, как его незадачливый ученик вдруг оказался таким умелым рубакой, демонстрирующим удары и защиту, которых не знал он сам. Остальные зрители тоже были удивлены. Настроения менялись, и нейтральные матросы как-то незаметно стали приближаться к тем, кто поддерживал капитана.

Собственно, исход схватки был уже ясен и стремительно приближался. Внезапно хитрым приемом Френсис выбил оружие из рук противника. Кортик отлетел в сторону, и косо воткнулся в палубу, задрожав, как будто выплескивал избыток энергии удара. Жираф бросился к нему и наклонился, чтобы выдернуть из толстых дубовых досок, но Френсис не собирался давать ему второй шанс. Шагнув вперед, он взмахнул клинком, и голова Жирафа покатилась по палубе. Матросы ахнули. Френсис неспешно подошел, поднял голову с широко открытыми глазами за волосы, поднес к своему лицу.

— Ну что, Жираф, ты еще слышишь меня? Ты хочешь быть капитаном?

Глаза головы закрылись. Это можно было расценить двояко, но когда Френсис подошел к сторонникам смены капитана и поднес голову Жирафа по очереди к лицу каждого, те поняли ситуацию однозначно.

— Все, все, ты наш капитан, — сказал один.

— Да, Френсис Дрейк — наш капитан! — сказал второй.

За ним последовали третий, четвертый, пятый…

— Ура капитану! — крикнул Боб Акула.

И все подхватили:

— Ура! Ура! Ура!

Фоном этих выкриков неожиданно стал грозный рык, напоминающий рычание льва. Откуда в открытом море мог взяться лев, никто не знал, но у матросов от страха встали волосы дыбом и они поспешно разошлись, расценив это как знак свыше. Теперь вряд ли кто-то осмелился бы ставить под сомнение авторитет нового капитана.

— Должен сказать, что за последние дни Френсис Дрейк изменился, — с трудом ворочая языком, сказал Боб Акула. — И вообще, у нас стали происходить чудеса… Предлагаю выпить за капитана!

Он уже изрядно опьянел и с трудом удерживал недавно полученный золотой кубок с ромом.

— За капитана! — поддержали боцмана сидящие за столом четыре моряка. Они находились в капитанской каюте Френсиса Дрейка. Джим Мореход, Гном, Длинный Том, Голландец и Акула были его приближенными, на которых он мог рассчитывать.

— Так вот, в последние дни случилось много странного, — сказал боцман, вытирая рот тыльной стороной ладони. На кисти была вытатуирована акула с разинутой пастью, которая и дала ему прозвище. Некоторые считали, что его прозвали именно из-за татуировки, но другие говорили, что Акула так же опасен, как и самый грозный морской хищник, поэтому татуировка нанесена позже, чем появилось прозвище.

— Очень много, — повторил Акула. — Убить рулевого с расстояния в двести ярдов не под силу и опытному стрелку, но даже если это случайность, то как мог неопытный пушкарь одним выстрелом перебить мачту «Морской звезды»?! Такие вещи случаются очень редко и тоже, как правило, случайно. Ни один прицельный пушечный выстрел не собьет мачту. Тем более из трехфунтовой пушки. Это слишком малый калибр для того, чтобы свалить толстую мачту. Опять совпадение? Двух совпадений в одном бою многовато. Но потом вы все видели, как капитан разделался с Жирафом. Но ведь еще недавно он не мог толком удержать в руке кортик!

Френсис усмехнулся.

— И как ты это все объяснишь?

— Не знаю, — сказал Акула, — но чувствую, что-то здесь нечисто. За тобой стоит какая-то могущественная темная сила!

Он уронил голову на руки и захрапел. Остальные тоже изрядно набрались и постепенно разошлись по каютам. Френсис приказал унести боцмана и уложить в кубрике, а потом вышел на палубу. То ли хотелось подышать свежим морским воздухом, то ли какое-то смутное чувство вывело его сюда.

Шторм уже закончился, погода наладилась, ярко светила луна, и крупные звезды на небосклоне с любопытством рассматривали идущий в родной порт «Посейдон». Френсис подошел к борту, любуясь лунной дорожкой и флюоресцирующей поверхностью моря. И вдруг он услышал тяжелые шаги, раздающиеся сзади. Слишком тяжелые для человека. Он резко обернулся, нащупывая за поясом пистолет, с которым теперь никогда не расставался. И тут же замер. Пистолет сейчас ничем не мог помочь. На него надвигалась огромная, в два человеческих роста, фигура с трезубцем в руке. Вторая была вытянута вперед. Это был Посейдон с носа корабля!

Надо сказать, что ожившая деревянная статуя не вызвала у Дрейка ужаса, как, собственно, и должно было быть. Он несколько удивился, но, в принципе, воспринял это как факт. А факты, как известно, нет смысла обсуждать, к ним надо приспосабливаться. И он чувствовал, что смелость придает ему перстень на безымянном пальце левой руки. Именно от него исходило приятное тепло, спокойствие и уверенность. Появилась мысль, что именно благодаря перстню случились те благоприятные совпадения, которые позволили «Посейдону» избежать гибели.

Фигура приближалась, доски палубы прогибались с жалобным скрипом. На миг появилась мысль, что она может раздавить, задушить его или выбросить за борт, но это опасение тут же исчезло. Дрейк твердо знал, что оживший монстр не причинит ему вреда. И что он, так же как и удача, сопутствующая Френсису в последнее время, связан с перстнем.

— Приветствую тебя, о Посейдон! — Френсис учтиво склонился в поклоне.

Фигура остановилась.

— Вижу, ты понял то, что я хотел тебе рассказать, — раздался трубный голос сверху. — Ты сообразительный юноша. Посмотрим, насколько твоя сообразительность поможет тебе в дальнейшей жизни.

— Кто ты? — спросил Френсис. — Это ты помогаешь мне или он? — юноша поднял руку с перстнем.