Хорошие девочки не получают больших денег и лучших мужчин! - Карен Финерман

Игроки-мужчины на U. S. Open опротестовали решение судьи в общей сложности 73 раза. Женщины – только 28. Возможно, они в большей степени, чем мужчины, были уверены в том, что представитель власти – судья – всегда прав. Возможно, они подозревали, что судья ошибается, но это сомнение подавлялось неуверенностью в себе. Возможно, им казалось, что, поставив под сомнение решение судьи, они тем самым проявят неуважение к нему, а это в итоге отрицательно скажется на будущих решениях. Возможно, они просто боялись публично оказаться неправыми. Мы не знаем, почему они этого не делали, но, конечно, что-то внутри нас точно знает, почему они этого не делали. Мы тоже оказывались в такой ситуации».

В связи с этим перед Тарой Мор, как и перед всеми нами, встает вопрос: «Стала бы я публично бросать вызов власти или существующему положению, зная, что в двух случаях из трех я не “добавлю себе очко”?»

Можем ли мы изменить существующую реальность, заключающуюся в том, что женщины реже бросают вызов статус-кво, чем мужчины? Что должно произойти, чтобы вы стали оспаривать решения чаще? Не всегда наши протесты будут достигать цели – возможно, их просто не услышат и, соответственно, не примут во внимание. Но иногда, как это было в случае с участниками U. S. Open, протест может существенно изменить положение дел в важных для нас вопросах.

Мы постоянно видим, как женщины упускают возможности, которые позволили бы им обрести влияние, изменить что-то и даже выиграть. Нам, женщинам, необходимо увидеть себя в роли лидеров и агентов влияния, а значит, предпринимать определенные действия от своего имени. Я опять возвращаюсь к этому важному моменту, потому что он стоит того, чтобы говорить о нем вновь и вновь. Женщины думают, что они притворяются, даже когда на самом деле это не так, и все потому, что большинство женщин никогда не чувствуют готовность к действию.

Держите ногу на педали газа и ставьте высокие цели.

Мы должны помнить, что нельзя позволить теоретически возможной неудаче привести к реальному провалу. Вы обязаны быть лучшим защитником собственных интересов.

ЧТО ДЕЛАТЬ?

♦ Взгляните на ситуацию, в которой вы не говорили от своего имени, на этой неделе, в этом месяце, в этом году, и найдите возможность сделать всего один шаг, чтобы продвинуть разговор вперед.

♦ Внимательно отнеситесь к возникающим в вашей работе возможностям и возьмите на себя обязательство ухватиться за одну из них.

♦ Подумайте о той области бизнеса, в которой вы являетесь экспертом или готовитесь стать таковым, – превратите себя в эдакую «палочку-выручалочку», к которой потянутся люди.

Третий тип провала – это тот, о котором мы обычно думаем. Как правило, это ситуация, когда вы действительно напортачили, и данный факт может оказать на вас разрушительное воздействие, но даже такие реальные и порой публичные провалы вполне преодолимы. К тому же из каждого промаха мы можем извлечь определенную пользу и в итоге прийти к положительному результату. Я говорю о таких неудачах, как:

• поспешность при выполнении новой для вас работы;

• неумение выполнить работу или сыграть новую роль (в этом случае время может помочь);

• упущение или неполучение крупного клиента либо сделки, когда вы чувствуете, что можете сделать это;

• несдержанное обещание или невыполненное обязательство;

• отсутствие вас в нужном месте, когда это важно, – в буквальном или переносном смысле;

• допущение большого просчета – особенно когда на кону стоит крупная сумма, личная жизнь или работа.

Если вы потерпели неудачу, то, справившись с возникшим после провала хаосом, постарайтесь извлечь урок из собственных ошибок, как это сделала я. И если вас не остановит глобальный кризис, вы сможете справиться с поражением.

Золотой Гусь и Айсберг

История моей крупной неудачи – это история о Золотом Гусе и Айсберге, произошедшая в моей фирме Metropolitan Capital в июне 1998 года.

После нескольких впечатляющих лет, когда нам стало казаться, что мы не можем совершить никакой ошибки, мы, полные бравады и больших ожиданий, вступили в 1998 год. В течение первых шести месяцев этого года мы с Джеффри вели переговоры о заключении, как нам казалось, великолепной сделки. Будучи партнерами уже шесть лет, мы собирались продать половину фирмы за сумму примерно в $80 миллионов. Эта сделка могла принести мне приблизительно $25 миллионов чистой прибыли и возможность остаться владельцем процветающего бизнеса. Это также позволило бы мне носить воображаемую корону со словами: «Я это сделала», что по сути значило бы: «Я могу купить все, что только захочу!» Сделка, которую мы заключили, казалась самой лучшей в мире и выгодной обеим сторонам. За нами оставался контроль над клиентами и инвестициями, так что мы могли расти, не становясь служащими более крупной фирмы. Наши покупатели должны были влиться в бизнес, который им не было необходимости развивать с нуля. Золотой Гусь, которым была Metropolitan, продолжал бы приносить нам доход, оставаясь нашим предприятием, ну и, конечно, мы возлагали определенные надежды на их фирму. Главным преимуществом было то, что у нас сохранялся огромный потенциал роста.

Итак, мне было 33 года, я собиралась сделать большое дело и была весьма довольна тем, чего достигли мы с Джеффри. Вновь и вновь я прокручивала в уме сумму, с удовольствием выводила ее в блокноте.

Но за кадром уже звучала музыка драматического финала. За день до даты заключения сделка распалась – отчасти из-за того, что у нас была ужасная динамика в течение месяца перед окончательным завершением сделки, но также из-за опасений противоположной стороны.

Возможно, они ощущали начавшуюся в глубине дрожь, пока неслышную для ушей. Беда надвигалась на финансовый мир. Что-то менялось, но мы этого еще не знали.

Несмотря на наше разочарование из-за срыва сделки, я утешала себя тем, что у нас есть невероятно ценная фирма, и, возможно, нам будет даже лучше безо всякой сделки. Я лелеяла надежду, что позднее мы сможем продать компанию и за более крупную сумму.

Те дни были такими головокружительными, что мы с мужем купили очень большие представительские апартаменты в Нью-Йорке. Я думала, что легко справлюсь, учитывая наши будущие регулярные доходы.

Но, как вы, вероятно, уже догадались, случилась беда.

Мы столкнулись с Айсбергом – вторая часть истории. В понедельник 17 августа 1998 года Россия, где уже год царил настоящий хаос, объявила дефолт и прекращение выплат по своим долговым обязательствам. Мировые рынки обрушились, а вместе с ними обесценился и наш портфель ценных бумаг.

Позвольте мне перенести вас на «Титаник». В тот самый первый день, в понедельник, мы теряли миллионы долларов, поскольку кризис коснулся каждой акции, которой мы владели. Ценные бумаги, обычно продаваемые с увеличением, шли с понижением в несколько долларов за раз. Части не были существенными, целое было значимым. Я прошла через Крах 1987 года, но здесь дело обстояло иначе. Я несла ответственность или, по крайней мере, разделяла ее. У меня даже не было возможности подумать о тех миллионах долларов, которые теряла лично я. Это продолжалось в течение нескольких дней, затем недель.