Игра - Бренда Джойс

Лицо Лэма оставалось непроницаемым. Всем своим видом он выражал скуку, хотя и держал раненую руку крепко прижатой к боку.

Она не моя бабенка. Она моя пленница. Дебриз недоверчиво хохотнул.

Будь она вашей пленницей, О'Нил, она не смотрела бы на вас так озабоченно. Бросьте! Я слышал, что вы чертовски умны, а эта выдумка никуда не годится.

У Лэма дернулась жилка на щеке. Он медленно перевел глаза на Катарину, и ей показалось, что в них она заметила предостережение.

Дебриз с улыбкой притянул ее к себе, просунул руку под ее накидку и ухватил ее за грудь. Катарина вскрикнула и отшатнулась. Лэм рванулся вперед, но в грудь ему сразу уперлись концы пяти острых рапир, прорвав рубашку. Он застыл на месте. Дебриз, все еще демонстративно поглаживая грудь Катарины, многозначительно приподнял бровь.

— Ага! Так мы не хотим делиться своими игрушками?

— Она моя пленница, — хрипло сказал Лэм, и я собираюсь взять за нее выкуп. Именно поэтому мы высадились на землю Англии. Это Катарина Фитцджеральд, дочь графа Десмонда. Советую вам обращаться с ней с подобающим ее положению почтением.

Рука Дебриза в нерешительности застыла.

Катарина облизнула губы. Ей вдруг стало ясно, что Дебриз, в отличие от Лэма, готов изнасиловать ее, получив при этом извращенное наслаждение. И еще она поняла, что Лэм хочет ее защитить.

Я дочь Джеральда и Джоан Фитцджеральд, — сумела она выговорить. — И я требую, чтобы вы убрали свои лапы.

Он отдернул руку и, стиснув зубы, мгновение глядел на ее бледное прекрасное лицо.

Рэндольф, отведи ее в зал и позаботься, чтобы ей отвели комнату и предоставили все необходимое. — Он повернулся к Лэму. — А вам, О'Нил, придется воспользоваться карцером, пока я не получу указания от лорда Адмиралтейства.

Молодой солдат приблизился к Катарине, вопросительно глядя на нее. Катарина его как будто не видела. Лэма и Макгрегора солдаты схватили и потащили через двор. Катарина, бросив взгляд им вслед, еле удержалась от вскрика. Плащ на спине Лэма почти весь окрасился кровью. Она понимала, что он может умереть не от петли палача, а от потери крови.

Леди Фитцджеральд!

Катарина взглянула на молодого солдата. Повернувшись, она заметила:

— Сэр Уолтер, вы не имеете права заключить этого человека в темницу, пока его не обследовал врач!

— Вы чересчур озабочены его благополучием, миледи. Может быть, вы не только его пленница? Может быть, вы даже вовсе не пленница?

Катарине вспомнилось накрывшее ее крупное тело Лэма, вспомнилась нахлынувшая на нее ответная волна желания. Вспыхнув, она сказала:

— Меня захватили на море, сэр. И, да будет вам известно, несколькими часами раньше капитан О'Нил требовал за меня выкуп, — сказала она.

— И прелестной пленнице начал нравиться мужественный капитан? — фыркнул Дебриз.

— Нет!

Тогда пусть вас не волнует его благополучие, леди Фитцджеральд. — Дебриз кивнул солдату. — Отведи ее в холл, Рэндольф.

— Слушаюсь, сэр. — Рэндольф крепко взял ее под локоть, и Катарине не оставалось ничего другого, как проследовать вместе с ним через двор в большой зал. Она убеждала себя, что довольна тем, как все обернулось. Наконец-то она свободна. Но ей все представлялась окровавленная спина Лэма и он, умирающий в мрачной сырой темнице.

Катарину разместили в маленькой каморке над большим залом и приставили к ней служанку. Она приняла ванну, но есть ей совсем не хотелось. Ей вспомнилось все происшедшее с ней, начиная с пленения на море до того момента, как отец предложил ее руку Лэму О'Нилу. Она думала о раненом пирате, опасаясь, что рана может загноиться и тогда он умрет.

Она провела беспокойную ночь. Ей снился отец — не беспомощный узник дома Легера, но граф Десмонд, слово которого было законом в их доме в Эске-тоне. Во сне Джеральд был решителен, полон энергии, пышно одет. И ее мать, графиня Джоан, была еще жива. К удивлению Катарины, там же оказался и Хью — веснушчатый мальчишка, пытавшийся ее поцеловать. Катарина была очень довольна. Они целовались, и им было весело. Но потом появился разъяренный Лэм и растащил их. Катарина была уже не девочкой, а взрослой, и Хью исчез. Когда Лэм обнял ее, его руки вдруг превратились в потоки крови. Катарина закричала. Лэма нигде не было, с ее рук капала кровь.

Катарина проснулась совсем разбитой. Поскольку она все-таки попала в Англию, она торопливо, отослав служанку за завтраком, закончила молитву до ее возвращения. Хотя королева не преследовала католиков, всем полагалось хотя бы внешне соблюдать новые религиозные обряды.

Остаток утра Катарина провела, расхаживая по каморке, заставляя себя не думать о Лэме.

Незадолго до полудня к ней в комнату зашел один из людей Дебриза. Это был молодой солдат, Рэн-дольф.

— Идемте со мной, миледи. Пожалуйста, возьмите накидку.

У Катарины не было выбора, и она следом за солдатом спустилась по узким каменным ступеням. Ее сердце громко стучало. Может, Дебриз все же решил позволить ей ухаживать за Лэмом? Или ее собираются отпустить? Последнее казалось маловероятным, во всяком случае пока.

Выйдя во двор, она увидела пирата и в нерешительности остановилась. Шестеро солдат конвоировали Лэма и Макгрегора в другом конце двора. Хотя оба щурились от яркого света, проведя в полной темноте более двадцати четырех часов, Лэм шел без посторонней помощи. Его руку поддерживала наспех сделанная перевязь. Когда он подошел ближе, она заметила, что на перевязь и повязку пошла его рубашка. Под плащом выше пояса ничего не было, и с каждым шагом на его груди и животе перекатывались мышцы. Еще она заметила лихорадочный румянец на его лице.

Их взгляды встретились. В его глазах почему-то мелькнули понимание и усмешка, как будто он чувствовал ее озабоченность, и от этой усмешки она сердито нахмурилась. Лэм вовсе не собирался умирать. Она могла бы догадаться, что мушкетная пуля ему все равно что слону дробинка.

Подошедший сзади Дебриз вдруг сказал ей в самое ухо:

Я вижу, миледи, что вы очень рады видеть своего похитителя.

Катарина расправила плечи и медленно повернулась.

— Я довольна, что он жив, сэр Уолтер. Христианское милосердие и человеческая доброта — вот главное, чему меня учили в монастыре.

— Я бы не прочь заполучить толику вашего милосердия, — ухмыльнулся он.

У Катарины внутри все сжалось. Этот человек слишком много знал — или догадывался. Но он же не мог знать наверняка, что между нею и Лэмом что-то было? Катарина чувствовала, что краснеет от сознания своей вины. Поскорее бы ей уехать из Тилбери, подальше от этого опасного человека.

Зачем вы собрали нас здесь? Дебриз обнажил желтые зубы.

Леди Фитцджеральд, вас троих приказано доставить в Уайтхолл. Королева требует, чтобы вы прибыли туда немедленно.