Игра лишь для двоих - Джулия Джеймс

Он никогда бы не узнал, что у него есть ребенок, которого он мог любить больше жизни!

И его мать, убитая горем после смерти мужа, никогда бы не узнала, что у нее есть внук или внучка.

– Как ты посмела не сказать мне? – выкрикнул он.

Элоиз ахнула от силы обрушившейся на нее ярости. Она никогда не сталкивалась ни с чем подобным с его стороны. Вито всегда относился к ней с обожанием, а тут он выплескивал на нее такую злость, что она задыхалась от ее тяжести и не могла сказать ни слова.

– Мы поженимся как можно скорее, – судорожно выдохнул Вито. – Наш ребенок не родится незаконнорожденным. Сейчас это самое главное.

Элоиз хотела что-то сказать, но он не дал ей. А что она могла сказать в свое оправдание? Ничего! Она ничем не могла оправдать свое молчание! Оправдать тот риск, на который она шла, ведь Вито мог жениться на другой женщине и потерять собственного ребенка…

Он продолжил сыпать обвинениями, и его голос прорезал воздух, как остро отточенный кинжал.

– Важно только то, что ты беременна моим ребенком, и, если бы я не разыскал тебя здесь, в Америке, я бы никогда не узнал об этом.

Он мрачно посмотрел на нее.

– Элоиз, как ты могла так поступить? Как? Ты знала о том, что беременна, на протяжении нескольких месяцев и ничего не сказала мне! Почему ты не говорила мне правду? Какая женщина может поступить подобным образом?

Вито сокрушенно покачал головой. Его сердце сдавила какая-то тяжесть. И эта тяжесть раздавила все его надежды и мечты. Как он ошибался в Элоиз, принимая ее не за ту, кем она была на самом деле.

Он больше не мог оставаться здесь. Ему хотелось убраться подальше отсюда, потому что бушевавший в нем ураган был невыносимым – просто невыносимым!

Элоиз страшно побледнела и потянулась к нему, самим жестом умоляя его выслушать ее.

Но он поднял руки и попятился от нее.

– Мне нужно идти, – отчеканил Вито. – Я сейчас не могу говорить…

Он запнулся, и, круто развернувшись, быстро зашагал к машине.

Ему показалось, что Элоиз выкрикнула его имя, но он не стал слушать. Не мог и не хотел. Вито открыл дверцу машины и тяжело рухнул на сиденье. Включив зажигание, он нажал на педаль газа, чтобы рев мотора заглушил рев в его собственной голове, и умчался прочь… прочь… подальше от этого места.

И только один вопрос не давал ему покоя.

Что за женщина могла утаивать ребенка от его отца?

Ответ прозвучал, словно погребальный звон, похоронивший все его надежды и мечты.

Не та, которую он смог бы полюбить.

Элоиз тяжело опустилась на качели. Она не знала, сколько просидела там, потому что время остановилось. Жизнь остановилась. Все остановилось.

Машинально она провела рукой по животу, ощущая явную округлость, которая открыла Вито всю правду. Элоиз судорожно всхлипнула. О боже, она так ждала того момента, чтобы рассказать ему, потому что верила, что отныне они всегда будут вместе…

Элоиз собиралась открыться Вито и сказать ему, что полностью доверяет ему и хочет разделить с ним свою жизнь!

Но вместо этого…

Она всхлипнула еще раз, а потом еще раз. Из ее глаз градом полились слезы, и она зарыдала, зажимая рот руками и содрогаясь всем телом.

Элоиз снова лишилась всех своих надежд, как тогда в Риме… Только на этот раз все оказалось намного хуже!

Выплакав все слезы, она обхватила себя руками, чтобы не развалиться на части. Но она не могла прятаться здесь вечно.

Мучительно медленно Элоиз поднялась на ноги и, глянув на бутылку шампанского, которая словно насмехалась над ней, глухо застонала.

Собрав чашки на поднос, она побрела в дом.

Элоиз думала, что Мария наверху с Джонни, но когда она открыла дверь на кухню, то увидела их двоих, дружно месивших тесто. Малыш бросился к ней и радостно сообщил, что они будут печь брауни. Она тускло улыбнулась в ответ, чувствуя на себе пристальный взгляд Марии.

– А где синьор Вискари? – спросила та.

– Ему позвонили, и пришлось возвращаться в Нью-Йорк, – выдавила Элоиз.

Но Мария все поняла и встревоженно покачала головой.

Элоиз пришлось подождать, пока брауни отправятся в духовку, и только тогда она смогла забрать Джонни наверх в детскую.

– Но я хочу покататься на «феррари»! – захныкал ребенок.

– Джонни, Вито уехал, – ответила опустошенная Элоиз.

Вито сказал, что они должны пожениться, но как он мог жениться на ней, если испытывал по отношению к ней такую злость? Всего пару часов назад Элоиз мечтала о хеппи-энде, о том, что Вито признается ей в любви, а она ему, а потом наступит кульминационный момент, когда она объявит о том, что они уже благословлены плодом их союза, который скрепит их судьбы навечно.

А теперь все пропало! Как можно думать о замужестве с ним, если он пришел в ужас, когда узнал о ее беременности!

«Я не могу – я не выйду за него замуж таким образом! – лихорадочно твердила себе Элоиз. – Это будет такая же катастрофа, как та, что случилась с моими родителями. Я не хочу повторить их ошибку!»

Эти слова прокручивались в ее голове словно заезженная пластинка, пока она каким-то образом умудрялась исполнять свои обычные обязанности по уходу за Джонни, который после неожиданного отъезда Вито очень расстроился и раскапризничался. Элоиз настояла, чтобы Мария отправилась с мужем в гости к дочери, что они делали на каждых выходных. Потому что ей хотелось остаться одной, уложить Джонни спать и, отправившись в свою комнату, дать волю слезам.

Потом она лежала в кровати, невидящим взглядом уставившись в потолок и прижав руку к животу. Мучительная боль сковывала каждую клеточку ее тела. Ее мечты и надежды рассыпались в прах только потому, что Вито не так ее понял…

Точно так же, как она неправильно поняла его тогда в Риме.

Элоиз замерла, и ее глаза вдруг округлились, а сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Ведь она на самом деле неправильно восприняла ту сцену, которая разыгралась на ее глазах с участием Карлы. И она абсолютно ошибочно истолковала поведение Вито.

Что, если она снова повторяла ту же ошибку и рушила все своими собственными догадками и измышлениями!

Элоиз резко поднялась и села на кровати, прокручивая в голове ужасную сцену, разыгравшуюся у бассейна. Она отчаянно пыталась вспомнить, что говорил ей Вито.

«Какая женщина может поступить подобным образом?» – под конец с осуждением бросил он. Вито так и не дал ей возможности ответить, объясниться. Он в бешенстве вскочил в свою машину и уехал.

И не узнал причину ее поступка, которой ей отчаянно хотелось поделиться с ним и которая преследовала ее с того самого момента, когда она узнала, что ждет ребенка. Все уходило корнями вглубь ее прошлого к незаживающей ране ее собственной отверженности родным отцом.