За пригоршню гильз - Роман Глушков

Кое-кто из боевиков понимал английский язык и сразу же отреагировал на мое обвинение громкими протестами. Остальные поддержали их, только уже по-китайски, когда им перевели мои слова. Какое-то время босс выслушивал их, но затем, поморщившись, велел им всем заткнуться. Крики мигом умолкли, и мы с Чаки снова получили возможность общаться, не повышая голоса.

– Как видите, мистер Люгер, мои люди говорят, что они ничего такого не делали. И я им верю, – подытожил он, разведя руками. – Кто же тогда остается, если не вы и не они?

И он вопросительно посмотрел на связанного Вэя.

Тан перехватил его взгляд и резко заговорил с ним на китайском. Сказанное пленником Чаки не понравилось, и он взялся спорить с ним в таком же тоне. А потом, видимо, не найдя убедительных аргументов, приказал громилам пойти и наподдать шанвэю по ребрам.

Морпех вытерпел это короткое избиение, не проронив ни звука. После чего решил не продолжать бесперспективную дискуссию, оставив последнее слово за своими оппонентами. Хотя его лютый взгляд красноречиво намекал, какая участь их ждет, если Тану вдруг повезет дотянуться до их глоток.

В общем, оба спорщика остались при своих, разве что один из них заработал почем зря несколько лишних синяков и ушибов.

– Я не слишком-то верю оправданиям мистера Вэя, – покачал головой Чаки, вновь обращаясь ко мне, – но он утверждает, что тоже не прикасался к этому аппарату. Как, вероятно, и ваш компаньон, который от нас сбежал, ведь в последние несколько часов его не было в грузовике. И что мы имеем в итоге? Космическая техника, которая завелась сама собой, от встряски, – так, что ли?

– Вообще-то, я не принимаю рекламаций и не даю гарантий на товар, который у меня отбирают насильно, – уточнил я. – Но я готов сотрудничать с вами, если вы отпустите меня и моего компаньона живыми.

– Живыми? Да ради бога! Можете проваливать отсюда, куда вам угодно, после того, как мы уедем, – устало отмахнулся от меня китаец, вновь склонившись над дисплеем с индикаторами. – Зачем мне убивать полезных членов общества вроде вас, скажите на милость? А вдруг однажды я буду остро нуждаться в «семечках» и мне придется обратиться к вам за помощью? Ну, если, конечно, к тому времени у вас появится новый грузовик и ваши покровители снова доверят вам продавать свой товар.

Заставлять Чаки поклясться, что он сдержит слово, не было нужды. Кодекс Триад позволял нарушить любую клятву, данную не-члену этой организации. Поэтому я решил довольствоваться полученным ответом, хотя, говоря начистоту, он не вызывал у меня ни малейшего доверия.

– Хотите знать, где мы взяли эту штуковину? – вернулся я к вопросу, который Чаки задал мне накануне. – Ее подарил нам один добрый, но, к сожалению, ныне покойный человек. Неважно, как его звали, – пусть будет, к примеру, Боб. Скажу лишь, что к NASA он не имел никакого отношения и «рог изобилия» оказался у него чисто случайно. Но Боб подозревал, насколько ценна эта техника. Поэтому он хранил ее в чистоте и сухости. Правда, была у Боба одна нехорошая привычка – гипертрофированное любопытство. Наверняка он не раз пытался включить «рог», хотя нам в этом не признавался. Так что за время, пока мы владели его подарком, тот мог быть вовсе не выключен, а пребывал в спящем режиме. И сейчас настала пора ему проснуться, вот и все.

– Так значит, этот ваш Боб сделал вам подарок, а потом вдруг взял и сразу умер? Бедный, бедный Боб! – усмехнулся Чаки, ощупывая корпус вокруг дисплея. – Какая трогательная история! Я так расчувствовался, что теперь целую ночь не сомкну глаз!

Потыкав в экран пальцами, китаец убедился, что он не сенсорный. А значит, к нему должна была прилагаться или клавиатура, или иной пульт управления. Их-то, судя по всему, Чаки и искал, полагая, что они открываются по тому же принципу, что дисплей.

Ничего у босса, однако, не вышло, но тут я был ему уже не советчик. Так же, как его программист, которого он позвал себе на подмогу. Возможно, коротышка и впрямь был матерым хакером, но установить контакт с незнакомым компьютером без клавиатуры он не смог. Вернее, смог бы, если бы подключил к нему свой ноутбук. Да только и здесь вышел облом – у ГНК не обнаружилось ни проводных, ни беспроводных портов.

– А в чем, собственно, проблема? – вновь подал я голос. – Ну, загорелся там какой-то экранчик, и что с того? С самой же техникой ничего не происходит, так что грузите ее в прицеп и увозите. Только посадите рядом с ней пару «менеджеров», чтобы они приглядывали за ней в дороге, и никаких проблем…

Чаки не ответил. Вконец отчаявшись найти у ГНК пульт управления, он выпрямился, устало опустил руки и, вздохнув, отошел к тягачу. После чего задержал задумчивый взгляд на мне, потом – на Вэе, а затем, подозвав к себе одного из головорезов – очевидно, командира, – стал о чем-то негромко ему говорить.

Судя по кивкам, которыми отвечал боссу командир, это был инструктаж, детали которого меня и Тана не касались. И все же интересно, о чем эти двое вдруг решили посекретничать? Уж не нашу ли дальнейшую участь они решали?

И правда, очень похоже на то. Но разве она не была решена, ведь нас уже пообещали отпустить живыми?

А так ли оно в действительности? Вон и взгляды, которые бросал на нас кивающий головорез, казались слишком недобрыми. Это Чаки был хороший артист, умеющий скрывать свои истинные чувства. Его же громилы обучались не лицемерить, а убивать. И когда им указывали на очередную жертву, то они со всей присущей им беззастенчивостью начинали смотреть на нее, будто на покойника, еще до того, как она таковым становилась.

Я нервно сглотнул и в надежде огляделся. Увы, в окрестностях автостоянки по-прежнему не было ни души, и никто не мог прийти нам с Вэем на выручку. А командир Триад, заметив мою нервозность, теперь, словно хищник, чуял мой страх и упивался им. Дослушав инструктаж и получив от босса ободряющее похлопывание по плечу, громила развернулся и направился ко мне, не сводя с меня холодного, немигающего взора. Автомат он держал на плече, но это меня не успокаивало – чтобы нацелить на нас оружие и выстрелить, ему понадобится не больше двух секунд.

И вот тут случилось такое, что ни один из присутствующих на автостоянке совершенно точно не предвидел. Такое, что перевернуло все с ног на голову, пускай всего за мгновение до этого ничто, казалось бы, не предвещало грозу…

Чем реальные роботы отличаются от тех, которых показывают в фантастических кинофильмах?

Перво-наперво своим внешним видом. Все киношные роботы создаются фотогеничными, поскольку режиссеров прежде всего волнует, насколько привлекательно или, наоборот, устрашающе его железный герой будет выглядеть на экране. Вот почему все самые знаменитые кинороботы обладают в большей или меньшей степени антропоморфными свойствами. Для того, чтобы вызывать у зрителя к себе максимальную симпатию либо антипатию. А о практичности их конструкций заботятся в самую последнюю очередь, ведь в кино можно оживить и заставить двигаться все что угодно, даже мертвецов.