Медальон его любимой - Ребекка Уинтерз

— На улице холодно, я хочу согреться рядом с тобой. — Он еще раз припал к ее губам. Поцелуй его был полон страстного желания.

Дрожа всем телом, Лорен прервала поцелуй и уткнулась лицом ему в шею:

— Уже слишком поздно. Я лгунья. Ты ненавидишь меня за это.

— Я хотел бы тебя ненавидеть, — бросил он, приглаживая светлые шелковистые кудри Лорен и обнимая ее. — Счастлив будет тот мужчина, который окажется рядом с тобой.

Лежать в объятиях Рафи было приятно и мучительно одновременно. Она почувствовала, как он целует ее волосы и брови.

— Чем ты займешься, когда вернешься в Женеву? — поинтересовался Рафи.

— Точно не знаю.

Идея поехать в США и начать там новую жизнь теперь казалась Лорен абсурдной. На самом деле ей не хотелось выбираться из палатки.

— Неужели у тебя нет родственников, к которым можно обратиться?

— Нет. Мои родители погибли через шесть месяцев после того, как я родилась.

«Попроси меня остаться, Рафи, и я останусь!»

— Но у меня есть друзья, — добавила она. — И досталось много денег от бабушки.

— Расскажи мне, как она заработала эти деньги.

— Ее фамилия Мелроуз, она родом из Нью-Йорка. Члены ее семьи занимались фабричным производством и заработали большое состояние, прежде чем продали компанию, обеспечив бабушке безбедную жизнь. Я говорила тебе, что она была великолепной наездницей?

— Это она научила тебя хорошо держаться в седле? Ты ездишь верхом как уроженка моей страны.

— Мне кажется, ты просто решил сделать мне комплимент. В Нью-Йорке мы часто занимались верховой ездой. Бабушка оставила мне все свое состояние, в том числе квартиру в Монтре.

— Почему Швейцария?

— Потому что там очень красиво. Ты когда-нибудь бывал там?

— Да.

— Если бы я познакомилась с тобой раньше, пригласила бы к себе. Я должна сказать, что ты настоящий ценитель лошадей. Моя бабушка любила разговаривать с лошадьми, как и ты.

Рашад нежно обнял ее за плечи:

— Почему ты решила, что я их люблю?

— Я вижу, как ты о них заботишься. Только что ты разговаривал с ними. У некоторых людей складываются особенные отношения со своими лошадьми. Моя мать тоже обожала лошадей. Она и бабушка были очень близки. Теперь они все похоронены рядом в Монтре.

— Значит, твои корни там.

«Некоторые из них».

— Я родилась в Нью-Йорке, но мы уехали в Швейцарию, когда я была еще младенцем. Наверное, по возвращении домой займусь экспедиционными журналами Ричарда Банкрофта. В один прекрасный день они будут готовы к изданию.

— То, как ты его называешь, заставляет меня полагать, что Ричард не был твоим родным дедом.

Лорен с трудом сглотнула:

— Не был.

— Тогда кто был отцом твоей матери?

— Это секрет моей бабушки. Селия жила в то время, когда не было принято обсуждать некоторые вещи. — Лорен решила, что сказала ему гораздо больше того, что следовало. — Спокойной ночи, Рафи.

Когда она попыталась отвернуться, он крепко прижал ее к себе и обхватил ногами. Лорен была очень взволнована. Ей грозила бессонная ночь. Она и не предполагала, как замечательно лежать в его объятиях и ощущать биение его сердца. Рафи был оплотом безопасности. Чувство защищенности стало для Лорен откровением. Она крепче прижалась к мужчине и погрузилась в забытье до тех пор, пока аромат кофе не заставил ее проснуться.

Лорен вздрогнула и села. Рафи уже не обнимал ее. Полог палатки был откинут. Она увидела голубое небо.

— Рафи?

Девушка поспешно надела носки и сапоги. Он уже готовил завтрак. Она захотела ему помочь.

— Доброе утро, Лорен, — сказал он, голос его звучал на октаву ниже обычного. Проницательный черный взгляд ее озадачил. — Хорошо спала?

Ветер утих. Она отвела пряди волос от лица:

— А ты как думаешь?

Его губы дрогнули.

— Я думаю, тебе следует чаще проводить ночь с мужчиной.

Но Рафи не имел в виду себя. Это были его прощальные слова. У Лорен так сильно заныло в груди, что она едва не расплакалась.

— Девять часов сна пошли тебе на пользу, — заметил Рафи.

— Девять часов? Я спала так долго? Когда ты поднялся?

— Полчаса назад. — Он протянул ей кружку с кофе, приготовленным на маленькой горелке.

Она сделала несколько глотков:

— Пища богов. Мое почтение шеф-повару.

Лорен посмотрела вокруг и решила подойти к краю дюны, но Рафи ее остановил:

— Не ходи.

Лорен повернулась к нему:

— Почему?

— Завтра утром ты уедешь. Пусть в твоей памяти останется картина, которую ты увидела прошлой ночью. Без лунного света сад теряет свое великолепие.

Завтра утром?!

Лорен сделала глубокий вдох:

— Я уверена, что ты прав.

— Поешь. — Он протянул ей мешочек. — Это сладости. Они помогут тебе справиться с чувством голода до тех пор, пока мы не вернемся во дворец.

— Мы должны возвращаться немедленно? — Она покачала головой. — Подожди, не отвечай. Тебе пора приступать к своим обязанностям. Я отняла у тебя слишком много времени.

Лорен закончила завтрак, потом вернулась в палатку, свернула одеяла и отнесла поклажу к лошадям.

Настроение Рафи было ей понятно. Лорен знала, что у него на уме. Она солгала ему и продолжала скрывать правду, однако Рафи не был враждебен по отношению к ней. Она чувствовала, что он беспокоится, но это не имеет к ней никакого отношения…

Скоро наступит время расставания. В отличие от бабушки, посетившей пустыню много лет назад, Лорен поедет домой, не забеременев от своего возлюбленного. Внезапно ей ужасно сильно захотелось родить ребенка от Рафи. Ведь он никогда ничего не узнает, а она ему не скажет.

Лорен стала работать быстрее, чтобы отвлечься и заглушить сильную душевную боль. Хотя Рафи не просил, она помогла ему собрать палатку. Вскоре они были готовы отправиться в обратный путь. Лорен надела плащ и повязала на голову платок, затем уселась в седло.

Рафи подошел к своему жеребцу и посмотрел на Лорен. На мгновение их взгляды встретились.

— Готова?

Она кивнула. На этот раз они ехали быстро — не так, как вчера вечером. Лошади знали дорогу. Зия была рада тому, что ей предоставили полную свободу действий.

Лорен нарочно отстала от Рафи. чтобы иметь возможность рассматривать его одежду и головной убор как можно дольше. Общение с Рафи скоро подойдет к концу. Лорен не хотела терять ни секунды оставшегося времени.