Следы со свастикой - Александр Тамоников

- Товарищ майор, там точно что-то есть, - заявил Шаламов. Будь я проклят, если это не самолёт.

- Проявили, теперь надо закрепить, - сказал Богуславский и надрывно засмеялся.

Шаламову не почудилось, на северном краю долины скалы громоздились в хаотичном беспорядке, среди них явственно проглядывали очертания самолёта, лежащего на брюхе. Хвост, задранный в небо, кабина, сплющенная о каменную глыбу, правое крыло было надломлено. Лёгкие сумерки не препятствовали обзору, людей поблизости не было. Немецкому летчику не хватило дистанции для посадки и самолёт врезался в скалу. ЩЕ-2 пролетел над местом аварии, теперь в глаза людям неслась монолитная серая скала. Засмотрелись, чёрт возьми! Они заорали дружно, в три перепуганные глотки. Богуславский резко потянул штурвал на себя. «Эх, вдавить бы педаль акселератора в пол», - подумал Влад.

Самолёт круто пошёл вверх, едва не коснувшись гребня скалы, под кабиной проплыли остроконечные зубцы, похожие на шпили готических церквей, криворукие деревья, бог весть как питаемые своей корневой системой. Распахнулось сереющее небо с разбросанными ватными облаками. Все трое облегчённо вздохнули.

- Товарищ майор, отпустите моё плечо, оно не железное, - простонал Шаламов.

- Да, извини, - спохватился Брагин. - А ты молодец, парень, глазастый. Быть тебе прославленным бортмехаником Отечественной авиации. Действуй, Никита Сергеевич. Как садиться будем? Время пока есть, хорошенько всё обдумай, ты же ас.

- Однако ни разу не сталкивался с такими аттракционами, - Богуславский заметно побледнел. - Проще всего, товарищ майор, сделать ещё один полукруг, опять зайти с юга и посадить колымагу в долине.

- Справишься?

- Постараюсь, но там рельеф не самый подходящий. Видели же балки, скалы. А нам и одного камешка хватит, чтобы разбиться в лепёшку.

- Вот немцам, например, не повезло, - сказал Шаламов. - Хотя у них машина тяжелее. Полоса для торможения должна быть длиннее. Они снижались и тормозили уже в долине, когда половина пространства, пригодного для посадки, осталась позади. Если мы не допустим такую же ошибку, то…

- Всё ясно, Серёга, без сопливых скользко.

Лицо пилота было мокрым от пота, он заводил самолёт на очередной вираж.

- Минуем южный гребень и сразу идём на посадку, тогда вся долина будет в нашем распоряжении.

Вспотели ладони Влада, вцепившиеся в кронштейны. Другого выхода не было, посадка необходима. Чёрт с ним с самолётом, появилась хоть какая-то возможность добраться до Шломберга. Уйти на ночёвку, это потерять время, а каждый час как ножом по горлу.

Чудо отечественного авиапрома проследовало вдоль долины в южном направлении, снова завалилось на борт, входя в вираж. В салоне покатилась штанга, гомонили люди, пилот намеренно уходил подальше от долины, чтобы заранее выбрать курс. Вираж закончился, теперь самолёт двигался прямо, перед глазами людей распахнулась долина, проплыл зубастый утёс и Богуславский начал снижение. Шаламов быстро глянул через плечо и заявил:

- Товарищ майор, вы, конечно, герой, но не до такой же степени. Что вы здесь делаете? Сейчас будет жёсткая посадка.

- Товарищ майор, в салон! - запоздало опомнился Богуславский. - Держитесь там крепче за что-нибудь, через полминуты мы сядем и молитесь, чёрт побери.

Брагин вывалился из кабины, упал на колени к крайнему автоматчику, парню это почему-то не понравилось, но отталкивать майора контрразведки СМЕРШ он не стал. Влад сам оторвался от него, перелетел через проход на своё место. Запищала Франтишкова, он отдавил ей ногу. Женщина держалась двумя руками за кронштейн над головой, остальные тоже искали за что схватиться. Перед глазами Брагина мелькали перекошенные лица, люди не понимали, что происходит, слишком уж круто снижался самолёт.

- Товарищ майор, мы падаем, - хрипло выкрикнул Коломиец.

- Надеюсь садимся.

Говорить уже было невозможно, салон вибрировал, а вместе с ним и всё тело Влада.

- Мы обнаружили немецкий самолёт, товарищи. Садимся в долину. Не надо переживать, пилоты говорят, что посадка будет мягкой, но всё равно держитесь крепче.

Он хотел добавить что-то ещё, успокоить товарищей, всё же не каждый день происходит такое. В этот момент колёса коснулись или толчок был страшный, те люди, которые плохо держались, покатились по салону, извивался предатель Капустин, он как-то ухитрился приклеится к кронштейнам, Ханна оторвалась от сидения, Брагин схватил её за куртку, бросил себе на колени. Самолёт уже не просто вибрировал, он бешено трясся, стучали зубы, сотрясались внутренности. Шасси, видимо, переломились, борт накренился.

«Может погорячились мы с посадкой», - подумал Влад. А потом самолёт провалился в канаву, развернулся и застыл. Часть пассажиров покатилась в носовую часть, другие размазались по бортам.

Влад, как ни странно, не потерял сознание, хотя от толчка чуть зубы не посыпались. Чувство реальности вернулась к нему не сразу, ориентация тоже хромала. Майор остался на откидном сидении, только само оно почему-то сменило положение в пространстве, оторвалось вместе с балкой, туловище Брагина было скрючено, острая боль сверлила спину, он увидел, что внутренняя часть фюзеляжа почти не пострадала, болталась дверь, ведущая в кабину пилотов.

- Пристрелите меня, пожалуйста, - простонал Виталий Зацепин, придавленный штангой.

- Командир, это называется мягкая посадка? - прокряхтел Коломиец, сбрасывая с себя икающего Марецкого.

- Да уж совсем мягонькая, товарищ майор. У вас женщина на коленях, вы знаете об этом? - осведомился Филимонов, ощупывая голову.

Та самая штанга, прежде чем придавить Зацепина, огрела Макара по макушке. На коленях у Влада действительно была женщина, точнее между ними. Она пыталась выбраться, отдувалась, волосы её растрепались.

- Вы в порядке, Ханна?

Она сказала что-то по-чешски, видимо забыла русский язык. У Милоша Горана на лбу зеленела шишка, он помогал Франтишковой освободится, без всякой доброжелательности поглядывал на майора. В хвосте салона сидел Капустин, стонал сжимая виски, он тоже получил по голове. Ползал на коленях, растрёпанный, боец искал свой автомат.

- Байкалов, прекращай маячить, - прокряхтел Звягинцев, когда боец отдавил ему ногу. - Никуда твой ППШ отсюда не денется.

Собственный автомат Брагина оказался под рукой, его ремень намотался на кронштейн, попробуй догадаться как это произошло. Майор поднялся и, пошатываясь, направился в кабину. Головная часть самолёта тоже не особо пострадала, остекление и панель остались целыми, разбилась пара приборов, стонали пилоты прижатые к приборной панели. Все живы.

Влад схватил под локти Богуславского, тот крепко саданулся грудью о штурвал.

- Товарищ майор, не трогайте, я сам, - просипел лётчик. - Со мной порядок, тряхнуло малость, рёбра ушиб.