Стихия страсти - Айрис Джоансен

И хотя теперь Джейн не было нужды изображать восторженную влюбленность, как это требовалось по роли, она чувствовала, что в ее отношениях с Домиником начали нарастать беспокойство и напряженность. Пытаясь разобраться в своих ощущениях, девушка поняла, что эта напряженность возникла еще до появления Калида.

Оглядываясь назад, она с сожалением вспоминала те первые беззаботные вечера, что они проводили в его гостиной за шахматной доской. Все было прекрасно до тех пор, пока они не обменялись поцелуями…

А теперь, похоже, любая ее фраза оказывалась неуместной. Джейн чувствовала, что постоянно выводит его из себя. Да и сама Джейн моментально вспыхивала, как пламя на сильном ветру, когда Доминик отпускал свою очередную язвительную шутку.

С большой неохотой Джейн пришлось признать, что он был прав относительно Ахмеда, и не зря они устроили этот спектакль. Хотя шейх по-прежнему оставался сдержанным и обаятельным, когда она обслуживала их за столом, Джейн не раз ловила на себе его оценивающие взгляды. Эти взгляды совершенно не соответствовали тому образу игрушечного мишки, который у нее сложился при встрече с ним. А однажды во время купания Калид посмотрел на нее так жадно и бесстыдно, что девушка покраснела до слез и почувствовала себя абсолютно беззащитной.

Тем не менее Джейн никак не могла поверить, что, при своей внешности, способна зажечь нешуточную страсть в груди шейха. Расположившись в шезлонге рядом с Домиником, она попыталась представить все это ему в комическом свете, но, заметив, какой яростью полыхнули его глаза, смешалась, сбилась, а потом и вовсе замолчала. Опять она сделала что-то не так! Самые невинные слова и поступки постоянно обращались против нее!

Постепенно эти утренние встречи превратились для девушки в тяжкую повинность. И однажды, когда ей было особенно не по себе, она попросила Доминика отменить их, поскольку Калид совсем перестал появляться на палубе. Но Джейк грубо и резко оборвал ее, заявив, что сам знает, что надо делать и когда именно.

После такой дикой и ничем не обоснованной яростной вспышки она старалась, чтобы снова не нарваться на грубость, как можно реже обращаться к нему и не разговаривать, если в этом не было необходимости. Находиться рядом с Домиником ей стало так тяжело, что свои обязанности на кухне она теперь воспринимала как отдых.

* * *

Каждое утро Джейн старалась, прийти на несколько минут раньше Доминика, чтобы успеть без помех поплавать, насладиться ласковой спокойной водой. Одиночество не тяготило ее, напротив, оно было ей необходимо, давало возможность собраться с силами, чтобы вынести тягостную ежедневную повинность.

На этот раз на палубе раньше Доминика появился капитан. Облокотившись на поручни, он рассеянно наблюдал, как огненно-рыжая головка Джейн то погружается, то вновь возникает над водой. Ее руки плавными отточенными движениями рассекали морскую гладь. Бенджамин невольно залюбовался и не заметил, как рядом с ним оказался владелец яхты. Обернувшись на его голос, капитан вновь оценил мускулистую фигуру Доминика. В черных плавках и с белым купальным халатом через плечо, покрытый ровным бронзовым загаром, он напоминал античного атлета. Только лицо его в последнее время постоянно было хмурым и недовольным.

– А она прекрасно плавает, – заметил Бенджамин, кивнув головой в сторону девушки. Доминик бегло взглянул туда и отвернулся.

– Да, воистину, дитя моря, – небрежно произнес он. – Она рассказывала, что научилась плавать на Таити.

Не обращая внимания на ядовитые нотки в голосе Доминика, Бенджамин продолжал наблюдать за плывущей Джейн.

– Странно, что девушка, которой выпало пережить столько ударов судьбы, умудрилась сохранить такое простодушие, – заметил он.

Доминик ничего не ответил. С каменным выражением на лице он смотрел в ту сторону, где мелькала в волнах огненно-рыжая головка. Бенджамин проницательно посмотрел на хозяина и мягко спросил:

– Почему вы не отпустите ее, Джейк? Мне кажется, она чувствует себя здесь несчастной… Доминик резко повернулся к нему:

– Занимайся своими делами, Марк! И не вмешивайся в мои.

– Вы же сами сказали как-то, что Джейн – сущий ребенок. Это так и есть. Вы терзаете ее, словно раненый тигр, а она даже не понимает почему!

– А ты понимаешь?

– Я знаю вас двенадцать лет, – спокойно ответил Бенджамин, – и прекрасно вижу, с чем связано ваше беспокойство. Удерживать ее рядом с собой – это чистый мазохизм.

Доминик холодно посмотрел на капитана, в глазах его мелькнули опасные огоньки:

– Почему ты думаешь, что я не собираюсь что-либо изменить? Быть может, я просто выжидаю удобный момент!

Бенджамин недоверчиво покачал головой:

– Игры в кошки-мышки не в вашем стиле. Это требует большого терпения. Пора отпустить девушку, Джейк. Она ведь уже перестала забавлять вас…

Доминик хрипло рассмеялся:

– Бог мой, я давно не требую этого от нее! Но и отпустить не могу… Не понимаю, зачем вообще ты затеял этот разговор.

Его руки так впились в поручни, что побелели пальцы. Заметив это, капитан пожал плечами.

– Я не собираюсь вмешиваться в вашу жизнь, – тихо сказал он. – Но эта девушка заслуживает, чтобы за нее кто-то вступился.

Вздохнув, он перевел взгляд на Джейн, которая, раскинув руки, лениво покачивалась на воде. Джейк посмотрел в ту же сторону, и лицо его внезапно побелело как полотно.

– Господи! – выдохнул он.

Капитан проследил за его взглядом и замер от ужаса. В сотне метров от маленькой фигурки неторопливо вспарывал волны серый треугольный плавник.

– Надо предупредить ее! – воскликнул Бенджамин, но Джейк схватил его за руку.

– Нет. Не пугай. Акула еще не заметила ее, так что Джейн лучше замереть и не двигаться. Она в безопасности до тех пор, пока не привлечет к себе внимание этой твари. Держи наготове два спасательных круга!

С этими словами Джейк без единого всплеска нырнул в море.

* * *

Джейн блаженствовала, подставив лицо ласковому солнцу. Из-под полуопущенных век она видела голубое небо, море баюкало ее, нежно покачивая на волнах. «Как прекрасно ощущать себя частью этих волн, отдаваться на их милость! Я, наверное, похожа сейчас на обломок затонувшего корабля, влекомый неведомо куда…» – дремотно думала Джейн. В этих бескрайних просторах ворчание Брокмайера и ядовитый сарказм Доминика представлялись такими далекими и неважными…

– Лежи, как лежишь! – услышала она вдруг рядом с собой голос Джейка. – Не двигайся!

Она открыла глаза и удивленно уставилась на его бледное напряженное лицо.

«Опять у него отвратительное настроение!» – с тоской подумала девушка и непроизвольно попыталась перевернуться, но Джейк сжал ее плечо:

– Черт побери, можешь ты хоть раз выполнить приказ?!