Сюрприз с дыркой от бублика - Наталья Александрова

На первый взгляд, инцидент был исчерпан, и муж в качестве извинения за побои купил Алене бриллиантовую брошь. Но Алена затаила на Кочана жуткую злобу. Она простить ему не могла синяки, а главное – свой ужас во время последней ссоры. За неделю сидения дома у нее было время подумать, и она поняла, что ничего хорошего ее не ждет. Ей двадцать девять лет, все же не девочка, делать она ничего не умеет, да и не хочет. Виктор Кочан же, если закрыть глаза на его патологическую ревность, как муж ее вполне устраивал. Он достаточно обеспечен и весьма щедр, не жалеет денег на наряды жены и развлечения.

Итак, самое умное в этой ситуации было смириться. Но злоба точила Алену как вода камень. И тут ее стал буквально осаждать тот самый заместитель мужа Олег Панкратов. Он звонил, говорил, что страстно влюблен, что мечтает о встрече, что готов все отдать за один только вечер с ней… Алена умом понимала, что не следует этого делать, но уж очень была зла на мужа за его бесконечные сцены ревности. К тому же Олег интересный мужчина, гораздо моложе мужа, Алене льстила его влюбленность.

Муж уехал на три дня в командировку, и Алена поддалась на уговоры Олега. Они провели вечер в этом самом «Белом олене», будь он неладен, а потом поехали в одно место, Олег сказал, что это квартира его приятеля. Все было замечательно, но каков же был ужас Алены, когда примерно через неделю после описываемых событий ей позвонила женщина и представилась сотрудницей детективного агентства.

Оказывается, муж, этот подлец, перед тем как уехать в командировку, нанял частного детектива, чтобы следить за Аленой, и тот выследил их с Олегом в этом самом «Белом олене», провались он совсем!

– Круто! – выдала Лола. – И чего та баба хотела?

– Спросила, не хочу ли я купить снимки за пятьсот долларов. Я согласилась.

– Ну и ну! И деньги-то совсем небольшие! А отчего они не предоставили снимки твоему мужу?

– Понятия не имею! Может, он дал мало денег? Но слушай, что было дальше! Мы встретились с этой девчонкой, она заморочила мне голову, сунула конверт и исчезла. А когда я раскрыла тот конверт в укромном месте, то оказалось, что там только одна фотография моя, то есть на ней я, а мужчины не видно. А остальные оказались снимками какой-то собаки!

– Какой собаки? – Лола навострила уши.

– Маленький такой песик, пушистенький, очень хорошенький… – грустно ответила Алена. – То есть та девчонка меня обманула, подсунула другие снимки.

– А те получил муж?

– Думаю, нет, если бы он их получил, он бы давно устроил мне Варфоломеевскую ночь, а потом выгнал, – вздохнула Алена. – Совершенно не представляю, куда они делись. Я звонила в то агентство, оно называется «Гудвин», там никто не отвечает.

– Как ты сказала – «Гудвин»? – вскинулась Лола.

– Да, – уныло подтвердила Алена. – А еще я рассказала про эту историю Олегу, и представляешь, что оказалось? Он уже нашел другую работу и на следующей неделе увольняется. То есть мужа моего он ни капельки не боится, тот просто не сможет ему никак подгадить.

– И никакой страстной любви он к тебе не испытывает, просто ему хотелось на прощание напакостить шефу, – подсказала Лола.

– Точно. Я и сама это поняла… – протянула Алена. – В общем, я одна кругом в дураках…

– Где-то ты сама виновата…

– Возможно. Муж потащил меня в этот ресторан, я и так сижу как на иголках, официант смотрит нагло, узнал меня, конечно, муж психует, да еще ненормальная тетка какая-то навязалась. Представляешь, если бы муж все это слышал? Он бы меня убил… А что теперь будет, как я объясню ему, отчего я убежала?

Алена внезапно закрыла лицо руками.

– Ну возьми себя в руки, – встрепенулась Лола, – это все как раз проще простого. Ты встречаешь мужа уже полностью одетая с чемоданом в руках и говоришь, что немедленно уезжаешь к маме.

– У меня мама в Хабаровске…

– Тем лучше! – не смутилась Лола. – Он, конечно, удивится, с чего это тебя так разбирает. Ты же, не отвечая на его вопросы, должна гнуть свое, что он совершенно невозможен, что он совсем рехнулся от ревности и что с ним невозможно нигде появиться, потому что он не умеет себя вести в приличных местах. И что он вовсе не такой белый и пушистый, потому что тебе звонила какая-то тетка с его работы и сказала, что у него роман с его секретаршей, а еще он ездил в командировку не один, а с любовницей, и тебе надоели его гулянки, потому ты и уезжаешь к маме. В общем, вали все в одну кучу, главное, не давай ему слова вставить, пусть он оправдывается. В конце концов ты уступи, скажи, что пока к маме не поедешь, но его до конца не простила…

– За что я его должна простить?

– Это совершенно неважно! Лепи все, что в голову придет, главное чтобы со страстью! Накрути себя как следует… Потом звони ему все время на работу, приезжай, нахами секретарше! Чуть он задержится – скандал! Упрекай его все время в неверности, главное – пускай он все время оправдывается, пусть побудет немного в твоей шкуре…

– А что… – Глаза у Алены блеснули. – В конце концов, мне нечего терять… Ладно, едем скорее домой, чтобы раньше мужа успеть.

На прощание дамы расцеловались и обменялись номерами телефонов.

* * *

Лола появилась на пороге квартиры в одном платье.

– Тебя раздели на улице? – удивился Леня, выйдя в прихожую с котом на руках. – Что это ты бегаешь так легко одетая? Еще не лето!

– Ой, оставь, пожалуйста, свои нравоучения! – раздраженно ответила Лола. – Без тебя знаю, что не лето!

– Ты чем-то расстроена? – кротко осведомился Маркиз и аккуратно поставил кота на пол.

Аскольд тотчас же поспешно ретировался в комнату, опасливо покосившись на Лолу, что, несомненно, говорило о его уме и предусмотрительности. Разумеется, обидеть кота в открытую Лола бы не посмела, да ей и не пришло бы это в голову, но она могла в сильнейшем раздражении, к примеру, наступить коту на хвост или отдавить лапу.

Аскольд не принадлежал к племени тех легкомысленных котов, которые, видя, что хозяин в раздражении мечется по комнате в поисках куда-то задевавшегося мобильника, или записной книжки, или именно того галстука, подходящего к костюму, проявляют повышенную активность, вертятся под ногами, сами, можно сказать, подставляются, а потом, получив свое, истошно орут и дуются, удивляясь в углу, отчего это хозяин не просит прощения, а ругается еще больше и призывает всяческие несчастья на это чудовище в образе кота, которое доведет когда-нибудь его до инфаркта.

Аскольд был котом сообразительным и больше всего ценил свой личный покой. Поэтому, мигом раскусив, что Лола явилась не в лучшем настроении, Аскольд постарался держаться от нее подальше.

– Так где ты оставила пальто? – Леня, конечно, понимал, что Лола сердится, но ему было любопытно.

– Где-где! – сварливо ответила Лола. – В Караганде!

Маркиз насупил брови от такого неспровоцированного хамства, но Лола тут же опомнилась и повинилась: