За свои слова ответишь - Максим Гарин

Прошлое казалось нереально далеким, хотя иногда и хотелось туда вернуться, но такие минуты наступали редко. Каждому из взрослых временами хочется вернуться в детство, когда за тебя решали другие.

Грязнов сидел долго, пока наконец не зазвонил телефон.

– Да, – устало произнес он в трубку.

– Это я. Катя.

– Узнал. Как результаты?

– Соответствуют, – запнувшись, сказала девушка. – Мы уже начинаем знакомить больного с данными.

– Отлично. И не забудь про наш разговор, – телефон скользнул в футляр, укрепленный на брючном ремне.

Грязнов резко поднялся из-за стола. Редко случались такие удачи, чтобы с первого же захода попасть на подходящую кандидатуру. Обычно приходилось перебирать человек десять, беседовать с ними, проводить медосмотры, разочаровываться и затем искать вновь. Грязнова всегда забавляло то, как реагировали люди, которым ему приходилось отказывать. Упрашивали, набивались на повторный медосмотр, некоторые даже предлагали взятки, не зная, что избежали мучительной смерти.

Грязнов вышел на улицу налегке, без портфеля, без папки, в расстегнутом пальто. По узким дворовым проездам, сплошь заставленным машинами, вышел к проспекту и доехал на троллейбусе до кольцевой развязки – там, где располагалась станция метро. Но вниз не спускался. Он вышел на остановку, дождался, когда та почти опустеет.

Подъехали сразу три троллейбуса. Он сорвал с фонарного столба ярко-красное объявление, то самое, которое наклеивали Николай с Максом. Оно было помещено поверх других объявлений, и вместе с ним исчезли со столба предложения лекарственных средств против венерических болезней, осталось лишь предложение гранитных памятников по сходной цене.

Грязнов обошел все четыре остановки, расположившиеся по разным концам площади, сорвал объявления и на них. Затем сел в троллейбус, вышел на следующей остановке, и вновь объявление, изорванное на мелкие клочки, полетело в урну для мусора.

За час Грязнов объехал все остановки от одной развязки до другой и уничтожил все объявления. Методика была отработана, никто особо не обращал внимание на человека, с остервенением рвущего красную бумагу с фонарного столба. Прохожие думали: быть может, это какой-нибудь чиновник из районной префектуры, ответственный за расклейку объявлений лишь в положенных местах, а возможно, простой гражданин, который обжегся на каком-нибудь из предложений то ли поправиться, то ли похудеть без диет и изнурительных физических нагрузок.

Пальцы Грязнов перепачкал в красную краску и теперь стоял возле киоска, вытирая их носовым платком. Краска не оттиралась, и пришлось смачивать платок, вытирая им мокрое после дождя стекло ларька. Грязнов брезгливо выбросил платок в урну и махнул рукой проезжавшему такси.

Машина резко вильнула вправо, подрезая «Жигули», следовавшие в правом ряду. Частник успел притормозить и выкрикнуть несколько матерных слов в адрес таксиста.

Грязнов поднял ладонь, как бы успокаивая водителя, мол, чего горячишься, я спешу, и таксист спешит заработать деньги, а ты не пострадал, так и езжай себе.

– За город, – бесцветным голосом произнес Грязнов, усаживаясь на переднее сиденье.

– Далеко?

– Нет, километров пятнадцать по Минскому шоссе.

– Если можно, я не буду включать счетчик, вы не против?

– А как расплачиваться?

– По спидометру. Оно и дешевле получится, счетчик на светофорах за простой щелкает, – таксист для убедительности щелкнул ногтем по экранчику электронного счетчика, – по спидометру вам дешевле обойдется.

– Мне без разницы, – Грязнов, даже не подавшись вперед, бросил взгляд на спидометр, мгновенно запомнив, без всякого усилия, его показания, – И что, запомнили? – изумился таксист.

– Несложно, я цифры легко запоминаю.

– А я вот нет, – водитель таксомотора ручкой записал показания спидометра на блокнотике, укрепленном на зажиме приборной панели.

До самой кольцевой ни пассажир, ни таксист не обменялись ни словом. Грязнов сидел ровно, не ссутулясь, высоко подняв голову, и, даже когда машина совершала резкий поворот, он не качался, словно был привинчен к спинке сиденья.

– Далеко еще? – поинтересовался таксист, переехав кольцевую.

– За Архангельским, поворот недалеко от Истры.

Тут, за городом, таксист ориентировался не очень хорошо, сразу было видно, что он приезжий и проработал на машине всего лишь полгода, а то и того меньше. Он знал лишь само шоссе, а не то, что рядом с ним. Водитель время от времени посматривал на молчаливого пассажира и пытался отгадать цель поездки.

На человека, у которого нет своей машины, Грязнов не походил, один только его гардероб тянул на подержанную иномарку. Да и на поворотах пассажир инстинктивно, как это делают все водители, поглядывал то вправо, то в зеркальце заднего вида, словно сам сидел за рулем. От этой привычки избавиться сложно; если сам неплохо умеешь водить машину, то всегда кажется, что шофер делает это хуже тебя.

– Теперь направо, – сказал Грязнов.

Таксист, ничего не понимая, посмотрел на пассажира.

Дорога здесь была ровная, без съездов, вдоль обочин тянулись высокие брусья ограждения, раскрашенные белым и черным.

– Поворота же нет!

– Прими вправо и все, стой.

– А как же…

– Очень ты любопытный, – рассмеялся Грязнов.

Таксист, как и каждый сегодня в России, был наслышан о случаях нападения на шоферов, о том, как их убивают и забирают автомобили. Но обстановка к такому исходу абсолютно не располагала. Во-первых, пассажир с виду – приличный человек, во-вторых, на дороге никого нет, грабителей обычно бывает по несколько.

– Вот тут, у знака.

Такси остановилось у знака, извещавшего, что до ближайшей автозаправочной станции три километра.

– Давай-ка смотри на свой спидометр и считай. Посмотрим, у кого сколько получится, – Грязнов вновь бросил короткий взгляд на спидометр и зашуршал бумажными деньгами.

Шоферу пришлось умножать в столбик. Деньги же лежали на приборной панели – раньше, чем был готов результат.

Все сходилось, даже два доллара Грязнов набросил на чай.

– Счастливо, – бросил пассажир, сильно захлопывая дверцу.

И таксист посмотрел ему вслед. Грязнов легко, одной рукой придержавшись за брус, перепрыгнул через него, а затем, небрежно запустив руки в карманы пальто, сбежал по крутому откосу.

– Ловкий, черт возьми! – пробормотал таксист. – Бежит, как кот, и не боится упасть.

Осмотревшись, нет ли поблизости милиции, таксист переехал травяную разделительную полосу и помчался к городу.