О красивом белье и не только - Дженнифер Эшли

Я сильнее прижалась к Нику:

– Поцелуй меня еще.

– Миссис Панкхерст смотрит на нас, она сейчас выйдет и станет задавать мне вопросы.

Я подняла голову и с удивлением посмотрела на Ника:

– Кто такая миссис Панкхерст?

– Ее дом напротив, и она знает меня с пяти лет.

– О… – Я выглянула из-за плеча Ника и посмотрела на темно-розовый дом, выглядывавший из-за живой изгороди: на крыльце стояла пожилая женщина и напряженно вглядывалась в темноту. Вероятно, она пыталась рассмотреть, что же происходило там, на дороге, у машины.

– Я знаю, почему ты не пришла сегодня в «У Тонио», – неожиданно заявил Ник.

– Да? – Я не могла понять, каким образом ему стало известно о моем приключении. Может быть, это Билли и его жена позвонили Нику на радиостанцию и попросили включить что-нибудь из шестидесятых и заодно рассказали ему о том, что со мной случилось?

Лицо Ника стало серьезным.

– Я тебя ни в чем не виню.

– Нет?

– Я думаю, эта встреча изначально была обречена на провал. Нам не стоило делать из нашего свидания шоу, это неправильно. Я рад, что ты не пришла.

– Правда?

– Неужели ты думаешь, мне было бы приятно разговаривать с тобой, когда вокруг столько людей с микрофонами ловят каждое наше слово? Мы все равно не смогли бы пообщаться так, как нам того хотелось.

– Тогда почему ты согласился встретиться со мной?

– Потому что мне хотелось снова тебя увидеть. – Ник провел пальцами по моей щеке. – Но ты не захотела увидеть меня.

– Да? А что, если ты ошибаешься?

– Мне показалось, что ты не выглядела слишком счастливой, когда мы встретились с тобой на яхте.

– Это из-за Дэвида. Он взбесил меня, но я не могла прогнать его: ему сейчас нелегко…

– Ладно, все в порядке. – Ник убрал прядь волос у меня со лба. – Это не имеет значения.

– Да, не имеет значения, – эхом повторила я, постепенно от прикосновения Ника начиная впадать в состояние гипнотического транса. Меня перестала интересовать даже миссис Панкхерст, тревожно вглядывающаяся в темноту.

– Что ты делаешь сегодня вечером? – Ник улыбнулся.

– Еду в кафе на Импириал-Бич.

– Куда едешь?

Мистер Совершенство задал мне тот же самый вопрос, правда, в его голосе я уловила злость, а Ник просто хотел знать…

Я поцеловала Ника в губы, села в машину и стала заводить мотор.

– Хочешь поехать со мной?

Ник на мгновение задумался, потом пожал плечами:

– Почему бы нет? – Он сел рядом со мной, и мы поехали, оставив миссис Панкхерст в полном одиночестве.

Не обмолвившись ни словом, мы проехали по Оушен-Бич, миновали аэропорт и выехали на главную магистраль, идущую на юг к Коронадо и Импириал-Бич, но и тогда Ник продолжал упорно молчать, словно нарочно, чтобы заставить меня нервничать.

Кафе на Импириал-Бич мы нашли не без труда: маленькое здание пряталось в глубине квартала и с дороги его было не просто заметить. Перед входом находилась небольшая грязная парковочная площадка. «Импириал роудхаус» был скорее не кафе, а просто небольшим баром, клубом, где собирались музыканты-любители, в центре его находилась сцена, а вокруг были расставлены стулья в несколько рядов.

Я вошла в здание кафе первой и сразу же увидела механика Джона: он стоял на сцене и поправлял на груди ремень, на котором крепилась его гитара. На стульях позади Джона сидели еще двое мужчин, на вид им обоим было около пятидесяти. Один держал в руках гитару, другой – маленький барабан.

– Привет, Бренда! – крикнул Джон и помахал мне рукой. Когда я махнула в ответ, он показал на первый ряд и подмигнул: – Я занял для тебя местечко. – Джон посмотрел на Ника и ухмыльнулся. – Это твой парень?

Я кивнула.

Билли и Кейти сидели в первом ряду справа от сцены.

– Эй, Бренда!

Они поприветствовали меня, как старые друзья, и я представила им Ника.

– Значит, вы работаете на другом радио. – Билли ухмыльнулся. – Жаль, но я вас не слушаю. Мне нравится Бренда.

Ник обнял меня за плечи.

– Мне она тоже нравится.

Мое сердце глухо ухнуло, и мне захотелось немедленно поцеловать Ника» но при посторонних я не посмела этого сделать.

Как только мы сели, свет в зале погас и пара прожекторов залила сцену мутным желтоватым туманом, после чего «остатки "Богемиан лавчайлд"», как говорил сам Джон, сразу начали концерт.

Играли они хорошо. Сначала это был их знаменитый сингл, который все, кроме меня, уже слышали не один раз. Похоже, его слышал даже Ник: когда я сказала ему, что встречаю эту вещь впервые, он с удивлением посмотрел на меня и засмеялся.

Мне стало на удивление хорошо. Атмосфера в зале наполнилась теплом, дружескими хлопками и одобрительными возгласами. Кое-кто подпевал, и Ник тоже присоединился к ним.

После выступления «Богемиан лав чайлд» Кейти и Билли пригласили нас с Ником и всех присутствующих в зале к ним на вечеринку в Коронадо. Отказаться было невозможно, да и не очень хотелось.

– Мое гнездышко, – сказал Билли, когда мы вошли в и ухмыльнулся.

Дом Билли и Кейти оказался большим, просторным, светлым и был декорирован с отменным вкусом. Судя по всему, бизнес Билли процветал, а те времена, когда они с Кейти плели коврики, канули в Лету.

Кейти принесла пиво, вино и закуску, после чего мы все уселись на полу и стали по очереди рассказывать истории, которые произошли недавно, но тем не менее существенным образом изменили жизнь рассказчика. Тот, кто рассказывал историю, держал в руках тамбурин, а потом передавал его следующему гостю. Все это очень походило на какой-то магический ритуал.

Когда Кейти передала тамбурин мне, я ужасно смутилась и беспомощно огляделась по сторонам. Все рассказанные здесь истории были примерно одного плана: о поездке на остров в Тихом океане, о расставании с девственностью среди римских развалин, о путешествии с благотворительной целью в Бангладеш. Увы, я не могла похвастаться ничем подобным: мне никогда не приходилось уезжать дальше Оушен-Бич, и я никогда не посещала более шикарного магазина, чем бутик нижнего белья Лили Дуома.

– Загляни внутрь себя, – шепнула Кейти. – Ищи самую суть.

– Расскажи нам, как случилось, что ты стала работать на радио, – подсказал Билли.

Ник смотрел на меня и улыбался. Интересно, как он оказался на радио, подумала я. Многие люди часто приходят туда, куда вовсе и не собирались идти.

И вдруг я вспомнила событие, которое сильно изменило мое отношение к жизни, даже можно сказать, навсегда изменило мой взгляд на мир.