Испанский капкан - Алексей Макеев

– Издеваешься? – устало спросил Гуров. – Меня же не купали, а топили.

– Кто это был?!

– Паспорта они мне не предъявляли, но имеются большие подозрения, что это были друзья Эвелины, – задумчиво сказал Гуров. – Надо сказать, друзья у нее не слишком терпеливые. Про таких говорят – за ними не заржавеет… Хотя прежде, чем они меня достали, я, наверное, целый час гонялся по городу за этой дамой…

Гуров рассказал Крячко, при каких обстоятельствах он покинул ночью отель и как пытался вступить в контакт с подругой Абрамова.

– Они накинули мне на голову полиэтиленовый мешок, шарахнули по ней какой-то железякой и бросили в фонтан. Если без хвастовства, то я уже был на полпути в рай, но тут меня растолкали и попросили документы. Самое удивительное, что я их понял! Когда снимают с головы мешок, наступает удивительное просветление в мозгах…

– А те, кто на тебя покушался?

– Их уже не было. Я же говорю, ребята мобильные, возиться не любят. Видимо, пока она от меня бегала, связалась по телефону со своими и заманила меня в ловушку, а я купился, как младенец.

– Да-а, а я все это время дрых, как младенец! – виновато протянул Крячко и вдруг испуганно подобрался. – Слушай, Лева, а полиция… У них точно нет больше к тебе вопросов? Или ко мне? Они сюда не придут?

Гуров подозрительно посмотрел на него.

– Они распрощались с нами и сразу ушли, – сказал он. – А с какой стати у них должны быть вопросы к тебе? И, кстати, где Портнов? Ну-ка, признавайся, что тут у вас случилось? Спал он, видишь ли, как младенец!

– Нет, правда спал, – сказал Крячко. – Потом проснулся, а тебя нет. Я испугался. Ну и пошел спросить у портье… Захватил с собой моряка, чтобы переводил. Ну и немножко этот испанец меня из себя вывел… Наглый, как танк, между прочим!

– Так! – зловеще сказал Гуров, сверля Крячко взглядом. – То-то меня удивило, что портье тоже был мокрым! Значит, пока где-то топили меня, ты здесь топил портье. Очень хорошо!

– Лева! Я его только слегка окунул, – таинственным шепотом проговорил Крячко, преданно глядя на Гурова. – Но я отобрал у него мобильник и записную книжку. Честно говоря, я уже готовился к допросу. А он, выходит, промолчал? Почему?

Гуров нахмурился и, медленно подняв руку, показал Крячко увесистый кулак.

– Вздуть бы тебя, полковник! – сказал он. – Да время неподходящее. А насчет портье одно могу сказать: раз он ничего не заявил в полицию, значит, у него на это есть веские причины. И вообще, здесь, похоже, какое-то змеиное гнездо, Стас. И только это нас с тобой извиняет.

Разбудил Гурова и Крячко настойчивый стук в дверь. Пожалуй, это можно было назвать не стуком, а целым светопреставлением. Кто-то буквально ломился в номер. Дверь трещала под его напором, но держалась. Только небольшие кусочки штукатурки один за другим отваливались от края стены, в которую упиралась дверная коробка. Гуров и Крячко раскрыли глаза одновременно, разом посмотрели на дверь, а потом друг на друга.

– Чудес не бывает, – негромко сказал Гуров. – Они пришли.

– Не открываем? – заговорщицким тоном спросил Крячко.

– Будем ждать, пока выломают дверь? – Гуров одним движением встал с кровати и шагнул к двери, ведущей на маленький балкончик – там он перед сном кое-как развесил свою промокшую одежду. – Ты открывай, а я пойду хоть как-то приоденусь. Неловко встречать зарубежных коллег в набедренной повязке.

Крячко неторопливо выбрался из-под одеяла и потянул к себе висящие на спинке кровати брюки.

– Я тоже сначала оденусь, – сообщил он. – По правилам сейчас вообще бы надо переодеться во все чистое. Но скажу тебе, до нашего портье все доходит, как до жирафа. Мы продрыхли с тобой до девяти утра, представляешь? И все это время он думал, что с нами делать…

Слова его заглушил барабанный стук в дверь. Крячко встал, накинул пиджак и со вздохом шагнул к выходу.

– Не иначе, группа захвата прибыла, – предположил он. – С дымовыми шашками, спецснаряжением и служебными собаками. Ох, грехи наши тяжкие!..

Краем глаза он посмотрел в сторону балкона, где Гуров, неодобрительно качая головой, мял в руках свой погибший в фонтане пиджак. Однако брюки и рубашка на нем уже были, поэтому Крячко без колебаний отпер дверь.

Вместо группы захвата в чужих мундирах в номер ввалился плотный вспотевший мужик. На лбу у него, как у героя Гражданской войны, белел туго накрученный бинт. Он влетел в комнату, злыми глазами уставился на Крячко, несколько мгновений пристально его рассматривал, а потом с облегчением сказал:

– Бляха-муха! Живые, значит? А я уж решил… Ну, вы и дрыхнете, ребята! Пушками не добудишься!

Он направился к ближайшему креслу, упал в него и сорвал с головы повязку. Под бинтом обнаружился длинный, аккуратно зашитый шрам. Кроме шрама на лице, у мужика присутствовал порядочных размеров синяк под глазом, поэтому узнал его Крячко только по голосу.

– Тьфу, зараза! – с чувством сказал Крячко. – Так это ты, Петлюгин! А я уж надеялся, что больше никогда тебя не увижу. Ну, как ты нас нашел, не спрашиваю, работа у тебя такая, а вот на хрена мы тебе понадобились – это вопрос!

С балкона в комнату шагнул почти одетый Гуров и тоже слегка удивился.

– Петлюгин! Что вы здесь делаете? Согласно сообщениям в прессе вы лежите в больнице имени какой-то святой – не припомню ее имени…

– Ну, лежал! – угрюмо подтвердил Петлюгин. – Всего один день. Зазевался – бывает. Однако Петлюгина не так-то просто выбить из седла, запомните это на всякий случай!

– Слушай, так ты решил, что это мы тебе навешали?! – в полном восторге воскликнул Крячко. – Ну так ты ошибаешься! Мы…

– Да при чем тут вы! – махнул рукой Петлюгин. – Что за странные фантазии? И вообще, с чего вы решили, что я вас специально искал? Я тут по своим делам, а вас нашел совершенно случайно, когда проверял гостиницы. Вон, портье дал ваши фамилии… Кстати, что он тут торчит?

Петлюгин вскинул голову и уставился на человека в сизом приталенном костюме, предупредительно замершего возле дверного косяка. Судя по всему, это и был портье, но не тот, с которым так плотно контактировал Крячко, а его сменщик, коротко стриженный, светловолосый субъект, мало похожий на испанца. Тем не менее Петлюгин обратился к нему именно по-испански, повелительно бросив ему несколько резких слов, после которых портье поклонился и исчез.

– Ловко ты это! – с завистью сказал Крячко. – Вот бы насобачиться эдак калякать! А то таскаешь с собой переводчика. А ведь его еще и кормить надобно…

Петлюгин внимательно посмотрел на него, потом на Гурова и спросил, многозначительно понизив голос:

– Мужики, давайте честно – вы сами-то какого черта тут ошиваетесь? Только не говорите мне про путевку, которой наградило вас руководство за хорошую службу! Вид у вас совсем не отпускной. Неважный у вас вид, ребята…