Вертикаль жизни. Книга 1. Победители и побежденные - Семен Малков

* * *

Вскоре выяснилось, что в обмен на невмешательство в войну Германии с союзниками и помощь продовольственными и сырьевыми ресурсами, Гитлер согласился на установление власти СССР в Прибалтике. Говорили, будто это предусматривалось тайным протоколом к «Пакту Риббентропа». Так это было или не так, но на Запад потянулись эшелоны с горючим и сельхозпродуктами, а к границам Литвы, Латвии и Эстонии — с войсками и военной техникой.

События разворачивались стремительно. На Западе во всю шла война. Воздушная армада Германии нещадно бомбила города Англии, немецкие войска высадились в Норвегии, Греции и всюду теснили союзников. Итальянцы сковали их силы в Африке. Правда, держалась еще «линия Мажино», однако немцы уже вторглись в Бельгию, и, похоже было, что они ее обойдут.

А в это время народ СССР испытывал необычайный духовный подъем. Еще бы не радоваться! После того как бескровно были присоединены земли Западной Украины и Белоруссии, Союз пополнился еще тремя республиками. Сеймы Литвы, Латвии и Эстонии сами попросили принять их в братскую семью советских народов! То ли испугались германского фашизма, то ли еще чего, но без единого выстрела вся Прибалтика вошла в состав СССР, что намного улучшало его экономику и военное положение.

Прилавки магазинов пополнились товарами из присоединенных западных областей. Особенно много отличных продуктов и красивых вещей поступало из прибалтийских республик, уровень жизни там был намного выше. Об этом рассказал Борис Ильич, вернувшийся из длительной командировки и заехавший к старшему брату, чтобы вручить привезенные из Прибалтики подарки.

— Меня послали в составе комиссии для инспекции оборонительных сооружений, построенных еще при царе. Ведь сами эти маленькие республики ничего не строили, — с довольной улыбкой поведал он домочадцам, собравшимся, чтобы узнать, как живут в бывшей «загранице». — Все сильно устарело, так что для нас там много работы. — Он сделал паузу и радостно сообщил: — Скоро мне снова придется туда поехать, и сослуживцы все здесь завидуют. Уж больно хороша там жизнь! Если удастся — возьму с собой семью.

— А чем она уж так хороша, Боря? — с сомнением спросила Анна Михеевна. — Красивых вещей там, конечно, можно купить много. Но жить среди чужих и, как говорят, враждебных нам людей, по-моему, не очень-то приятно.

— Да что ты, Анечка! Это не так, — возразил Борис Ильич. — Может быть, кто и недоволен, но виду не показывают, боятся. Наших недоброжелателей сразу похватали и сослали в Сибирь. Никто не хочет отправиться вслед за ними. А жизнь там отличается от нашей, как небо от земли!

— Хотелось бы знать чем? Расскажи подробней, Боря!

— Само собой, первое — это изобилие товаров, какое нам здесь и не снилось, — охотно удовлетворил ее любопытство деверь. — Мы сможем приобрести там все, что нам нужно из одежды и по хозяйству. В продовольственных магазинах и на рынке все высокого качества, без обмана. И конечно, сказочные чистота и порядок!

— Неужели мы по сравнению с ними такие свиньи? — удивленно подняла брови Инна. Она тоже примчалась, узнав, что и у нее есть шансы получить что-нибудь заграничное.

Борис Ильич был щедр на подарки. А у старшего брата он, по сути, вырос. Их отец, разоренный революцией, не смог содержать большую семью и отправил его и Илюшу к Сергею, который уже был женат и жил в достатке. Добрая и отзывчивая Анна Михеевна не роптала и относилась к ним по-матерински. А поскольку ее родители тоже подкинули ей младшую сестру, с Инной Борис был дружен еще с юности.

— По сравнению с ними мы — те еще свинтусы, — с добродушной усмешкой ответил он Инне. — Сама знаешь: где стоим — там сорим. А у них детей сызмальства к чистоте приучают. Сказывается немецкое воспитание. Недаром те столько лет в Прибалтике владычествовали.

Привезенные Борисом Ильичем подарки были просто великолепны. Своему брату он привез костюм, Анне Михеевне платье, Инне сумочку, Леле туфли, а Тёме целый набор школьных принадлежностей в портфельчике из натуральной кожи, с которым он еще долго фасонил перед одноклассниками.

* * *

В то время как в Европе и Африке шла война и лилась кровь, советская страна жила мирной и счастливой жизнью. В печати и по радио сообщалось о все новых рекордах тружеников и спортсменов, о блестящих достижениях науки и техники, о расцвете культуры и искусства народов СССР.

Проводились всесоюзные конкурсы лучших мастеров-исполнителей и фестивали детского творчества.

Жизнь шестиклассника Тёмы была насыщена до предела. Он и так после уроков продолжал учиться музыке и регулярно ходил в гимнастическую секцию спортшколы. А тут еще поступил в драматическую студию при городском Доме пионеров, и ему сразу дали одну из глазных ролей в спектакле «Золотой ключик». Тёма должен был играть грустного, влюбленного Пьеро. И если музыкой он занимался из-под палки, а гимнастикой — сознательно, ибо готовил себя к дальним путешествиям, то театр стал для него истинным увлечением.

Тёме здесь все было интересно: и читки, и занятия танцами, и репетиции на сцене. Но настоящий, волшебный праздник наступил, когда сшили костюмы и начались представления. Здесь, в театральной студии, он впервые испытал подлинное сексуальное влечение. Объектом его пламенной страсти стала «звезда» спектакля Зиночка Коптева, исполнявшая роль Мальвины.

Зиночка была стройной девочкой, на два года старше Тёмы, с полностью сформировавшейся девичьей фигуркой. Это была настоящая Мальвина — с белокурыми, как у куклы, локонами, румяными щечками и большими голубыми глазами. На худенького грустного Пьеро она почти не обращала внимания, зато с более старшими Костей — Буратино и Павликом — Арлекином откровенно кокетничала и, как шептались в кружке, многое им позволяла.

Может быть, и успех Тёмы в роли Пьеро объяснялся тем, что в спектакле тот был безнадежно влюбленным в Мальвину, и поэтому его игра выглядела очень искренней и правдивой. По ходу пьесы Пьеро должен был обнимать Мальвину, жарко признаваясь в любви, и всякий раз, будь то на репетициях или на сцене, Тёма ощущал, как у него жжет внизу живота и набухает ширинка. Очевидно, Зина тоже заметила то, что с ним происходит, и как-то на репетиции сильно покраснев, тихо сказала: «А я вижу, что ты уже большой мальчик».

Это прозвучало многообещающе, и Тёма даже стал надеяться на исполнение своего страстного желания, но дальнейшее неприглядное поведение его пассии все разрушило. Сначала из-за нее подрались Костя с Павликом. Это случилось перед самым спектаклем, и вышел скандал, так как у Кости — Буратино был разбит нос и долго не могли остановить кровь. А когда староста группы стала стыдить Арлекина, тот открыл причину драки.

— Это во всем Зинка виновата! Позвала меня в гримерку, а когда пришел, то застал их с Костей без штанов, — процедил сквозь зубы Павлик, бросив злой взгляд на соперника. — Она сказала, что он взял ее силой, вот я ему и вложил ума!

— Ну как тебе Зина не стыдно? — обрушилась на нее староста Валя, которая играла черепаху Тортилу. — Как ты себя ведешь? За это можем тебя и исключить!