Убить босса! - Борис Седов

– Если ты, обезьяна, сделаешь то, что надумал, я вырву тебе глотку…

В какой-то момент показалось, что голос донесся сверху. В этой ситуации говорить таким тоном такие слова мог только Господь или Ангел Семи Церквей, ниспосланный Им на Землю для проповеди. Кто-то из них двоих, но никак не полуживой русский.

Приглядевшись, Джексон увидел и ожившую жертву, и лежащего на земле присного. У последнего был свернут на сторону нос и, кажется, шея, а дульный срез тупорылого «узи» в руке Мартенсона был направлен в сторону костра таким образом, чтобы одной очередью свалить с ног всех, если это понадобится.

– Отпустите девчонку.

– Девчонку? – повторил Джексон. Он без страха, но с удивлением следил за Сандрой, собиравшей с земли одежду. – Так миссис оказалась мисс? – и он рассмеялся. – Мартенсон, вы не будете стрелять. У вас на счету десять миллионов, и что вам совершенно не нужно, так это полицейское преследование. Вы даже с оружием боитесь меня. Боитесь, но не ненавидите, потому что я прав, а вы мой дебитор… Убейте её.

Какое-то мгновение на берегу царила тишина. Никто из присутствующих не понял существа приказа. Зачем её убивать?

И лишь когда желваки снова появились на скулах «босса», один из его людей вскинул оружие…

И грянул выстрел.

Палец Мартынова дрогнул на спуске, но в последний момент он успел остановить его стремительный ход. Неожиданный грохот пистолета тридцать восьмого калибра в стороне от костерка привел в замешательство не только его. Ямаец, уже собравшийся было разрядить весь магазин в русского и его подружку, замер и оглянулся.

– Ни с места!.. – прокричал из темноты испуганный голос. Он принадлежал человеку, только что выстрелившему над головами группы не понравившихся ему людей. – Полиция Нью-Йорка, уроды! Встать на колени!! На колени!!

Мартынов знал многих копов США. Большая часть из них владела собой и начинала контролировать внезапно образовавшуюся экстремальную ситуацию сразу, без проволочек. Однако были и такие, кому прилива смелости хватало лишь на то, чтобы потребовать от подозреваемого бросить оружие или, как сейчас, встать на колени. В дальнейшем, если подозреваемый не повиновался, они удалялись от места происшествия настолько стремительно, насколько хватало натренированных в полицейской академии ног, и тут же начинали вызывать подкрепление всего штата, заявляя при этом, что происходит нечто ужасное.

Русский мент, если уж он зачем-то забрался ночью под мост и приказал шестерым здоровенным мужикам бросить оружие, пойдет напролом и никого на помощь звать не будет. Он лучше перестреляет всех к чертовой матери, а потом полгода, пока над ним висит прокурорская проверка, будет сидеть в кабинете и доводить до ума запущенные за пять последних лет сыска бумажные дела.

И сейчас Мартынов узнал этот голос. Он звучал, как изношенная струна скрипки – жалобно и высоко. Этого только тут не хватало, пронеслось в голове Андрея. Ему и выстрелить не дали, и толку от такого вмешательства – на грош. Сейчас негры рассосут тему, и этот пискун умчится в ночь.

Те же мысли, видимо, возникли и в голове Джексона. Высоко вскинув брови, он некоторое время смотрел в темноту, и лишь когда истекли все сроки для последующего окрика, должного убедить преступников, что полицейский не шутит, начал улыбаться.

– Это кто там тявкает? – спросил он, глядя на стоявших сбоку от него подельников. Он заражал их вирусом уверенности.

Мартынов не опускал рук с зажатым в них «узи» и следил за событиями без комментариев.

– Полиция!!! – совсем уж в фальцете зашелся голос из темноты. – Покажите мне руки!..

– Полиция? – усмехнулся Джексон, уходя за спину одного из своих друзей и – тем самым – из-под ствола Мартынова. – А я думал, поросенка режут… Ты выйди на свет, покажи свою фуражку, а то мои парни совсем уж изнервничались…

Боже мой, подумал Андрей, он слушается его…

Из темноты выползла тень и постепенно, как в фантастическом боевике, стала принимать очертания полицейского. Фуражка-восьмиклинка, кокарда размером с полицейский значок, голубая рубашка… И огромные от ужаса глаза. Лет копу было не больше двадцати пяти.

– А где же твой напарник, легавый?

– Станьте на колени!!

– Иначе что?

– Иначе… Иначе я буду стрелять! Мартенсон медленно повернулся к Сандре и прошептал: «Уйди в темноту, поднимайся на дорогу… Я догоню».

Джексон не заметил исчезновения девушки. Его больше заботила ситуация, в которой он оказался. Еще минуту назад он полностью контролировал обстановку, а сейчас выходило, что из-за случайного вмешательства полицейского он оказался в ещё менее выгодном свете, чем русский: он был черным, полицейский и русский – белыми…

– Ладно, придурок, твоя взяла, – бросил ямаец и развернулся к копу. – Я встаю на колени, оружия у меня нет. Зачитай мне мои права…

И он, действительно, опустился на колени, рассеивая внимание копа. Дернувшись к нему, полицейский совершил ошибку. Идея пленения вооруженной банды чернокожих захватила его настолько, что появления в руке ямайца предмета, похожего на рукоять ножа, он просто не заметил.

Раздался тугой щелчок, из рукоятки вылетело сверкающее лезвие и почти утонуло в горле копа.

Полицейский издал свистящий звук, выронил оружие и рухнул на колени. Фонтан черного цвета вырвался из его горла и стал рассыпаться брызгами…

Или сейчас, или никогда, понял Мартынов и, присев на колено, разрезал ночную тишину оглушительной очередью.

Главное теперь было уйти из круга, освещенного костром, и изменить направление движения таким образом, чтобы оно логически не укладывалось в головы преследователей.

Слыша за спиной крики ямайцев и грохот их оружия, Андрей бросился в темноту и тут же, развернувшись под прямым углом, побежал в сторону темнеющей на фоне фиолетового неба колонне опоры.

Выпущенные вверх сраженными и упавшими ямайцами пули рикошетили от полотна моста и с визгом уходили в неизвестность. Пальба свидетельствовала о том, что Джексон потерял рассудок от ярости. Им обоим было хорошо известно, что возможность найти Мартенсона в Нью-Йорке во второй раз, да ещё и при таком удачном раскладе, может и не представиться.

Чувствуя жар на лице и давление в затылке – верные признаки накатившей гипертензии, Андрей стремительно поднимался наверх, перебираясь через сетчатые заграждения и проскальзывая меж ветхих строений. Он точно знал, куда выйдет Сандра, и теперь хотел оказаться наверху как можно быстрее. Хозяева героина уже спешат по его следу и, чем дольше он будет аукаться с девушкой, тем больше у них шансов взять должника во второй раз. Только теперь никаких философских бесед при луне не будет. Пара ножей, сдираемая со лба кожа, что ещё?.. Что угодно.