Древняя Греция - Томас Мартин

Если эта более поздняя надпись точно передает реальные обстоятельства экспедиции – а некоторые ученые полагают, что это воображаемая реконструкция клятвы, – то значит, молодые мужчины Феры неохотно покидали свой дом ради новой колонии. Независимо от того, насколько данный текст точен в деталях, видимо, невозможно отрицать, что греческая колонизации не всегда была делом личного выбора и инициативы. Возможность разбогатеть, получив землю в колонии, следовало тщательно сравнить с ужасом оказаться оторванным от семьи и друзей в плавании по коварному морю в края, где чужестранцев ждали непредсказуемые, но всегда немалые опасности. У греческих колонистов были все основания тревожиться о своем будущем.

В некоторых случаях нехватка пашенной земли или желание основать торговую факторию не были главным стимулом для колонизации. Иногда города-государства основывали колонии для избавления от нежелательных лиц, чье присутствие на родине могло вызвать общественные беспорядки. Спартанцы, например, в 706 г. до н. э. основали колонию Тарент в Южной Италии, отправив туда группу незаконнорожденных сыновей, которых нельзя было включить в число граждан. Как и молодые люди из Феры, эти несчастные отверженные явно оказались колонистами не по своей воле.

Греки архаической эпохи, занятые морской торговлей, способствовали налаживанию контактов с другими народами, особенно в Малой Азии и на Ближнем Востоке, и это взаимодействие привело к переменам в жизни Греции. Греки восхищались этими древними цивилизациями и завидовали их богатству (например, знаменитым золотым сокровищам фригийского царя Мидаса), а также достижениям их культуры – полным жизни изображениям животных на ближневосточной керамике, величественным храмам Египта, финикийской письменности. В начале «темных веков» греческие художники перестали рисовать людей и живых существ. Изображения на керамике, привезенной с Ближнего Востока в конце «темных веков» и в начале архаической эпохи, послужили для греков образцом, так что и на греческих глиняных сосудах появились человеческие фигуры. Стиль ближневосточных рельефов и скульптур также вызвал подражания в греческом искусстве того времени. Когда с улучшением экономической ситуации в конце архаической эпохи у греков появилась возможность возродить монументальное каменное строительство, самыми выдающимися примерами новой тенденции к возведению огромных и дорогих зданий стали храмы, вдохновленные образами египетских святилищ. Кроме того, в VI в. до н. э. греки начали чеканить монету: технологию они почерпнули в Малой Азии у лидийцев, которые сделали это изобретение веком ранее. Однако натуральный обмен осуществлялся еще долгие-долгие годы и после этого новшества, особенно на Ближнем Востоке. Для появления торговли, основанной на денежном обмене, потребовались многие века.

Письменность явилась самым существенным вкладом Ближнего Востока в культуру Греции, последней выходившей из «темных веков». Как упоминалось выше, греки, вероятно, научились алфавитному письму от финикийцев и, как и финикийцы, использовали его для делового оборота и торговли, но вскоре начали применять и для записи литературных текстов, прежде всего поэм Гомера. Поскольку в архаической Греции с ее в основном аграрной экономикой в умении читать и писать не было нужды, а никаких общеобразовательных школ не было, поначалу лишь немногие овладели этим новшеством, использующим буквы для передачи звуков и смыслов.

Соперничество за международные рынки существенно сказалось в эту эпоху на судьбах крупнейших греческих городов-государств. Коринф, например, достиг процветания благодаря своему географическому положению, позволявшему контролировать узкий перешеек между северной и южной частями Греции. Поскольку корабли, ходившие по маршрутам, соединявшим Восточное и Западное Средиземноморье, предпочитали избегать опасных штормов у южной оконечности Греции, то товары, как правило, разгружали, перевозили через перешеек по специально проложенной дороге, а затем загружали на другие корабли по ту сторону узкой полосы земли. Небольшие суда могли даже перемещать через перешеек волоком. Морская торговля кипела, и Коринф получал большой доход от торгового оборота и портовых сборов. Коринф слыл и главным в архаической Греции центром кораблестроения, также приносившего доход. Еще одним преимуществом стали залежи превосходной глины и мастерство растущего числа гончаров, позволившие Коринфу наладить массовый экспорт ярко расписанной керамики. Заморские покупатели, например этруски в Центральной Италии, приобретали сосуды в больших количествах. Неясно, ценились ли товары как предметы иноземной роскоши или же покупателей больше интересовало их содержимое – вино или оливковое масло. Очевидно, что амфоры, расписные греческие сосуды, постоянно перевозились на большие расстояния от места производства. Однако к концу VI в. до н. э. Афины начали вытеснять Коринф в роли ведущего экспортера популярной расписной керамики явно потому, что потребители стали предпочитать красноцветные рисунки, для которых больше подходил химический состав афинской, а не коринфской глины.

Греки всегда заботились о том, чтобы испросить одобрение богов, покидая дом ради торгового путешествия или отправляясь в колонии. Богом, у которого чаще всего просили совета об основании колонии, как видно из киренской надписи, был Аполлон Дельфийский, чей культовый центр располагался в притягательно живописном месте в Центральной Греции (илл. 4.1). Святилище в Дельфах получило всеобщую известность в VIII в. до н. э., когда там появился храм оракула, в котором жрица-прорицательница, пифия, оглашала волю Аполлона в ответ на вопросы ищущих совета. Дельфийский оракул действовал лишь несколько дней на протяжении девяти месяцев и был так востребован, что служители святилища даже брали плату за возможность переместиться к началу очереди. Наибольшее число посетителей спрашивали оракула о личных делах, таких как брак, рождение детей, но города-государства также могли посылать своих представителей, чтобы просить совета в некоторых ключевых решениях – например, начинать ли войну. Если греки, надеявшиеся основать колонию, считали необходимым заручиться одобрением Аполлона Дельфийского, то, стало быть, оракул очень почитался уже в VIII в. до н. э. и его репутация как влиятельной силы в межгосударственных делах Греции в предстоящие столетия лишь возрастала.

Определить причины изменений в политической жизни Греции, которые привели в к постепенному возникновению городов-государств в архаическую эпоху, остается трудной задачей. Сохранившиеся свидетельства в основном касаются Афин, которые во многих отношениях не были типичным городом-государством, в частности из-за численности населения. Поэтому многое из того, что мы может сказать о формировании ранних греческих городов-государств как общественной, политической и религиозной организации, относится исключительно к Афинам. Другие города-государства, конечно, возникали в разных условиях и с разным успехом. Тем не менее представляется возможным сделать некоторые общие выводы о медленно протекавших процессах, в ходе которых около середины VIII в. до н. э. стали возникать города-государства.