Любовь всегда права - Дженни Лукас

Через двадцать минут после того, как фотографию выложили в Интернет, ему стали звонить шокированные знакомые и бывшие подруги со всего мира, требуя ответа на вопрос, правда ли это и действительно ли неуловимый плейбой женится.

В день произнесения свадебной клятвы Ставрос странно нервничал. Он был полон решимости стать прекрасным мужем и отцом. Но что, если он ошибался? А что, если он разобьет сердце Холли?

Ставрос отвлекся на громкий стук в дверь своей спальни в пентхаусе. Обернувшись, он увидел двоюродного брата, который прибыл с Николь за час до церемонии.

– Послушай, старина, – сказал Оливер с деланой веселой улыбкой. – Прежде чем ты произнесешь клятву и все такое, я хотел бы поговорить с тобой.

Ставрос посмотрел на свои дорогие платиновые часы.

– У меня есть пять минут, – коротко ответил он.

– Ты, наверное, слышал, – начал Оливер, – что я никак не могу найти работу…

– Потому что работодатели хотят, чтобы ты работал по-настоящему?

Кузен криво усмехнулся.

– Оказывается, у меня это не очень хорошо получается.

Проверив обручальное кольцо в кармане, Ставрос в последний раз посмотрел в большое зеркало и поправил галстук.

– Что ты хотел мне сказать?

– Я никогда не думал, что ты женишься, Ставрос. Всегда рассчитывал, что буду твоим наследником.

– Прости, что разочаровал тебя.

Поскольку он был всего лишь на несколько лет старше Оливера, было немного неловко осознавать, что кузен рассчитывал на его смерть.

Оливер сделал паузу.

– Забавно видеть тебя влюбленным.

Ставрос не стал разубеждать его в том, что он влюблен в свою невесту. В день их свадьбы это казалось дурным тоном.

– О чем ты хотел меня спросить?

– Очевидно, как много значит для тебя счастье Холли… – Оливер выдал свою самую очаровательную улыбку. – Интересно, не согласишься ли ты заплатить мне десять миллионов долларов за то, чтобы я оставался женатым на сестре Холли?

– Да ладно тебе, Холли. Ну пожалуйста! Ты должна мне помочь!

Настойчивый, жалобный голос младшей сестры резал слух Холли, пока она сидела в кресле гостевой спальни пентхауса, ожидая, когда стилисты закончат делать свадебную прическу и макияж.

Приглашая сестру на свадьбу, Холли надеялась, что они снова будут близки. Вместо этого сестра последние двадцать минут только и обвиняла Холли в своих проблемах с браком и просила денег.

– Мне очень жаль, Николь. Я не могу просто сказать Ставросу, чтобы он вернул Оливера. – Она поколебалась. – Мы оба знаем, что он был не очень хорошим работником…

– О, так тебе все равно, если мой брак будет разрушен? Если мы оба умрем с голоду? Как ты можешь быть такой бесчувственной? Ты же моя сестра!

Щеки Холли запылали, когда она взглянула на двух стилистов, которые делали вид, что не слушают.

– Хорошо, – вздохнула она. – У меня на пенсионном счете пять тысяч долларов. Это будет немного трудно снять, но если вы действительно нуждаетесь в деньгах…

– Пять тысяч долларов? Ты что, совсем из ума выжила? – воскликнула Николь. – Да моя сумочка стоит дороже!

Стилисты переглянулись. Щеки Холли запылали еще сильнее.

– Вы закончили? – спросила она их.

– Да. Поздравляю, миссис Минос. Надеюсь, вы будете очень счастливы.

Миссис Минос. Одно это имя вызывало трепет в животе Холли. Когда стилисты собрали свое оборудование и исчезли, она посмотрела на себя в зеркало и с трудом себя узнала. Гламурная невеста с ярким макияжем и непослушными рыжими волосами, собранными в элегантный шиньон под вуалью.

На ней было дорогое нижнее белье, бюстье без бретелек, белые трусики и белая подвязка, поддерживающая старомодные белые чулки. Длинная полупрозрачная вуаль тянулась сзади шлейфом. На мгновение она погрузилась в мечты, представляя свою жизнь в качестве жены Ставроса, как они вдвоем будут вечно любить друг друга.

– Тебе легко быть счастливой, – обиженно сказала Николь. – С такими-то деньгами.

Взяв простое белое свадебное платье с кровати, Холли рассеянно сказала:

– Ты же знаешь, что не деньги делают людей счастливыми, а любовь. Ваши денежные проблемы решатся сами собой. У тебя есть высшее образование. Ты всегда можешь найти работу…

– Дело не только в деньгах, – вздохнула Николь. – Оливер мне изменяет, Холли.

– О, нет, – напряглась Холли.

– Он женился на мне только потому, что я пригрозила порвать с ним, если он этого не сделает, но тогда у него была легкая работа и много денег. Теперь он жалеет о женитьбе. Он собирается бросить меня ради какой-нибудь богатой невесты. И я останусь в одиночестве.

У нее сжалось сердце.

– Все будет хорошо, Ники, – прошептала Холли, коснувшись ее плеча.

– Мне очень жаль. – Николь попыталась улыбнуться и подавить слезы. – Я испорчу тебе день свадьбы. Поговорим об этом позже.

Но когда через несколько минут Холли вышла из гостевой спальни и направилась в большую гостиную пентхауса, она все еще чувствовала беспокойство. И не только из-за того, что узнала от сестры.

Она думала о том, какие бесповоротные клятвы ей предстоит произнести. Год назад в это же время она планировала свадьбу Николь. Она никогда не думала, что сама вскоре станет невестой. Теперь же, идя по короткому коридору, она так крепко сжимала в руках скромный букет розовых пионов, словно от этого зависела ее жизнь.

Она выходила замуж.

Ставрос стоял в ожидании возле рождественской елки, внушительный и потрясающе красивый. Рядом с ним был Оливер, светловолосый и жизнерадостный. По другую сторону от него сидел веселый седовласый судья, который собирался провести церемонию, и, наконец, Элени, одетая в старомодное вечернее платье, сияла так, словно сама была матерью жениха.

Но Холли смотрела только на Ставроса.

На нем был гладкий смокинг, плотно облегавший его мощное мускулистое тело. Она перевела взгляд с его черного галстука на мощную шею, квадратную челюсть и красивое лицо. Его темные глаза прожигали ее насквозь.

Их свадебная церемония была простой и длилась всего несколько минут. Это было похоже на сон.

Она не могла отвести взгляд от его лица.

– Холли Энн Марлоу, берешь ли ты этого мужчину в законные мужья?

– Да, – выдохнула она, задрожав, когда он надел ей на палец огромное кольцо с бриллиантом.

– Ставрос Минос, берешь ли ты эту женщину в законные жены?

– Беру, – прорычал он низким, сексуальным голосом, глядя на нее так, что внутри ее все перевернулось. И вдруг вся ее нервозность по поводу незыблемости их свадебных клятв растаяла.