Сердце дракона. Том 18. Часть 1 - Кирилл Клеванский

- Мы снова сможем добывать цветочный нектар - пищу всех духов и Фейри, - подхватил Аравендир. - пришло лето, генерал, а значит в царстве Мэб сейчас тяжело с ледяными цветками.

- Из-за того, что мы не могли производить нектар в должном количестве, у Тир-на-Нога возникли с ним проблемы.

- И Титании пришлось пойти на соглашение с Мэб, чтобы объединить усилия по его добыче.

- Но теперь…

- … королева Тьмы и Зимы…

- … больше не сможет…

- … диктовать условия.

Леди Розалия еще раз сверкнула глазами в сторону Хаджара, только теперь осознавшего, что, скорее всего, подложил весьма крупную свинью одной из немногих, из числа могущественнейших и древнейших существ Безымянного Мира, к кому он испытывал более-менее теплые чувства.

- “Они тебя подставили, Хаджи!” - веселился Хельмер. - “Причем сделали это очень красиво! Ха! Мне даже начинают нравится эти цветочки… так бы и оторвал у них бутоны для своей коллекции”.

Разумеется, учитывая, что бутонами для этих духов являлись их собственные головы, то Хельмер говорил про коллекцию оживленных голов.

- Сегодня мы празднуем, прославленный генерал, - Аравендир провел их к центральной площади. Там стояли огромные столы, ломящиеся от яств. - Будьте гостем на нашем пиру. А завтра отправитесь в путь.

Хаджар, помня предупреждение демона, не сразу согласился на предложение. В их уговоре не значился пир, так что это, по уму, получался дар со стороны духов.

Нельзя принимать от них дары, если тебе нечем отдариться или уплатить взамен.

- Наша еда - ваша еда, славный генерал, - чуть склонила голову леди Розалия.

Огромный костер пылал по центру, но от него не исходило палящего жара. Духи, одетые в цветастые, красивые одежды, танцевали почти вплотную к языкам огням. Порой прекрасные девы подхватывали ладонями оранжевые лепестки и, закутавшись в них, словно в платки, кружились вокруг юношей и мужчин. Те же, в свою очередь, срывали покрова огня с безупречных цветков и выкидывали их в небо, где те превращались в искры, уносящиеся куда-то в ночь. А там, в небесах, застывали наравне со звездами.

Хаджар не знал, что потребовалось бы смертному или бессмертному, чтобы сотворить такое волшебство, но для фейри это было та же просто, как и дышать.

- “Это приглашение. Они не пытаются тебя обмануть… в этом. Но остерегайся. Парочка явно что-то задумала. Они не упустят возможности наступить на хвост Мэб. А что может быть лучше, чем прикончить её фаворита”.

- Благодарю за приглашение, прелестная Розалия, - Хаджар взмахнул рукой и из его пространственного кольца на свет появилось платье. Когда-то давно оно принадлежало драконьей принцессе, до того, как ту потребовалось замаскировать. И так уж вышло, что платье осталось во владении Хаджара. - Примите это в знак моей благодарности за ваше гостеприимство и пищу.

Розалия и Аравендир не показали виду, но по их короткому обмену взглядами стало понятно, что они не рассчитывали на подобную осторожность со стороны Хаджара.

- Садись вместе с нами, генерал, - леди Розалия, взмахнув полами платья, демонстрируя ноги, к которым рухнули бы самые стойкие из воинов, опустилась на скамью, возникшую прямо под ней. Зеленые лозы, усеянные бутонами, выскользнули из-под земли и свились под её станом в прекрасный цветочный букет. - Не достойно достопочтенному хозяину, если он сидит и ест, а его гост стоит и смотрит.

Рядом опустился и Аравендир. Так же, как и его вторая половина, он усилием воли создал цветочный стул. Только в его варианте, тот скорее напоминал тюльпан, нежели нечто иное.

- “Я бы, на твоем месте, не садился на такое… удовольствие”.

Хаджар, кивнув словам Хельмера, достал из пространственного кольца простую чурку, которая часто заменяла ему в походах стул или стол.

Поставив её рядом с Аравендиром, он откинул полы плаща и, усевшись, потянулся было к еде, но время остановился. То, что казалось ему мясом, оказалось какими-то странными бобами. Вместо воды, в чарках, сделанных из лепестков цветов, плескалась непонятная субстанция зеленого цвета.

Сладости, если присмотреться, являлись копошащимися живыми личинками, украшенными какой-то пылью.

Иными словами - на столах не оказалось ничего из того, то мог бы съесть простой человек.

- “А если бы не отдарился, они бы выглядели для тебя как и прежде - человеческим пиром”, - хмыкнул в его сознании Повелитель Ночных Кошмаров.

- Отчего же вы не едите, славный генерал? - леди Розалия, разом теряя весь свой лоск, зачерпнула ладонью горсть белесых червяков и закинула их в рот, где вместо зубов появились острые клыки.

- И не пьете? - Аравендир отпил из чарки зеленой жидкости, на поверку оказавшейся кровью.

Нет лучше удобрения для земли, чем кровь. После самых кровавых бойнь всегда восходит самый щедрый урожай.

- Мне стоит сперва воздать почести миом праотцам и матерям моих матерей, - ответил Хаджар.

- Разве молитвы смертных так длинны? - в глазах Розалия плясали опасные, веселые искорки.

- Порой молитва может занимать всю жизнь, - ответил Хаджар.

- Всю жизнь? - как ни в чем небывало, сэр Аравендир продолжал пить чью-то кровь. - А в чем же смысл такой жизни?

Если честно, Хаджар не знал ответа на этот вопрос. Он встречал мудрецов, посвятивших свою жизнь услужению тому, что казалось генералу эфемерным и несущественным, но, тем не менее…

Впрочем, от странного диалога его спасло появление у костра женщины. Она чем-то напоминала леди Розалию. О красоте её нет смысла говорить, ибо Хаджар еще ни разу не встречал могущественного адепта или духа, вне зависимости от пола, что не был бы изумительно красив.

Но было в ней что-то… что-то не обычное. Что выделяло её на общем фоне. И дело вовсе не в прекрасных одеждах, расшитых медными и белыми цветками, среди которых летали золотые цапли. И не в белоснежной коже с розоватыми, пышущими жизненной силой, щеками.

Не в черных волосах, сложенных в простую, но привлекательную прическу. И даже не в её танце.

О, что это был за танец.

Мигом остальные духи, пляшущие вокруг костра, отошли в сторону, освободив место для странной женщины.

В её руках тянулись белоснежные ленты. Она кружила с ними вокруг лоскутов огня, порождая картины столь удивительные и реалистичные, будто она своим танцем могла создавать краски, а реальность для неё не более, чем холст.

Она все танцевала и танцевала, то ускоряясь, то замедляясь, и в написанных лентами и огнем картинах, Хаджар видел прошлое. Он не знал, свое ли это было прошлое или чужое. Хаджар видел Елену, свою первую любовь, но она выглядела иначе, носила чуть иную одежду, говорила с другим акцентом и, в целом, лицо было одновременно её и, в то же время, совсем чужое.