Исток зла - Александр Афанасьев

— Дурная голова… простите, сударь, забыл еще кое-что сказать. Британская сторона неофициально довела до меня определенную информацию. Подчеркиваю — неофициально.

— Да?

— Наследник британского престола принц Николас прибыл для прохождения службы на базу Королевских ВВС Баграм. И останется там в течение ближайшего года. Вот теперь точно всё, господин генерал. Честь имею.

Проводить меня никто не проводил, и в коридорах министерства я чуть не заплутал, но всё же вышел. Направляясь к автомобилю, я прикидывал, почему мне солгал Главный военный советник, кому понадобилось прямое обострение обстановки на границе с Афганистаном и кем всё это может быть санкционировано. Никаких мыслей по этому поводу так в голову и не пришло.

С утра зарядил дождь. Мелкий такой, мерзкий, совсем осенний — не дождь, а проклятая морось. Влажность — за час форму хоть выжимай…

Это худо. Все уже на позициях, сигнал хоть сейчас давай — и дождь. Аппарат пришлось снизить до трехсот, до нижней кромки облаков. Увидят — на операции можно поставить крест.

— Орел — Городу. Наблюдаю цель, возможно, особо важный объект. Грузовик, фура, тягач светлого цвета, с прицепом, тент темный.

— Город — Орлу. Жду опознания.

Их машина, обычный «Егерь», стояла на одной из местных дорог где-то в районе Страховице, прикрытая жидкой зеленью перелеска. Это был не их сектор, но информация была их, и отработать ее решили тоже они, благо казаки с соседнего сектора, с кубанского войска, тоже немало спирта и прочего добра с их сектора вывезли. Тут всё по-простому — кто получил информацию, тот ее и реализует. Если передавать соседям, с гарантией можно сказать, что время для реализации будет потеряно.

Больше их четверки для группы захвата и не требовалось. Всего один грузовик, большая фура и, скорее всего, со спиртом. Чистое дело — остановил, якобы для проверки документов, открыл машину и проверил. Могли быть и сигареты — в такой фуре ого-го сколько увезти можно.

Как бы то ни было, контрабанда есть контрабанда…

Таможенный пост, над которым вился беспилотный разведывательный аппарат казаков типа Сокол-3Д, был большим, на шестнадцать полос. Что-то типа заправки, только очень большое и перекрывающее всю дорогу, которая здесь расширялась до шестнадцати полос. Идущие через границу машины были вынуждены проезжать под своего рода арками, такими широкими, что скрывали две, поставленные одна за другой фуры. В этих арках было оборудование, позволяющее уловить исходящую от машины радиацию — дозиметры, а также рентгеновское оборудование. Тут же были и видеокамеры — действия каждого таможенного поста постоянно записывались на пленку, а сидящие в здании таможни контролеры могли просматривать действия любого таможенника в реальном режиме времени. Эти камеры установили не так уж давно в отчаянной попытке хоть немного сократить масштабы взяточничества, которое здесь имело место быть. Граница с Австро-Венгрией — благодатное место. В Австро-Венгрии производят много всего, что подлежит обложению пошлиной, в том числе и запретительной. Что с той, что с другой стороны границы — поляки, много родственников. В некоторых селениях по пятнадцать-двадцать дальнобойщиков с собственными машинами. Вот и таскают контрабанду — поток транспорта такой, что каждую машину не проверишь. Расширили таможенный пост — было шесть потоков, стало шестнадцать, — так и тут местные таможенники приноровились. Стали работать нарочито медленно, так, чтобы организовывались пробки, и всё равно многие машины пропускали без досмотра. Короче говоря, граница была далеко не на замке…

Вот и стоял в нескольких километрах от границы, съехав с трассы и прикрывшись кустарником, неприметный грузовик с кунгом. А в кунге том перед мониторами стояли трое казаков, в том числе и подъесаул Чернов, внимательно, с высоты птичьего полета наблюдая на мониторах то, что происходит на таможне.

Информация была непроверенной — собственно говоря, ее почти и не было. В секторе их ответственности жил человек. Хорошо жил — красного кирпича дом построил, два этажа и большая веранда. Две фуры большие имел, новые, на одной сам ездил, на другой двоюродный брат, или кто там… родственник какой-то. Ходил в рейсы. Вот и заинтересовались этим казаки и решили внаглую, с подачи сотника Велехова, проверить, что это там возит в своей фуре пан Вацлав Стадницкий. Уж не контрабанду ли…

Добыча явилась на второй день — узнать, когда пан Вацлав ушел в рейс, было несложно, после чего казаки подождали день и выдвинулись на исходные. Однако же пан Вацлав, видимо, грузился где-то далече, если только на второй день вышел на таможенный пост. Как выяснили, что именно на этот? А он один на дороге на Варшаву — и какой смысл ехать другой дорогой? Не проселком же потащишь тяжелую фуру, машина своя, двигатель надрывать да подвеску бить — не дело.

— Тридцать секунд до прохода.

— Слушай, казак, а нельзя без этих самых проходов? Ну, чтобы показывало только то, что нужно, и всё.

— Никак нет, господин подъесаул. Я и так на минимальный радиус поставил, по-другому нельзя. Или если вертолет беспилотный купить, тогда он может и на одном месте висеть.

— А сколько стоит такой вертолет, знаешь? Нет? Ну, вот и помолчи…

На беспилотный аппарат поставили совсем молодого казака, по фамилии Бурунов, только отслужившего. Казачье, мотавшееся по командировкам, возраста было такого, что про всякие компьютеры не слышало и слышать не желало — мол, раньше жили без компьютеров и сейчас проживем. Единственный компьютер стоял в палатке Дыбенко в штабе, иногда он, сильно матерясь, одним пальцем печатал на нем что-то. Бурунов же был казаком нового поколения, он учился работать на компьютере еще в гимназии, квалификацию «Специалист по технической разведке» получил во время службы в армии, и теперь его на тройное жалованье поставили сюда. Потому что БПЛА был хоть и не самой последней модели, а управлять им никто, кроме Бурунова, не мог.

— Есть проход.

— Опознание. Номер возьми.

— Сейчас, сейчас…

Пальца Бурунова забегали по клавишам, настраивая камеру. Теперь изображение не только передавалось, оно еще и записывалось в память…

— Он въехал на пост.

— Без очереди, заметили?

— Картинки нет!

Бурунов прокатился на своем кресле, на колесиках, включил другой монитор, пальцы проворно забегали по клавишам.

— Сейчас… айн момент…

— Картинки же нету.

— Картинка записана, сейчас устроим.

На соседнем мониторе появилась картинка, верней не картинка, а видео, прокручивающееся с удвоенной скоростью.

— Та-а-к. Стоп! Скриншот…

Картинка замерла.

— Теперь увеличиваем…

Словно по волшебству, картинка менялась, будто какой-то невидимый реставратор рисовал ее всё четче и четче…