Сердце тени. Том 1 - Екатерина Стадникова

– Нечестно! – Эмьюз откинулась на спинку стула и надула губы.

Тень обиды рассеялась, когда на горизонте замаячила вкусная еда.

– Тебе ведь не понравилось, что черное платье – просто форма, верно? – От ароматного кофе тетка значительно подобрела.

– Возможно. – В действительности, трудно было сказать, в чем именно дело.

– А теперь запомни: одинаковая одежда (без особой на то причины) прилично смотрится только на близнецах, – глубокомысленно изрекла она. – Словосочетание «хочу, как у…» вычеркни из своего словаря, иначе на подарки от меня можешь больше не рассчитывать.

– Хорошо, только не ради одних подарков, – согласилась девочка.

Расплатившись по счету и покинув уютное заведение, Росарио посоветовала Эмьюз закрыть глаза, но та и сама знала, что мельтешение ярких пятен вызывает легкую тошноту и головокружение.

– Мы дома, – несколько мгновений спустя сообщила мадам Тэсори. – Правда, похоже, опоздали немного…

– Гримм уже был здесь? – Сердце звонко плюхнулось в желудок.

– Он оставил записку. Вот, полюбуйся, – тетка указала на свернутый трубочкой листок бумаги, торчащий из замочной скважины, – едва ли это мне.

Эмьюз не задумываясь вытащила клочок бумаги и развернула.

«Простите за назойливость, мисс, но если мое общество нежелательно, можнобыло просто ответить «нет». Вы поступили очень некрасиво. Прощайте», – голова отказывалась понимать смысл прочитанного, а ноги сами внесли вверх по лестнице, стоило только Росарио открыть дверь – но побыть в одиночестве не удалось.

– Я взгляну? – Тетка осторожно отодвинула бордовый полог и присела на краешек кровати.

Не в силах говорить, девочка коротко кивнула, не отрывая лица от подушки, и протянула злосчастную записку.

– Царица небесная! – воскликнула Тэсори. – А ну-ка посмотри на меня. Надо же, какой мнительный оказался мальчишка. И сколько пафоса!

– Ужасно… – Эмьюз приподнялась на локтях.

– Н-да, – протянула тетка. – Гримм ужасный позер и… обманщик. А видит он не хуже нас с тобой. Или ты думаешь, что всю возмутительную ерунду за него собака нацарапала?

– Об этом я как-то не подумала. – Мисс Варлоу спустила ноги на пол.

– Надо было. – Росарио небрежно скомкала листок и сунула в карман. – Мальчишек на белом свете невообразимое множество на любой вкус, ты же у себя – одна. Вспоминай об этом всякий раз, когда решишь снова испортить себе настроение.

– Спасибо! – Захотелось обнять тетку крепко-крепко, но та поднялась и вышла из комнаты раньше, чем девочка решилась на что-либо.

В любом случае, послезавтра уезжать. Чего ради забивать голову? Пожалуй, главным выводом на сегодня станет: «Мальчишки – существа крайне непредсказуемые».

Устроившись за столом, Эмьюз открыла ароматный учебник на первой странице и с наслаждением принюхалась. «Прочесть его мне так или иначе придется, зачем заниматься этим прямо сейчас?» – очнулась непонятно откуда взявшаяся леность.

Отложив книгу, девочка достала из ящика стола немного помятый чистый лист, подобрала карандаш и стала бездумно возить им по бумаге. Линия за линией, и вот на нее уже смотрело совершенно незнакомое лицо. Черные-пречерные глаза выглядели диковато и даже где-то враждебно, а тонкие поджатые губы точно говорили: «Не смей…».

Эмьюз аккуратно стерла неприятные глаза и попробовала снова, только лучше не стало. Теперь нарисованный некто будто насмехался. Перевернув листок картинкой вниз, мисс Варлоу решила спуститься проверить, что делает тетка, поскольку вдохновение на сегодня отказало.

В кухне полным ходом готовился ужин: Росарио как дирижер руководила целой тучей разного рода штуковин, половину из которых мисс Варлоу и назвать-то не могла.

– А тебе не показалось, что тот человек с Лют похож на куклу? – стараясь переключить свое внимание с Гримма, спросила девочка.

– Яник Сокольски? – Тетка загадочно улыбнулась. – Он еще молоденький. Вдруг их теперь учат быть мебелью? Я считаю, что для совсем юного Танцора нужен кто-то более опытный, но им там в Ордене виднее.

– Если не секрет, сколько у тебя было таких, как я? – прозвучало это странно.

– Ты такая одна. – Росарио отвернулась, делая вид, что страшно занята.

– А если правду? – не отставала Эмьюз.

Тогда мадам Тэсори отложила деревянную ложку с длинной ручкой в сторону и стащила с головы яркую косынку, прятавшую собранные в пучок волосы.

– Знаешь, я… неприлично старая, – промокнув лоб, призналась она.

– Так не скажешь. – Девочка подперла кулаком щеку и сделала наивное лицо.

– Ай, лиса! – усмехнулась Росарио. – Двое.

– «Двое» что? – не сразу сообразила Эмьюз.

– Двоим я служила до тебя, – без особой радости пояснила мадам Тэсори. – Было это очень давно. Первая жива до сих пор, но такая жизнь хуже смерти… А второго больше нет. Мне не очень приятно вспоминать. Давай не будем об этом?

– Прости. – Тетка стремительно превращалась в ходячую загадку!

За окном начало темнеть, а в доме сами собой проснулись лампы. Мисс Варлоу внимательнейшим образом следила за таинством приготовления пищи, стараясь запомнить хоть что-нибудь. Девочка предприняла несколько попыток стянуть лакомый кусочек, за что тетка выставила ее из кухни вон.

– Мало того, что волосы не спрятала, а над едой ими трусишь, так еще и немытыми руками куда не просят! – ворчала Росарио в спину провинившейся. – Нечем себя занять? Вот дружеский совет: сходи достань что-нибудь из Синего и не трепли мне нервы!

Вернувшись в свою комнату, Эмьюз решила последовать совету тетки. Гримм и его непонятная обида как-то отодвинули проблему с форменным платьем на второй план. Подняв крышку сундука, мисс Варлоу немедленно заметила красивую розовую атласную ленту, переливавшуюся притягательным блеском в тусклом свете. Не широкая и не узкая полосочка ткани буквально тянула магнитом.

«И на ощупь она, наверное, приятная», – подумала девочка.

Настораживало одно: еще днем никакой ленты в сундуке не было. Но ведь Росарио могла положить ее сюда, чтоб сделать сюрприз. Нет, конечно, спуститься и спросить про ленточку нетрудно, только зачем? Никто, кроме тетки, не оставил бы это здесь.

Когда любопытство взяло верх над подозрительностью, Эмьюз протянула руку и подняла мягкую прохладную ткань. Не удержавшись, она поднесла ее к лицу и погладила себя по щеке – и в этот момент все лампы мигнули, как одна, а розовая лента ожила!

Девочка почувствовала скользнувший по шее холодок, а Орин яростно обжег грудь. Проклятая тряпка переплелась тугим узлом – и все сильнее и сильнее затягивалась, не позволяя ни вскрикнуть, ни вздохнуть.

Время сделалось вязким: движения замедлились, а все звуки обернулись нечеловеческим воем и тошнотворным скрежетом. Превозмогая морозное оцепенение, Эмьюз сделала несколько мучительно долгих шагов к двери, но ледяная ручка не поворачивалась, точно кто-то держал ее с той стороны!