Академия зла. Быть ведьмой - Ольга Хусаинова

И, о чудо! Она прониклась! Заскрипела, затрещала и повернулась к нам распахнутой дверью!

Мы осторожно вошли друг за дружкой. Заходим, а на каждом кулоне номер комнаты высвечивается! И этаж! Впрочем, этаж оказался у всех одинаковый — третий.

Мы потоптались-потоптались внизу, осматриваясь. Дощатый пол, белоснежные занавески на окнах с ярким цветастым рисунком, печь посредине — мощная, огромная и тоже белоснежная, коврик под ногами самотканый, и запах такой — свежий, древесный, немного хвойный… Непривычно, но мне понравилось. А чуть левее печки круто уходит вверх не очень широкая лестница с резными перилами. Ну мы, переглянувшись, к ней и направились.

— Где староста? — низким басом огласило жилище, и с потолка на блестящей паутине скользнул черный мохнатый паук размером с кулак, а то и с два! И завис на нашем пути на уровне лица.

— Мать моя! — взвизгнула Есения, конкретно перед лицом которой он и завис, и метлой сшибла встречающего, отправив его в полет.

Шмяк о стену! Восемь лап в разные стороны, и стон — мужицкий такой, с матом чередующийся…

Надеюсь, это не комендант!

Полина — не зря лесная ведьма — живности, видать, не боится, подошла к сползшему на пол пауку, поддела аккуратно черенком метлы, проверяя, не превратилась ли живность от удара в неживность.

— Эй, вы как? — вежливо поинтересовалась она, невежливо тыкая его черенком.

— П-п-п…Привык уже, — хрипло проговорил он в ответ, зашевелив лапами. — Да убери уже палку!

— Простите, — спрятала она метлу за спину. — А вы кто?

— Кто-кто, — проворчал он, поднялся на ноги, отряхнулся, став еще мохнатей. — Жорж. Ткач, портной, пошивщик форм, мерки пришел снять… Так где староста?

— Здесь! — Динэя сделала шаг вперед.

Жорж швырнул вверх паутину, та прилипла к потолку, и он медленно поднялся вверх, завис перед Динэей, слегка покачиваясь.

— Нет, не ты.

— Она! — подтвердили мы хором.

— Не она! Декан кого назначил?

— Никого, — рассеянно ответили мы.

Паук нахмурился.

— А зашли вы как? Изольда первый курс на заселение только со старостой пускает…

— А Изольда это?.. — я демонстративно оглянулась вокруг, испытывая дурное предчувствие.

Жорж кивнул, а мы с ведьмочками сглотнули.

Капец, мы живем в Изольде!

Тем временем, Равьена оттеснила недовольную Динэю в сторону и поставила вместо нее меня. Я не сопротивлялась, уже поняв, что лорд Тиан «отблагодарил» меня за упрямство.

— Та? — спросила ведьма.

— Та! — довольно кивнул паучок, изучив мой кулон. — С тебя и начнем!

Чертов темный! Не рвалась я в старосты, мне лишняя головная боль ни к чему, а ответственность на его факультете — тем более. К тому же Динэя, интересно, ночью меня придет душить или, судя по взгляду, не дотерпит до темноты…

— Что начнем? — насторожилась я.

— Снимать мерки для новой формы! — торжественно произнес Жорж, потирая многочисленные лапки.

— Эээ… — попятилась я. — Ты, что ли, снимать будешь?

— Ну, а кто ж еще? — удивился Жорж. И, качнувшись на паутине, с размаху прыгнул мне на грудь! — Зато ты можешь выбрать цвет за весь курс!

Какая честь! У меня на груди сидит паук размером с кошку, и как бы между прочим измеряет ее полуобхват паутиной!

— Нахрен цвет! — огрызнулась я, боясь пошевелиться.

— Как нахрен? Нельзя нахрен! Распоряжение декана! — возмутился Жорж, переползая мне на спину. — И пожелание к одежде ведьм — каждый курс отличается своим цветом, так что фиолетовый и черный уже заняты…

— Индивидуальная форма! — восторженно и как-то недоверчиво прошептала Полина.

— Мы не будем сливаться с толпой! — обрадованно поддержала ее Динэя.

— Наш декан такой лапочка! — прижав руки к груди, пропищала Есения, и ведьмы дружно забормотали что-то одобрительное.

Да уж, только лапочка мог прислать ползать по телу девушки паука. Тот опять куда-то пополз, протягивая вдоль тела липкую паутину и перебирая лохматыми лапами. Мерзость! Я аж содрогнулась.

— Извращенец ваш декан! — не выдержала я, вспомнив единственные пожелания насчет одежды. — «Корсетик там, чулочки, декольте опять же поглубже, юбочку покороче…» вот в чем он мечтает увидеть ведьм! — со злостью процитировала я. — Такую вот индивидуальность!

Ведьмы ахнули.

— Ты-то откуда знаешь?

— Сам сказал! Ему еще нравится, когда грудь шевелится, глаз отвести не может! — сдала я его полностью. Ну не сдала — приукрасила… Может зря? Да пусть знают! А то слюни распустили до пола от одного упоминания. Прям злость берет.

Паук с меня свалился, кажется, в обморок упал от переизбытка информации. Зато ползать по мне перестал, надо было раньше его шокировать!

— С цветом решайте, — понуро попросил он, залезая на попискивающую и жмурящуюся Есению.

— Девочки? — обвела я комнату взглядом. Опыт подсказывает, что такие вопросы лучше решать коллективно. Форма! Для всех! Не приведи Тьма, кому-нибудь под цвет глаз, волос или метлы не подойдет!

— Зеленый! — тут же предложила Полина и мечтательно вздохнула. — Как лес…

— Красный! — поправила очки Равьена.

— Полнит! — рявкнула на нее Павла.

— Белый! — пискнула Есения, втягивая голову в плечи, пока Жорж переползал с места на место.

— Маркий! — солидарно возмутились мы с Равьеной.

— И полнит! — снова весомо добавила Павла.

— Зеленый рыженьким идет очень, — спокойно отозвалась Динэя. — Я за него.

— Я тоже, — внезапно согласилась Павла.

— Да мне так-то пофиг, — пожала плечами Равьена. — Можно и зеленый.

Ну, я против зеленого тоже ничего не имела. На том и сошлись.

Жорж понятливо кивнул, когда я официально, от лица старосты огласила наше решение, и продолжил обмерять девчонок. Обмеренных он отпустил, даже меня, и мы с радостью рванули вверх по лестнице, к своим комнатам. Мало ли кто в Изольде еще водится…

На третьем этаже нас ждала большая общая комната без окон, но светло освещенная сианитами, с диваном посередине, креслами, маленьким столиком, застеленным узорчатой скатертью. А по периметру располагались шесть дверей с вырезанными в грубом дереве номерами комнат. Мы тут же разбежались, каждая искать свою.

Моя комната оказалась небольшой — вмещала только кровать, шкаф, письменный стол, но главное в ней было то, что она теперь стала моей!

— Селли! Селли! — запрыгал по столу саквояжик, напоминая о себе. — Выпусти нас!