Клятва над кубком - Сьюзен Виггз

Ларк всегда находила некое духовное очищение в молитве, но не сегодня... Вместо мыслей о Боге в ее голове вновь и вновь мелькали картины цыганского танца и образ Оливера де Лэйси. Стоило ей закрыть глаза, как она снова видела его в мерцающем огне костра: чистое золото волос, расстегнутая рубашка, ослепительная улыбка.

Он танцевал так, отдаваясь этому занятию полностью, каждой частичкой своего тела. Ларк потерла глаза кулаками, но все равно видела только Оливера, который с загадочной улыбкой обнимал за талию молоденькую цыганочку.

Она заставила себя открыть глаза. Перед ней снова был Оливер. Светловолосый, веселый, умный и добрый, он казался скорее сказочным существом, нежели человеком из плоти и крови. Он одновременно восхищал и пугал ее.

Настало время доверить свои мысли Всевышнему.

Ларк сложила руки у груди и зажмурилась.

– Господи, – прошептала она. Ее язык внезапно стал тяжелым и неповоротливым. Она глубоко вздохнула. – Я испытываю дьявольское искушение.

Вот. Она наконец сказала это вслух. Небеса не разверзлись, поэтому Ларк поспешно продолжила:

– Это Оливер де Лэйси, Господь. Я не могу не думать о нем. Прости меня, Господи, но я не раз пыталась представить его без одежды. Он был так прекрасен, когда танцевал сегодня ночью.

Она замолчала, прислушиваясь к шороху травы. Ей показалось, что господь все еще слушает ее, поэтому она вновь заговорила:

– Я чувствую, как меня охватывает дрожь, когда я слышу его смех. И, дорогой Господь, он слишком много смеется. А когда я вижу, как небо отражается в его глазах, я почти забываю, что я богопослушная женщина, и...

– Радость моя, господь уже ответил на твои молитвы.

Ларк вскочила на ноги.

– Как ты смеешь нарушать мое уединение! Оливер де Лэйси улыбался. Это была та самаяулыбка, на которую она жаловалась богу. Он размашисто подошел к ней и громко рассмеялся. Это был тот самый пронзающий душу смех, которого она одновременно жаждала и боялась. Оливер низко поклонился.

– Я счастлив узнать, что вверг святую госпожу Ларк в искушение!

Ларк была рада, что в темноте не видно, как пылают ее щеки.

–Ты единственный мужчина из моих знакомых, который все время старается смутить меня.

– Ошибаешься, миледи Самоуверенность. – Оливер стоял так близко, что она чувствовала тепло его тела и вдыхала его неповторимый запах.

– Я не собирался оскорбить тебя, – сказал Оливер глухим шепотом. – Просто я боялся, что ты сделана из камня.

–Я? – Ларк вскочила на ноги. – Я – сделана из камня? Потому что не падаю к ногам самовлюбленного аристократа? Забочусь о бедных и убогих? Нежно и верно люблю господа? Я...

Ничуть не тронутый ее пылкой тирадой, он зачерпнул воды из реки.

– Госпожа Огонь, освежитесь, пока не иссушили кого-нибудь своим жаром.

Ларк остановилась и глотнула свежей, кристально-чистой воды. Однако, делая второй глоток, она подумала, что опять пошла на поводу у Оливера, и, выплюнув воду, гневно посмотрела на него.

Оливер стоял, прислонившись к стволу дерева. Его лицо оказалось в тени, но в голосе отчетливо слышался смех.

– Прекрасно, когда человек заботится о бедных и любит господа. Но где в Библии написано, что женщина не должна испытывать страстного желания?

– Хороший христианин чист мыслями и делами.

Произнося эти слова, Ларк вдруг поняла, что они чужие. Это слова Спенсера.

Хороший христианин, возразил Оливер, – тот, кто может отличить добро от зла.

– Я могу отличить добро от зла.

– Тогда кто я, Ларк? Добро? Или зло? Его прямой вопрос поразил ее.

– Я не собираюсь судить вас, милорд.

–Да неужели? – Оттолкнувшись от дерева, Оливер вышел из тени, и Ларк заметила, что он едва сдерживает гнев. Он был похож на готового к прыжку хищника. – Моя дорогая, праведная, как монахиня, Ларк. – Он схватил ее за плечо и силой заставил смотреть себе в лицо. – С того мгновения, как ты вытащила меня из могилы для нищих, ты только и занимаешься тем, что судишь меня.

– Но ты вел себя неподобающе! Предлагал зачать от тебя ребенка!

– Некоторые женщины сочли бы за счастье!

– Так вот я к ним не отношусь.

–И с того момента ты считаешь меня похотливым животным.

– А у меня не было повода убедиться в обратном. – Ларк перешла на крик, но ей было все равно. – Я просила тебя о помощи, а ты играл в кости и обнимался с...

–С дешевой шлюхой, – закончил за нее Оливер. – Это был отличный денек, пока не появилась ты – в черном плаще, с суровым выражением лица, на котором было написано: «Горите вы все в аду».

–Чему ты немало поспособствовал. – Она ткнула пальцем его в грудь. – Ты чуть было неутопил меня в Темзе. Ты притащил меня на ярмарку, куда я не собиралась идти. Ты...

–Довольно! – Он схватил ее за руку. – Ты выиграла. Я самый распоследний грешник. – В его голосе появились тоскливые нотки, и Ларк захотелось зажать уши руками и убежать. – А то, что я отразил атаку наемных убийц и поднял толпу на мятеж, спасая преподобного Спайда, было лишь кратковременным помешательством.

Ларк испугалась, что обидела Оливера.

–Я не хочу показаться неблагодарной, – прошептала она.

Оливер заглянул ей в глаза.

–Неужели я настолько противен тебе, Ларк? Столь одержим дьяволом, что ты молишься богу, лишь бы избежать искушения?

Как ему удалось это сделать? Как он вывернул все наизнанку и заставил ее чувствовать вину за то, что она говорила в своей молитве?

Ларк промолчала, стараясь не смотреть на него.

– Искушение! – пророкотал Оливер, снова хватая ее за руки. – Да ты даже не знаешь значения этого слова.

Оливер глубоко вздохнул и ласково провел рукой по ее щеке.

– Ларк, я не претендую на знание теологии, как святой мистер Спайд, но я кое-что знаю об искушении и могу поделиться этими знаниями с тобой. Ты думаешь, что можешь победить искушение, выбросив меня из своих мыслей? Но это вовсе не будет победой. Настоящий триумф – это когда ты сопротивляешься искушению.

– Сопротивляюсь?

– Да. И исследуешь его до самых глубин. А потом, моя сладкая Ларк, находишь в себе силы, чтобы сопротивляться.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду. – Она чувствовала себя успокоенной, убаюканная усталостью и нежными поглаживаниями его рук.

– Позволь мне показать тебе, – прошептал Оливер. – Когда я коснусь твоего уха... вот так... это и есть искушение.

Влажное прикосновение его языка воспламенило ее кровь. Ларк знала, что должна бежать как можно дальше, туда, где он ее не найдет, но вместо этого стояла не шевелясь, потрясенная и загипнотизированная его прикосновениями.