Жизнь в нелюбви - Евгения Черноусова

последующий банкет, где, конечно, держались вместе. Вика не заметила, как влюбилась. Сердце каждый раз сбоило, когда его видела. Не красавец, не атлет и не бог весть какой начальник, но компетентный, обаятельный, с хорошо подвешенным языком. Вёл себя дружелюбно, не выходя за рамки приличия, никаких поползновений на сближение не предпринимал, а, пожалуй, если бы посягнул на её тело, Вика бы не устояла. Посмеиваясь над собой, решила, что готова на глупости ради мужчины. И ещё прикидывала, какой по счёту любовью стал для неё Серёжа, первой или второй, если считать того второгодника, которого любила три учебных четверти?

Внезапно в её окружении появился ещё один субъект. Он нагнал их как-то в коридоре, где они по дороге в кафе с Сергеем обсуждали какую-то новость и сказал, что работает здесь в отделе финансового контроля и наблюдает за ней уже месяц, всё ждёт, когда она его узнаёт. Вика пригляделась:

— Кирилл? Кажется, ты учился на нашем курсе, только в другой группе? Ну, извини, годы прошли, ты изменился.

Это был тот самый однокашник, что заходил к ней за методичкой. Надо же, когда-то он нравился ей, а сейчас даже не узнала.

— Ты тоже изменилась. Кто у тебя? Мальчик, девочка?

— О чём ты?

— О ребёнке. Ну как же, ты на первом курсе была беременная.

Кровь прилила к голове. Так вот чем мать отогнала его от Вики!

— Прости, кажется, ты меня с кем-то перепутал. Я с тобой никогда не состояла в отношениях. Это какая-то другая первокурсница залетела от тебя.

— Да не от меня! Твоя мама мне сказала о твоей беременности.

— Ну точно, ты меня с кем-то путаешь. Моя мама умерла, когда мне было два года. О, теперь я поняла! Это ведь ты оповестил весь институт о моём интересном положении? Ты и здесь планируешь обо мне всякие гадости распространять? Ребята, скажите мне как юристы, могу я на него в суд подать о защите чести и достоинства?

Это она обратилась к Серёже и Марго, занявшей для них столик в кафе, той самой красотке стервозного типа, которая, кстати, совсем не такой стервой оказалась, просто человек настроения.

— А говорят, что бабы сплетни разносят, — хмыкнула Марго. — Много гадостей по нашему зданию носится. Теперь будем знать, от кого исходят. Надо его отдел предупредить, чтобы при нём не откровенничали. А суд — всегда пожалуйста. Посодействуем.

Когда Кирилл отскочил от их стола, она кивнула Вике:

— Рассказывай. Юристу — как попу.

— В прошлом году встретила я одноклассника…

Уложилась она в пять минут.

— Цель? Сиделка ей, как ты утверждаешь, тогда была не нужна. Меня учили, что основные причины преступлений деньги, любовь и пьянка.

— Тогда деньги. Вернее, квартира.

Тыкая вилкой в салат, Марго выстреливала вопросы. Если Вика ничего не подписывала, как квартира могла оказаться в собственности её мачехи, которая не удочерила её, а лишь оформила опекунство? Выясняла ли она, когда и кем зарегистрирована недвижимость, сколько владельцев сменилось? Понимает ли, что, скорее всего, собственность оформлена с нарушениями и за неё можно побороться?

— Да ладно, — сказала Вика. — Неохота мараться. Пусть подавятся.

— Напрасно. И зло должно быть наказано, и деньги нам нелишние.

Вернувшись с обеда, она долго не могла настроиться на работу. Неприятно царапнуло то, что совсем не близкая знакомая восприняла её историю близко к сердцу, а Сергей в этой ситуации был поразительно молчалив.

Во второй половине лета как-то в гости зашёл Алексей. Вика, открыв дверь, некоторое время пребывала в ступоре. Выглядел он больным, резко похудел, бледный, окончательно потухший. Так бы и стояла в дверях, но он спросил:

— Что, и не пустишь?

Вика отступила. Он, не подымая глаз, монотонно заговорил, что Вика была абсолютно права, и ему не стоило жениться. Он просит прощения за то, что так обошёлся с ней. Теперь он хочет развестись.

— А как Юлин ребёнок?

— Не было никакого ребёнка.

Хотелось бы ей узнать подробности, но к откровенности Алексей не был расположен. Теперь он ещё и недвижимость собирался на Вику переоформить.

— Алексей, скажи честно, ты помирать собрался?

— Надеюсь пожить. Но если со мной что-то случится, что будет с моими детьми? Вика, я прошу тебя помочь Сашке оформить опеку. Никто моих детей не любит кроме тебя. Деньги брату отдавай постепенно, он безалаберный.

— А если я завтра попаду под автобус, твои деньги унаследуют мои гнилые родственники, — у Алексея зрачки расширились. — Да не волнуйся, я завещание на твоих детей написала ещё до того, как ты начал на меня вклады оформлять. Мне не хотелось, чтобы моя студия им досталась. А твоих мальчиков я люблю, это ты верно сказал.

Началось оформление недвижимости. Оказалось, Алексей собирался выкупить однокомнатную квартиру, которую снимал для брата. Почему не на Сашу сразу? Он замутил какой-то бизнес, и, если прогорит, у него не должно быть второй жилплощади. Да уж, опекун у детей будет аховый.

И с этим будущим воспитателем ей предстоит встретиться.

— Хорошо, что ты позвонила, — сказал ей Саша, выглядевший немногим лучше старшего брата. — Я на днях собирался тебя разыскать.

— Я уже поняла, что Алексей болен. А у тебя-то что случилось?

— Лёшка не просто болен, он умирает. Уже в больнице. Едва уговорил, что-то ещё он хотел сделать до госпитализации. Но ограничился завещанием. И знаешь, что и кому он завещал? Половину нашей от отца доставшейся на двоих квартиры сыновьям и им же акции гостиничного комплекса, но до совершеннолетия в доверительном управлении двоюродного брата, который основной владелец. Вика, я ведь у него просил взаймы, чтобы бизнес не потерять, и разругался! А у него ничего нет! Я так виноват, Вика!

— А если бы у него было, и он бы помог?

— Да слава богу, что не помог! Это было разводилово! Я осёл, Вика!

Из дальнейшего сумбурного рассказа Вика уяснила, что подставил обоих братьев тот самый однокашник, у которого Алексей работал. И компаньон, с которым Саша на деньги, полученные в наследство от отца, открыл фирму по перепродаже овощей, был ему этим прохиндеем подставлен, и блондинка Юля оказалась его сестрой и была направлена в Сочи в тот же санаторий, чтобы захомутать богатого вдовца. Только в оценке богатства вероломный друг ошибся, поэтому Саша потерял первоначально вложенные в дело деньги, а после того, как потребовались новые вложения, отступил и предложил объявит себя банкротом; и Юля не так много успела вытащить из семейного бюджета, а за наследство придётся судиться с детьми и не факт, что удастся что-то существенное отсудить.

— Вика, я одного боюсь, что в