Дорога судьбы - Даниэла Стил

– Скажи, Иеремия... Это серьезно, да? – Голос Ханны былсух, как хворост.

Встретив ее взгляд, Терстон кивнул:

– Наверное, да. Сам не знаю... Мне нужно как следует подумать...Понравится ли ей здесь? У себя на Юге она привыкла совсем к другой жизни.

– Ей крупно повезет, если ты привезешь ее сюда, –грубовато бросила Ханна.

Такое предубеждение вызвало у Иеремии улыбку.

– Мне тоже, Ханна... – Терстон помолчал и добавил: –Она не похожа на других девушек. Умнее большинства мужчин, с которыми явстречался, и красивее всех женщин, которые мне попадались. Лучше и желатьнельзя.

– Она добрая?

Вопрос показался Иеремии странным и вызвал у него какое-тонепонятное беспокойство... Добрая?.. Этого он не мог сказать с уверенностью.Дженни была доброй, сердечной, любящей, нежной... Мэри-Эллен тоже была доброй,но Камилла... Умная, забавная, веселая, прелестная, чувственная, страстная,волнующая...

– Конечно, да.

Почему бы ей не быть доброй? Ведь ей всего семнадцать лет.

Однако Ханна уже думала о другом. Их взгляды надолговстретились.

– Что ты собираешься делать с Мэри-Эллен, парень?

– Пока не знаю. Я думал об этом все время, пока ехал впоезде.

– Ты что-нибудь решил насчет этой девушки? Похоже, чтода.

– Нет, пока не знаю. Сейчас мне нужно время... Многовремени... Чтобы как следует подумать...

Но решение уже было принято. Им с Мэри-Эллен придетсярасстаться. Только как ей сказать об этом? В его ушах звучали слова Мэри-Эллен,сказанные в субботний вечер накануне его отъезда:

«...Смотри не встреть там, в Атланте, девушку твоеймечты...»

«Не болтай чепухи», – ответил он тогда...

Не болтай чепухи... Однако так оно и случилось... Как этопроизошло с ним, после стольких лет? Почему ему вдруг захотелось так резкоизменить всю свою жизнь? Почему у него ни разу не возникло желания сделать эторади Мэри-Эллен Браун? Ей он отдавал лишь ночь в неделю, а этой дерзкойдевчонке собирается подарить всю жизнь... Однако чувство, которое он испытывал кКамилле, казалось ему совершенно новым, абсолютно непохожим на то, что ончувствовал раньше. Его душа сгорала от страсти. Ради Камиллы он мог быпреодолеть пешком сто тысяч миль, понес бы ее на руках через пустыню, вырвал быиз груди собственное сердце и протянул ей на ладони... Тут Иеремия заметил, чтоХанна по-прежнему внимательно следит за ним.

– Ты не заболел?

– Вполне возможно... – Иеремия усмехнулся.

Да, он заболел. Безумие – это болезнь.

– Что делают в таких случаях?

– Отправляйся к ней, но сначала предупреди о том, чтоее ждет.

Что он делает? Иеремия похолодел. Эта женщина была к немудобра, и ему не хотелось обижать ее, хотя он и понимал, что это неизбежно.Выбора не оставалось. Иеремия отвернулся и бросил взгляд на долину. Казалось, вэтом чудесном месте нельзя быть несчастным, однако это было не так. Он вновьобернулся к Ханне:

– Ты не встречала Джона Харта?

Она покачала головой:

– Говорят, он не желает никого видеть. Он заперся ицелую неделю пил в одиночку, а теперь работает на рудниках вместе со своимилюдьми. От них осталась половина. – Ханна грустно посмотрела на Иеремию. –Знаешь, мы потеряли двоих. Можно считать, счастливо отделались. – Она назвалаимена покойных, и Иеремия почувствовал себя несчастным.

Почему человек бессилен перед болезнями? Как несправедливоустроена жизнь!

– Говорят, Джон Харт вкалывает день и ночь, орет навсех и напивается в стельку, стоит ему выбраться из копей. И все же он придет всебя.

Услышав это, Иеремия вновь вспомнил о своей умершей невестеи внезапно испугался за Камиллу. А вдруг она заболела после его отъезда? Вдругон вернется и узнает, что она умерла? Эта мысль привела его в ужас. Ханна,увидев выражение его лица, покачала головой.

– Не надо так переживать, мой мальчик.

– Я знаю, – с трудом промолвил он, преодолевая страх.

– Надеюсь, она стоит того. Ей достанется хороший муж. –Ханна вздохнула. – А Мэри-Эллен Браун, похоже, останется с носом.

– Не надо... – Иеремия вновь отвернулся. – Не надо,черт побери... – Возможно, он сделает ошибку, покончив все разом, однако будетгораздо хуже, если их отношения останутся прежними, а он в конце концов женитсяна Камилле...

Он мог бы предоставить выбор самой Мэри-Эллен, но это былобы нечестно. Иеремия вздохнул и поднялся. Нужно было принять ванну ипереодеться. Потом он съездит на прииск, а затем придется встретиться сМэри-Эллен. Всего несколько недель назад они с трудом расстались, а теперь онхочет распрощаться с ней. Странная штука жизнь... Он взглянул на старуюэкономку и улыбнулся.

– Ладно, может, это и к лучшему.

Иеремия привязал коня к дереву позади дома Мэри-Эллен. Детейне было. Он подошел к парадной двери и постучал. Увидев его, Мэри-Эллен тут жераспахнула дверь. На ней было красивое платье из розового хлопка, медно-рыжиеволосы казались блестящими. Иеремия не успел открыть рот, как она обвила рукамиего шею и крепко поцеловала. На мгновение он отпрянул, но потом ощутил знакомыйприлив страсти и сжал в объятиях хорошо знакомое тело. Затем он опомнился,отстранился и вошел в дом, стараясь не встречаться с женщиной взглядом.

– Как тебе жилось, Мэри-Эллен?

– Скучала без тебя. – Они сидели в крошечной гостиной,и Мэри не могла на него наглядеться.

Она была несказанно счастлива. Обычно они здесь надолго незадерживались, но Мэри-Эллен вдруг почувствовала себя неловко, словновстретилась с незнакомым мужчиной. Так бывало всегда после его возвращения, ноона знала: стоит им лечь в постель, как тут же вернутся знакомые чувства и всепойдет своим чередом.

– Я рада, что ты вернулся, Иеремия.

У Терстона защемило сердце. Боль, сожаление, вина...Внезапно перед ним возник образ Камиллы. Он снова услышал слова Амелии...Женитесь... Она была права, только как теперь быть с Мэри-Эллен?

– Я рад, что вернулся, – не найдя ничего лучше,пробормотал он. – Как дети?

– Хорошо, – застенчиво улыбнулась она. – Я отправила ихк матери. На всякий случай, если ты вдруг приедешь. Я слышала, что тебя ждутсегодня.

Терстон почувствовал себя скотиной. Что он мог ей сказать?Что встретил в Атланте семнадцатилетнюю девчонку?..

– У тебя усталый вид, Иеремия. Может, поешь? – Она несказала «прежде, чем мы ляжем в постель», однако имела в виду именно это.