Время колоть лёд - Катерина Гордеева

ГОРДЕЕВА: Как актриса не доработала?

ХАМАТОВА: Почему ты смеешься? Я тогда поняла, как формально мы подошли к концерту, как велика наша вина в том, что мы не разбудили зрителей, не достучались до них. Как результат – не собрали денег. Точнее, собрали, но сумму в двадцать раз меньшую, чем требовалось. А я даже не знала, для чего, собственно, этот концерт задумывался, зачем понадобилось собирать деньги. Они нужны были на дорогой аппарат, необходимый этим замечательным неравнодушным врачам…

ГОРДЕЕВА: Речь об облучателе крови, с которого в итоге и начнется фонд “Подари жизнь”?

ХАМАТОВА: Понимаешь, расспросить про аппарат я догадалась только после концерта.

ГОРДЕЕВА: Сейчас бы всё это выглядело дико.

ХАМАТОВА: Но это была моя первая вылазка в реальность… Врачи рассказали, что этот аппарат – облучатель крови – необходим для того, чтобы кровь, предназначенная для переливания больным раком детям, была облучена, обеззаражена. Такого аппарата, объяснили врачи, сейчас в больнице нет. И мамы оставляют своих больных детей одних в палате, приклеивают пакеты с кровью себе на грудь и, постоянно покачиваясь, потому что кровь не должна остывать и застывать, едут через всю Москву в Центр рентгенорадиологии, где стоит единственный на всю страну аппарат для облучения крови. Там они сидят в очереди и ждут, когда их кровь облучат, а потом трясутся в метро – едут обратно. И мне стало мучительно стыдно.

ГОРДЕЕВА: Стыдно?

ХАМАТОВА: Именно стыдно. Что я ничего не сделала. Что мы с Серёгой ничем им не помогли, что говорили не те речи, вернее, никаких речей не говорили. Мы, в принципе, вели себя так же, как эти спавшие зрители: тупо объявляли номера и читали какие-то стишки. Вернувшись домой, я всё обдумала и поняла, что до такой степени согласиться с плохим мироустройством не могу: как можно смириться с тем, что в стране, где столько денег (а это самое начало двухтысячных, денег – море), невозможно собрать двести тысяч долларов на аппарат, который поможет огромному количеству детей. Поняла, что зло, в конечном счете, побеждает добро, что я ничего об этом прежде не знала и никак не помогала переменить положение вещей…

Получается, если бы сложилось так, что меня бы на этом концерте не было, если бы мы бы с Серёжей не просрали этот сбор и не видели отчаяния докторов, то я, быть может, жила бы себе и дальше.

Осознание того, что произошло на этом вечере, позволило моей жизни стать разноцветной. Я стала думать, что можно сделать. Потом поговорила с Диной Корзун, с которой мы подружились на съемках “Страны глухих”. И мы решили, что называется, взять реванш.

1 июня 2005 года на сцене театра “Современник” состоялся благотворительный концерт “Подари мне жизнь”. На нем было решено собирать средства на тот самый облучатель крови, в котором остро нуждались врачи и пациенты Российской детской клинической больницы. Фактически с этого концерта ведет свое начало фонд “Подари жизнь”. Режиссером концерта стал Кирилл Серебренников, продюсерами и ведущими – Чулпан Хаматова и Дина Корзун, а в организации помогала театральная премия “Чайка”.

Участники концерта обнародовали письмо, ставшее, по сути, жизненной программой всех тех, кто именно в это время узнал о беде, в которую попадают столкнувшиеся с онкологическим диагнозом дети и их родители. Вот его полный текст, написанный журналистом Валерием Панюшкиным:

На первом концерте было собрано около трехсот тысяч долларов. Купили аппарат по облучению донорской крови. А оставшиеся сто тысяч потратили на другой аппарат, тоже очень нужный больнице, о котором врачи даже мечтать не могли.

Среди выступавших был тогдашний министр здравоохранения России Михаил Зурабов. В череде речей артистов и врачей, впервые четко, громко и уверенно говоривших о том, что детский рак излечим, Михаил Зурабов неожиданно заявил, что рак – безусловно тяжелое заболевание, сопоставимое по тяжести с гриппом, болезнями желудочно-кишечного тракта, эпидемиями. “С одной лишь разницей, – заметил Зурабов. – Рак – такая болезнь, что мы знаем: если умер отец, умрет и сын…” Что хотел сказать дальше министр, никто никогда не узнал. Зал, полный врачей, родителей и детей, буквально взорвался: зрители топали ногами и возмущенно хлопали. Оробевший министр сошел со сцены. КАТЕРИНА ГОРДЕЕВА

ХАМАТОВА: А ты была на первом концерте?