Джим Кнопка и 13 Лютых - Михаэль Энде

– Молли! – вполголоса позвал Джим. Его верхняя губа задрожала. Потом он выбрался из пещерки наружу и громко стал выкликивать имя локомотивчика, а потом он укусил себя за руку, чтобы не разреветься в голос. Мысли вихрем неслись в его голове, и долго не мог прийти в себя.

«Лукас!» – вдруг пронеслось у него в мыслях. – «Надо немедленно позвать Лукаса.»

Задыхаясь от спешки и возбуждения, Джим забрался на зубец самого высокого клипа и прыгнул оттуда на край шахты. На большой глубине он увидел свет лукасового фонарика. Мальчик сложил руки рупором и завопил что есть мочи:

– Лукас! Лукас! Выходи! Быстрее! Молли пропала! Лукас, пожалуйста!

Но снизу не последовало никакого ответа. Наверно, все другие звуки заглушал вой ветра, гуляющего в отверстии шахты, и грохот вздыбленных волн, бьющихся о клипы.

– Мне надо к нему, – подумал Джим, и начал спускаться по винтовой лестнице. Но пройдя лишь пару метров, он оставил эту затею, потому что фонарика у него не было, а в темноте спуск по скользким ступенькам мог затянуться не на один час. За это время Лукас так или иначе уже вернется из шахты. Стало быть, ему ничего не остается делать, кроме как сидеть и ждать. А ждать было невыносимо – это можно себе представить.

Джим еще раз слазал на то место, где стояла Молли и обыскал все вокруг. Единственное, что он нашел, был маленький изодранный обрывок жемчужной уздечки для белых моржей, которой была привязана Молли. С этим жалким сувениром он вернулся в общество господина Тур Тура, Эммы и русалочки и молча опустился на землю. Его лицо несмотря на черный цвет кожи совсем посерело.

– Позвольте спросить, – обратился к мальчику господин Тур Тур, – что у Вас произошло? Неужели маленький локомотив…?

Мнимовеликан осекся, потому что Джим бросил на него такой отчаянный взгляд, что он не отважился договорить. И морская принцесса хранила подавленное молчание.

Джим долго смотрел пустыми глазами на море и кусал нижнюю губу, чтобы она не дрожала. Потом он сказал, запинаясь, бесцветным голосом:

– Да. Молли. Она… Я не знаю. Похоже, что она пропала.

Все трое долго молчали. Выл ветер, и волны бились о железные утесы.

– Может быть, ее кто-нибудь украл, – наконец проговорил Джим.

Маленькая русалка покачала головой.

– Здесь никогда никого не бывает. Даже морских жителей. А уж они бы никогда ничего подобного не сделали.

– Давайте подумаем, – сказал мнимовеликан, – а не могло получиться так, что Молли отвязалась и упала в воду?

Глаза Джима сверкнули. В них засветился слабый лучик надежды.

– Может быть, – произнес он, – хотя мы ее крепко прикрепили. И законопатили.

– Я сейчас посмотрю, – предложила нимфа, – я нырну и проплыву вокруг утеса.

– Ой, пожалуйста, – попросил Джим, и русалочка ушла под воду.

– О, как я разделяю ваше горе, мой милый друг, – доверительно сказал господин Тур Тур и начал приводить всевозможные успокоительные примеры про людей, которые что-нибудь теряли, а потом чудесным образом опять находили. Он хотел как лучше, но Джим слушал вполуха.

Наконец морская принцесса вернулась.

– Ну, видела что-нибудь? – спросил ее Джим в страшном волнении.

Русалочка покачала головой.

– Магнитные клипы отвесными стенами уходят на самое морское дно, – ответила она, – а там внизу такая темнота, что ничего не разобрать. Придется нам подождать до тех пор, пока не появится морское сияние.

– Но вдруг она примагнитилась? – расстроенно воскликнул Джим, – Тогда мы ее точно никогда не достанем!

– Ну хоть будем знать, где она, – ответила принцесса, – а потом и вытащим.

Они опять замолчали, только ветер свистел и грохотал прибой. Постепенно подкрался вечер.

Старая толстуха Эмма, которая стояла в некотором отдалении от них на плоском утесе, выступающем из воды, услышала кое-что из их разговора. Она была туговата умом, но все равно поняла, что произошло. Свистать и рыдать она не могла, для этого нужен был пар. Но хоть ее котел и оставался пустым, ей казалось, что что он вот-вот разлетится на куски. Это было настоящее материнское страдание локомотива.

Лукас очень долго не возвращался. Джиму казалось, что прошла целая вечность. Наверняка, его не было так долго потому, что Ушауришуум двигался со скоростью черепахи. Но наконец за их спинами послышался бодрый голос машиниста:

– Ну, ребята, вот и мы! Подзадержались чуток, но все в порядке. Непомук проводил нас вверх по лестнице, я подарил ему фонарик, чтобы он покуда не в потемках сидел. Он уже спустился вниз, чтобы начать работу. Ему сильно нравится новое жилье. Я ему показал, что к чему, и в полночь он обеспечит морское сияние. А сейчас он роет лавовый колодец. Черепахник тоже вот-вот появится, он медленно ходит.

Лукас остановился и удивленно посмотрел на каждого.

– Что с вами? – пробормотал он. – Что стряслось? И где Молли?

Тут Джим не выдержал. До этого момента он мужественно держал себя в руках, но сейчас, упав в лукасовы объятия, начал горько рыдать.

Лукас тотчас все понял.

– Молли пропала, – сказал он. Джим только кивнул.

– Черт меня побери совсем, – проворчал Лукас. – Хорошенькое дельце!

Он ласково обнял своего маленького друга и провел пятерней по его кучерявым волосам.

– Ну, – сказал он, – старина!

Прижав Джима к себе, он стал поглаживать его по голове, пока тот не успокоился.

– Послушай-ка, Джим, – заговорил Лукас, – Молли не могла взять и бесследно исчезнуть. – Где-то же она должна быть. Мы разузнаем, где и доставим ее обратно. Я не просто так говорю, можешь на меня положиться. Тебе ведь это известно, старик!

– Идет, Лукас, – пролепетал Джим, пытаясь улыбнуться сквозь слезы.

– Мы думали, – донесся до них голосок господина Тур Тура, – что маленький локомотив оторвался и упал в воду.

– Да, – добавила морская принцесса, – я уже пробовала там внизу посмотреть, но на дне так темно, что ничего не различить. Надо подождать, пока не появится морское сияние.

– Наверно, Молли попала в какую-то ужасную передрягу! – выкрикнул Джим.

Лукас попыхтел своей трубкой в раздумье.

– Мы сейчас же нырнем, – решительно объявил он. – И не просто так, а с Эммой. Окна и двери у нее все равно плотно заделаны. Крышка тендера тоже хорошо закрывается, да еще и от давления воды будет плотнее держаться. Мы можем осветить морское дно эммиными прожекторами.

Джим уставился на Лукаса огромными глазищами.

– Но Эмма, – ей же никак не уйти на дно, – пролепетал он, – она же законопачена.

– Это зависит от нас, – сказал Лукас, задумчивая пыхая трубкой. – Мы откроем кран у котла. Когда котел наполнится водой, локомотив должен бы опуститься. Давай, Джим, не будем терять времени!