Аберрация - Дмитрий Федотов

— Почему?

— Смотрите сами. — Командир охраны щелкнул пальцами, и над столом вспыхнул перламутровый шар голопроектора. Через пару секунд шар протаял к краям и развернулся в экран.

Вэн Чуань увидел коридор жилой зоны, по которому в разные стороны двигались несколько человек. Все — сотрудники станции. Всех директор знал в лицо. Поэтому не сразу сообразил, что же необычного в возникшей картинке.

— Видите эту серую полосу? — показал Харрис.

— Вижу. Ну и что?

— Это он…

— Кто?

— Объект. Сначала мы тоже думали, что это дефект записи. Но потом… — Командир охраны прошелся пальцами по виртуальному пульту проектора, изображение превратилось в раскадровку. — Вот, смотрите.

На экране в застывшем кадре стала заметна размазанная между двумя людьми человекоподобная фигура.

— Почему он так выглядит? — Китаец пристально рассматривал картинку.

— Он двигался. Все время. Со скоростью около сорока метров в секунду. То есть на каждый кадр съемки приходилось почти два метра движения. Ясно, что при такой скорости изображение практически полностью смазано.

— Человек так двигаться не может! — Начальник в замешательстве пожевал тонкими губами.

— Для биотеха подобная скорость тоже недостижима, — пожал плечами Харрис.

— Тогда кто же это?

— Не знаю. Но сейчас он где-то на Луне. Он был на челноке, ушедшем к «Морю Спокойствия».

Австралия, Квинсленд, район Олд-Корк, Четвертый базовый накопитель

22 ноября 2060 года, 14:15 по СМВ

Вахту на Четвертом накопителе сдавали в штатном режиме. Редкая цепочка сотрудников протянулась от приземистого купола центрального корпуса до кубика станции монорельса. Через пять минут пересмена закончится, и охрана сможет вздохнуть свободней — впереди целых восемь часов тишины.

Здесь, ближе к центру Зеленого континента, редко происходит что-нибудь значительное. Плоская как стол равнина, покрытая серо-зелеными куртинами карликовых акаций с отдельно торчащими бурыми «бутылками» сиркулярий — по-местному, скрэб, — оживала лишь дважды в год, в период дождей. Тогда саванна просыпалась и спешила наверстать месяцы летней или зимней спячки. Под тугими теплыми струями равнина преображалась едва ли не на глазах, являя миру буйство красок и жизненную силу природы. И тогда становилось понятным, почему континент назвали Зеленым.

Сейчас, в ноябре, дожди почти прекратились и установилась ясная жаркая погода, предвестница летней суши. Но растительность пока не желала сдавать позиции и давала возможность порадовать взгляд разноцветными картинами.

Брэд Раскин с трудом оторвался от созерцания пестро-зеленой панорамы и вернулся к терминалу охранного периметра. Его напарник, смуглокожий Уго Санчес, вальяжно развалился в своем кресле, сложив волосатые мускулистые ноги на край пульта интера. Форменная, песочного цвета рубашка мексиканца была расстегнута, открывая не менее волосатый, уже начавший расти живот. Раскин был почти ровесником Санчеса, но выглядел заметно моложе — поджарый, всегда гладко выбрит и аккуратно пострижен.

— На охоту бы сейчас! — Уго заговорщицки подмигнул напарнику. — Кроликов погонять.

— Нам еще восемь часов тут сидеть, — отмахнулся Раскин. — Не искушай.

— Или в Олд-Корк махнуть, к китаянкам массажисточкам!

— Заткнись.

— А я вот в прошлый раз…

Санчес не договорил. На терминале расцвел алый бутон тревоги: кто-то или что-то пересекло границу периметра, и система охраны не смогла его идентифицировать. Брэд мгновенно прыгнул на место оператора, столкнув по пути ноги мексиканца с пульта интера. Пальцы Раскина заученно пробежались по клавиатуре, переводя систему охраны в режим поиска. Через несколько секунд вся территория накопителя превратилась в огромное электронное «глаз-ухо», способное выявить любой движущийся объект массой и размерами сравнимый с мышью.

Брэд взглянул на монитор внешнего обзора: последний человек предыдущей смены почти достиг здания станции монорельса, и больше на открытом пространстве Четвертого накопителя никого из людей сейчас быть не могло. Но на голографической схеме территории быстро перемещался мерцающий красный светлячок — нарушитель продолжал движение к намеченной цели. И цель эта теперь стала ясна обоим операторам охраны: гигантская решетчатая чаша энергоприемника слева от центрального корпуса.

— Включай активную защиту! — рявкнул Раскин на замершего в замешательстве напарника. — Он же сейчас доберется до антенны!

Санчес гулко сглотнул, откинул прозрачный колпачок посередине панели терминала и вдавил большую алую квадратную кнопку. Активная защита — по сути, мощное высокочастотное электромагнитное поле — создавала через систему эмиттеров кольцевой энергетический барьер высотой и толщиной около десяти метров. Любой прибор с электронной схемой при попадании в зону действия барьера выходил из строя, а живое существо теряло способность двигаться из-за мгновенного паралича нервной системы. Дальнейшее же пребывание в зоне грозило гибелью — ток высокой частоты попросту расплавлял все биологические ткани.

Оба оператора буквально впились взглядами в алую точку на голограмме. Она стремительно приближалась к обозначившейся на схеме зеленой границе защитного барьера.

— У него скорость как у гепарда, — просипел Санчес.

— Откуда здесь гепарды? — недоуменно откликнулся Раскин.

— А я почем знаю?

— Включи-ка видео — там должна быть камера, сектор четырнадцать или пятнадцать.

Уго, не глядя, ткнул несколько клавиш, и в верхнем правом углу терминала вспыхнул квадратик экрана камеры видеонаблюдения. Объектив ее был направлен прямо на чашу энергоприемника, и неизвестный нарушитель вот-вот должен был попасть в поле зрения.

Он и попал. Операторы увидели некое размытое пятно, похожее на серый пылевой смерчик. Пятно с потрясающей скоростью пронеслось слева от камеры к невидимому защитному барьеру, вонзилось в него, окутавшись ослепительным ореолом высокочастотного разряда, и исчезло.

— Я так думаю, защита сработала? — неуверенно выговорил Санчес, оглядываясь на товарища.

— Что-то непохоже, — буркнул Брэд, кинув взгляд на голограмму. — Может быть, он просто остановился, поэтому система его и не видит.

— Но барьер-то включен! Где тогда разряд?

— Посылай Самсона, — пожевав губами, решил Раскин. — Как подойдет, отключим поле.

Спустя пару минут на экране возникла фигура в бликующем скафе и трусцой направилась к энергоприемнику.

— Внимание, Самсон! — Мексиканец поправил усик рации. — Критическая дистанция до барьера — сто двадцать метров. Дальше — жди команды.

— Понял, ведущий, — раздался из динамика громкой связи ровный, лишенный эмоций голос. Фигура на экране перешла на шаг, затем остановилась. — Критическая дистанция достигнута.