Парализатор - Сергей Бакшеев

Не на того нарвались!

— Что, съели! Хрен вам! Не достанете! — ору я в трубку и тут же отключаюсь.

— Народ не распугай, — ворчит Марго.

Смелость и нервы возбуждают аппетит с удвоенной силой. Я изучаю фасад торгового центра, увешанный пестрыми вывесками, как новогодняя елка безвкусными игрушками. Одна из вывесок зазывает в итальянскую пиццерию. Пустой желудок начинает исполнение монотонной увертюры. Сколько раз я видел, как уплетают пиццу артисты в кино, но никогда не ел сам. По крайней мере, в интернате. Что было в прежней жизни, я плохо помню.

— Интересно, для итальянской пиццы хватит русских ста рублей? — размышляю я вслух.

— Ага, дадут, догонят, и еще раз дадут, — злится Марго.

Отошла! Недолго я наблюдал ее в непривычной роли виноватой паиньки.

— В магазине надо купить лапшу быстрого приготовления и раздобыть кипяток, — вещает она тоном аборигена, обнаружившего спасшегося туриста на необитаемом острове. — Пошли в магазин.

Марго устремляется к торговому центру. Я топаю следом.

— И где мы возьмем кипяток?

— Когда мама водила меня в платную стоматологию, там на специальной штуке торчала перевернутая канистра с двумя краниками. Из одного текла холодная вода, из другого горячая. Подходишь и наливаешь.

— И кто тебя пустит в стоматологию?

— Скажу, что зубы пришла вставлять, меня и чаем угостят.

— Вставишь и убежишь?

— Вот еще! Дам я им свои зубы портить.

Мы подходим к торговому центру. Мой желудок усердно обрабатывает сигнал от мозга, посланный образом горячей пиццы. Солирует инструмент с подсасывающим звуком.

— Слышь, Марго, а давай в пиццерию. Наедимся и смоемся!

— А кто болтал про честность, когда я одежду тырила?

— Жрать хочется.

— Ну, не знаю. — Марго с сомнением смотрит на мои дохлые ноги, с трудом обретающие прежнюю силу после трехлетней расслабухи. — А если тебя охранник схватит, сможешь коленом ему точно вмазать?

Черт! Марго права. Быстро бегать я еще не умею, и с точностью удара по яйцам могут быть проблемы.

— То-то и оно, — подытоживает Марго.

Мы бродим по супермаркету, и у меня появляется стойкое ощущение, что здесь я уже был когда-то. Дурманящий запах пекарни, пирамиды пива и колы, диковинные рыбы на льду, копошащиеся на дне аквариума раки и осоловелые глаза обреченных карпов, тыкающихся в стекло. Такое впечатление, что я уже это рассматривал. Наверное, все супермаркеты похожи, но в Верхневольске подобного блеска точно нет.

Мы выходим из магазина с двумя упаковками лапши и батоном хлеба. Марго зыркает в поисках стоматологии с неиссякаемыми запасами кипятка, а я вдруг замечаю явно знакомую вывеску.

— Вон зубодробильня, на той стороне! — находит Марго.

— Подожди! — хватаю я девушку за рукав.

Я по-новому смотрю на торговый центр и вдруг понимаю, что я видел его раньше. Точно! Я здесь был! Моя память похожа на заиндевевшее окно. Прислонишь теплый палец, и сквозь образовавшуюся проталину можно разглядеть маленький кусочек прежней жизни.

— Ты чего? — Марго недоуменно таращится на меня.

— Я был здесь с родителями. И в супермаркете, и в других магазинах. Даже в пиццерии.

— С чего ты взял?

— На втором этаже есть магазин электроники, где мне купили «айпад». Я увидел название магазина и вспомнил.

— Тебя баловали, Солома. Может, ты фантазируешь?

— Давай проверим. Справа за углом должен быть нотариус. — Я тяну Марго за собой, мы огибаем торговый центр и видим в торце вывеску нотариальной конторы. С фасада ее не было видно. — Убедилась! Я ничего не придумал!

Эйфория распирает меня. Память вернула еще один кусочек потерянной жизни.

— Наверное, ты жил неподалеку.

— Нет. Мы приезжали сюда на машине. Отец часто заходил к нотариусу, а мы с мамой отправлялись за покупками. Я помню, что мы ездили на БМВ! Черный внедорожник, кожаные сиденья и обалденная музыка!

— Круто! А я все время на маршрутках. Что-нибудь еще вспомнил?

Я напрягаю память, рассматриваю торговый центр, но кроме нескольких знакомых вывесок ничего не вспоминаю. И вдруг и замечаю табличку с адресом на углу здания.

Ни фига себе! Я выхватываю конверт, взятый у Дэна. Так и есть!

— Что с тобой? — Марго замечает мое волнение.

— Это письмо Дэн хотел послать сюда! Вот адрес нотариуса. В письме самая свежая выписка из моей медкнижки. Кому она понадобилась?

— Нотариусу.

— А зачем? Почему он хочет знать мое состояние?

— Нотариусы часто работают на кого-то, выполняют поручения.

— Значит, это письмо не для него?

— Почем я знаю.

— А если провести эксперимент.

— Какой?

— Марго, давай ты занесешь нотариусу письмо и скажешь, что из Верхневольска передали.

— Ко мне пристанут. Что, да откуда?

— Вот и хорошо! Завяжется разговор, сошлешься на Дэна Голубева, мол, поручил, и всё такое. Вдруг, нотариус о чем-нибудь проболтается.

— Ну ладно. Заодно горячей воды попрошу. Только у меня одна рука, тебе налить не смогу.

— Обойдусь. Ты главное узнай что-нибудь.

Марго скрывается за железной дверью. Тяжелая преграда клацает магнитным замком. Мне сразу становится тревожно. Минуты ожидания тянутся невыносимо медленно.

Кабан и Тиски выволокли из подъезда тяжелую тушу Мони и впихнули в джип.

— Давай, братан, колись, где они? — Кабан бесцеремонно хлестал Моню по щекам.

— Оставь его, сам очухается, — поторопил Тиски. — Садись за руль!

Кабан завел двигатель и спросил:

— А куда ехать?

— Они на Юго-Западной. — Тиски смотрел на дисплей своего смартфона, где на схеме улиц выделялась рыжая стрелочка.

— Что это? — покосился Кабан.

— Телефон Мони. Хорошо, что пацан его тиснул.

— Не понял?

— Да чего тут понимать! Я подключил обычную функцию, с помощью которой родители определяют, где их ребенок. Захожу на специальный сайт и вижу вас, как облупленных.

— Ты нас пасешь? — не сразу дошло до Кабана.

— Вы мне как дети, — ухмыльнулся Тиски. — Теперь врубился, почему я оставил твой мобильник Виталу? Если девчонка с ним смоется, она все равно будет у нас на крючке. Я могу проследить даже историю передвижений. В прошлую пятницу, к примеру, ты с Моней в нашем лучшем борделе на два часа завис.