Наемники - Билл Болдуин

Брим задумчиво кивнул. Даже с такой высоты видно было, что корабли эти явно доисторической постройки. Даже комментарии Колхауна не смогли полностью подготовить его к этому зрелищу. Все это напоминало скорее не базу военно-космического флота, а какой-то огромный музей. Два крейсера, несомненно, относились к древней серии «Шарль Мартель» с парой массивных орудийных башен перед надстройкой и позади нее и еще орудиями в бортовых спонсонах; такие строили веков пять назад. Другие отличались двумя куполами КА'ППА-связи, между которыми перекинулись палубы надстройки. Одним словом, собрание антиквариата со всей Галактики.

— На противоположном берегу от Левантина, — продолжал Бейяж, чуть переведя дыхание, — вон у того моста на остров расположена самая величественная базилика из всех, когда-либо построенных градгроут-норшелитами.

— Возможно, за исключением монастыря в Аталанте, — сухо перебил его Брим, выправляя курс с поправкой на сильный боковой ветер.

— Да, конечно, — с готовностью согласился Бейяж. — Я уже обратил внимание на вашу нашивку за участие в обороне Аталанты. Уж не довелось ли вам самому, своими глазами, видеть вознесение монастыря?

— Нет, — ответил Брим. — Я тогда находился на борту «Непокорного» Регулы Коллингсвуд. Впрочем, я следил за сообщениями по КА'ППА-связи после того, как Ник Урсис разгадал смысл норшелитского девиза.

— В разрушении — возрождение; путь к силе лежит через истину, — процитировал Бейяж, в то время как его рука будто бы непроизвольно погладила Труссо по спине. — Да, то-то, должно быть, был сюрприз!

Брим кивнул, искоса посмотрев на него как раз вовремя, чтобы увидеть едва заметную улыбку Труссо, когда та, не спуская глаз с приборов, легонько шлепнула посла по шаловливой руке.

— К.И.Ф. Ка-пять-ноль-пять-четыре, — послышался из динамика связи голос флювийского диспетчера. — У вас в непосредственной близости судно, крейсер Лиги номер десять-тридцать семь; двадцать иралов в красно-оранжевом секторе.

Брим бросил взгляд на гиперэкраны по правому борту — действительно, там возник и, заложив крутой вираж, пошел пересекающимся с ними курсом здоровенный «Горн-Хофф GH-210».

— Спасибо, мэм, — откликнулся Брим. — Вижу его. Насколько «Звездный огонь» был изящен и обтекаем, настолько корабль облачников казался угловатым. Он явно только что вошел в атмосферу на второй космической скорости, ибо замысловатое нагромождение палубных надстроек и нахмуренная лепешка ходового мостика еще светились от нагрева. Корабль был больше — процентов на десять, хотя сложная форма корпуса не позволяла определить точнее. Впрочем, в том, что касалось орудий, ошибки не было: пятнадцать 321-миллиираловых разлагателей — солидная мощь с любой точки зрения, пусть даже калибром они и уступали двенадцати 406-миллиираловым орудиям «Звездного огня». Брим не без опаски следил за маневрами этой ощетинившейся стволами махины.

— Что-то он лихо разогнался, вам не кажется? — не без оживления заметил Бейяж. — Не стоит ли вам уступить ему дорогу?

Брим хладнокровно удерживал курс.

— Возможно, скорость у него и чуть выше разумной, — спокойно отвечал он. — Но не думаю, чтобы этот тип «Горн-Хоффа» вышел из-под контроля. Я за ним приглядываю.

На мостике воцарилась тишина: дежурная вахта зачарованно смотрела на несущуюся на них метеором бронированную махину. Облачники сменили курс в самый последний момент, пойдя параллельно «Звездному огню» в какой-то половине кленета от них.

— У них рисковый рулевой, — заметила Труссо чуть сдавленным голосом.

— Уж не считаете ли вы, будто они хотели, чтобы мы подвинулись? — с улыбкой спросил Брим.

— Я был готов предложить что-то в этом роде, — признался Бейяж, но в голосе его явственно слышалось восхищение.

— К.И.Ф. Ка-пять-ноль-пять-четыре, вы находитесь в четырех кленетах от маркера, — сообщил диспетчер. — Установите альтиметр на две тысячи пятьсот иралов. Вам разрешается заход на посадку по приборам, полоса два-семь.

— Я К.И.Ф. Ка-пять-ноль-пять-четыре, вас понял, захожу по приборам на полосу два-семь, — отозвался Брим.

Проверив высоту, он положил крейсер в вираж, отворачивая от корабля облачников; впрочем, те и сами отвернули в сторону, получив разрешение заходить на другую полосу.

— Пожалуй, на всякий случай нам не стоит терять их из виду, — заметил Брим, уставив нос крейсера на алый бакен, вспыхнувший на далекой поверхности залива. Два огонька на дисплее перед ним мигнули и слились в один.

— Альтиметр и радиокомпас настроены, — доложила Труссо.

— К.И.Ф. Ка-пять-ноль-пять-четыре, свяжитесь с Левантинским центром, волна два-шесть-пять-пять, — скомандовал диспетчер.

— К.И.Ф. Ка-пять-ноль-пять-четыре благодарит за связь, до свидания, — передал Брим.

В следующее мгновение из громкоговорителей внутренней связи донеслись свисток и команда Труссо:

«Всем постам приготовиться к посадке! Всем постам приготовиться к посадке!» Взвыла сирена, и мостик наполнился грохотом бегущих ног. Зазвенели кружки из-под кф'кесса и прочая мелочь, убираемые в специальные гнезда.

— Есть связь с Центром, — доложила Труссо.

— Спасибо, старший, — поблагодарил ее Брим при виде подтверждающего огонька на приборной панели. — К.И.Ф. Ка-пять-ноль-пять-четыре, идем на высоте две тысячи на полосу два-семь.

— К.И.Ф. Ка-пять-ноль-пять-четыре, говорит Левантинский центр, разрешаю посадку на полосу два-семь, ветер ноль-девять-ноль, направление пятнадцать, порывы до сорока пяти.

Гений Марка Валериана, создателя «Звездного огня», особенно ярко проявлял себя при посадочных операциях. Корабль шел устойчиво, как влитой практически при любой погоде, а уж сегодняшние условия нельзя было назвать иначе как идеальными. На высоте пятнадцати тысяч иралов автоматически выдвинулись спойлеры, что, впрочем, почти никак не проявилось внешне. Разумеется, рулевой ощутил легкое проваливание машины, но сторонний наблюдатель скорее всего не заметил бы ничего.

Брим покосился на Бейяжа — тот уставился в затылок Труссо так, словно, кроме них двоих, на мостике никого не было. Улыбнувшись, Брим сосредоточился на посадке. Тяги шести больших Адмиралтейских гравигенераторов модели А876 хватало с избытком, так что обыкновенно он снижался на минимальной скорости, добавляя порой немного с поправкой на ветер — если только впереди по курсу не было густого тумана или сильных воздушных завихрений. Если же скорость была еще выше, новое детище Валериана попросту отказывалось терять высоту, продолжая парить и парить.

Красный огонь посадочного бакена ровно горел на гиперэкранах переднего обзора, так что Брим, не обращая внимания на стремление корабля остаться в воздухе, продолжал снижение до тех пор, пока гравитационный импульс корабля не коснулся верхушек волн, взбив фонтаны белой пены. На миг пена закрыла гиперэкраны бокового обзора, но тут же они очистились — корабль замедлил ход, зато тучи брызг, поднятые гравитормозами, закрыли обзор вперед, и «Звездный огонь» застыл на месте ровно в двадцати пяти иралах над трехпалым «следом», оставленным его генераторами на поверхности воды. Сквозь гиперэкраны на потолке Брим увидел, как на верхушку мачты КА'ППА-связи взмыл и гордо затрепетал на ветру флаг Империи с эмблемой корабля в углу. Да, Барбюс явно не забывал о своих обязанностях!