Греховные сны - Хеди Уилфер

— Кандида!

Встревоженный оклик Лоренса вывел молодую женщину из состояния транса. Она отвела взгляд от влюбленных и заставила себя посмотреть на своего спутника.

— Я устала, Лоренс, — пожаловалась Кандида. — Я хочу домой.

Как ни странно, но он не стал уговаривать жену погулять еще и издеваться и язвить тоже не стал. Однако повез ее не домой, а в небольшой ресторанчик за чертой города, где Кандида обедала несколько раз с Абигейл и Марта. Ресторан славился превосходной кухней, однако с Лоренсом она бывать здесь никак не могла. Эта местная достопримечательность открылась года полтора назад.

— Мы тут никогда не обедали, — решительно заявила Кандида.

— Знаю, — кивнул ее спутник. — Но нам обоим надо подкрепиться. И я подумал, что для разнообразия разумно это сделать на нейтральной территории.

«Я не голодна», — хотелось возразить Кандиде. Но в следующую минуту она с изумлением поняла, что ужасно хочет есть.

После вкусной еды и пары бокалов вина Кандида успокоилась и расслабилась. Да так, что даже уютно задремала в машине по пути домой.

— Как ты себя чувствуешь? — осведомился Лоренс полчаса спустя, когда жена открыла глаза и сонно воззрилась на него, плохо понимая, где находится.

В серых глазах плясали озорные искорки — похоже, Лоренс откровенно потешался за ее счет! Ну, и что он нашел в ней смешного? Это мужское покровительственное превосходство всегда слегка ее раздражало.

— Замечательно чувствую, — ответила она, выпрямляясь на сиденье. — Один-два бокала вина еще не делают меня горькой пьяницей.

— Конечно нет! — хмыкнул Лоренс. Уголки губ его поползли вверх, а глаза лукаво сверкнули — так, что по спине Кандиды пробежал тревожный холодок. — Но если память меня не обманывает — а я доподлинно знаю, что нет! — один-два бокала вина превращают тебя в восхитительно-раскованную, дерзкую, сладострастную вакханку...

— Перестань! — приказала Кандида, затыкая уши.

Она и без того ощущала себя потерянной и беспомощной, а тут еще этот вкрадчивый, ласкающий голос... Машина затормозила у входа. В следующее мгновение Кандида, рванув на себя дверную ручку, выпрыгнула наружу и бегом бросилась к дому.

Лоренс догнал ее у самых дверей. Схватил за руку и, к изумлению Кандиды, тихо произнес:

— Прости меня, пожалуйста. Мне не следовало говорить такие вещи.

— Не следовало, — согласилась она. Но ведь и ей не чуждо было обостренное чувство справедливости. Так что Кандида нехотя добавила: — Я знаю, как для тебя важно помочь мне справиться с последствиями амнезии... Но тыкать мне в нос фактами, которые ты отлично помнишь, а я — нет, не самый лучший способ для реактивации памяти.

Последовала пауза. Лоренс отпер дверь, открыл ее, пропуская вперед жену. И едва та переступила порог, негромко сказал:

— Кто сказал, что я стремился, как ты выразилась, реактивировать именно память?

Лоренс тоже воздал должное вину, напомнила себе Кандида, стремясь хоть как-то объяснить это вопиющее заявление. Пусть даже он в отличие от нее ограничился лишь одним бокалом, пусть даже алкоголь на него почти не действует. Она отлично помнила, как Лоренс заставлял ее допить первый бокал, в то время как сам...

Кандида застыла на месте. Она вспомнила! На негнущихся ногах она дошла до кухни, где Лоренс доставал с полки кофейные чашки...

— Ну ладно тебе, ладно! Я знаю, что опять сказал то, что не следовало, — такими словами встретил он вошедшую жену. Но при виде выражения ее лица, резко умолк, отставил чашки, стремительно подошел к Кандиде, обнял за плечи и тихо спросил: — Что случилось?

Растерянная Кандида не сразу удивилась тому, что муж угадывал: произошло нечто важное!

— Я не уверена... — пролепетала она. Умолкла, подняла на него глаза — потемневшие, такие невероятно огромные на побледневшем лице. Во взгляде ее светилось трогательное сочетание гордости и тревоги. — Ничего особенного, правда. Просто...

Лоренс крепче сжал ее плечи. Итак, спокойствие его было напускным!

— Я вспомнила, что ты успевал осушить два бокала, пока я мучилась с одним. — Лоренс недоуменно нахмурился, и она поспешила пояснить: — Это было так, словно я увидела тебя... нас двоих... Услышала твой голос, будто была рядом... Ты разочарован, — догадалась Кандида, так и не дождавшись ответа. — Прости, я...

— Нет-нет, — быстро заверил ее Лоренс. — Не извиняйся. В конце концов, главное — начать.

— Да, — согласилась она убито, высвобождаясь из его рук.

Лоренс со всей очевидностью надеялся, что она вспомнила нечто более важное... Ах если бы! В виске пульсировала тупая боль. Наверное, сказывалось выпитое вино...

Зачем Лоренс с нею мягок и уступчив, зачем выказывает понимание и сочувствие! Когда он злится и негодует, все куда проще... Проще — в чем? Проще отрицать шелковые тенета чувства, что мало-помалу оплетают ее сердце? Она — во власти заблуждения, навязчивой идеи или действительно вспоминает, что когда-то они с Лоренсом любили друг друга? Даже если и так, прошлое кануло в небытие... Не она ли бежала от Лоренса и его любви?

— Я устала, — еле слышно призналась Кандида. — Пойду-ка прилягу.

Лоренс задумчиво проводил жену взглядом. Лоб его прорезали морщинки. Как она ранима, как удручена и печальна... Ему отчаянно хотелось побежать за Кандидой, подхватить на руки, утешить, успокоить, сказать, что былое не имеет ни малейшего значения, что они могли бы... Могли бы — что? Начать все с начала? Что за бред! Только потому, что, глядя на Кандиду, он вспоминал хрупкую девочку из далекого прошлого... Только потому что она отвечала на его поцелуи?..

Но ведь отнюдь не хрупкая девочка из далекого прошлого будила сейчас в нем раскаяние и нежность. Стало быть, он что-то чувствует, отзывается на ее очарование. Выходит, его по-прежнему влечет к Кандиде. И что с того? Он — человек, и ничто человеческое ему не чуждо. Кроме того, все это ровным счетом ничего не значит.

Ах, не значит? Да он опять влюблен по уши! Причем на сей раз в женщину, а не хрупкую девочку из прошлого!

Лоренс налил кофе, пригубил и непроизвольно поморщился. Какая мерзкая горечь! Он раздраженно выплеснул содержимое чашки в раковину. Сам виноват: зачем заварил такой крепкий? Вот только бессонницы с изжогой ему не хватает!

Бессонница... Из этой чаши он испил сполна. До утра, бывало, глаз не смыкал, все думал о ней... о ней... о ней...

Кандида отрешенно уставилась на черный прямоугольник окна. В спальне царила тьма. Часы в гостиной пробили два раза, а сон упорно не приходил. В мыслях по-прежнему царил хаос.

Восстановленные фрагменты, хоть убей, никак не складывались в целостную картину. Истинный их смысл ускользал от понимания.

Где-то в глубинах подсознания таился ответ на вопрос, жизненно важный и для нее, и для Лоренса. Но она ни на шаг не приблизилась к разгадке. Обрывочные воспоминания об их недолгом браке лишь подтверждали значение снов: да, она жаждет Лоренса как возлюбленного и супруга. В чем бы ни заключалась истинная причина ее бегства — причина, вне всякого сомнения, серьезная и весомая, — даже она не смогла убить ее влечение к мужу!