Буря приключений - Юлия Фирсанова

Там принцесса первым делом открыла иллюминатор, чтобы свежий ветерок ворвался в комнату. Не задергивая занавесок (не рыб же стесняться богине, когда она и перед людьми не испытывала ни малейшего смущения), Элия разделась. Порадовавшись тому, что магический насос-опреснитель с подогревом позволяет не экономить воду на яхте, принцесса приняла душ, накинула на уставшее от одежд тело легчайший халатик персикового оттенка и, взбив подушки повыше, устроилась на кровати, с головой погрузившись в чтение.

Элию так заинтересовали точка зрения Стечека на восприятие внушаемой иллюзии индивидами с различным коэффициентом силы и подробный анализ зависимости от других особенностей (расы, пола, возраста и даже модели поведения), что она не заметила, как стало смеркаться. Включив бра, Элия заодно воспользовалась заклинанием связи и попросила доставить ей ужин в каюту. Морепродуктов уже не хотелось, поэтому принцесса ограничилась запеченной на косточках ягнятиной с пикантным соусом тэндзи и утиной грудкой с обжаренным инжиром и ежевичным соусом. Перехватив несколько ложек из трех салатников с зеленью, ветчиной и рублеными яйцами, на сладкое Элия отведала взбитых сливок с вишней, клубникой, персиками и абрикосами. Перекусив, довольная и сытая богиня снова взялась за чтение.

Примерно через час углубившуюся в осмысление теории Стечека принцессу потревожил тактичный стук в дверь.

— Не заперто, — бросила читательница, не отрываясь от книги.

— Как тебе понравился ужин, дорогая? — промурлыкал Мелиор, переступая порог и аккуратно притворяя за собой дверь.

— Как всегда — выше всяких похвал, дорогой, твои кулинарные идеи восхитительны, а повар великолепен, — любезно ответила Элия, нетерпеливо постукивая ножкой по постели в знак того, что разговор с братом не стоит в списке ее интересов на первом месте и догадливому брату лучше это поскорее понять.

Но, когда им было нужно, принцы становились глухими к тонким намекам тупицами. Постукивание ножкой привлекло внимание Мелиора лишь к самой ножке богини, высовывающейся из-под халатика, узкой ступне, длинным пальчикам и аккуратным ноготкам под прозрачно-розовым лаком. Приблизившись, принц жадным взглядом окинул принцессу от кончиков ноготков до рассыпавшихся по плечам густых волос цвета темного меда. Ища способ продолжить беседу, он сделал вид, что заинтересовался содержанием книги, и учтиво спросил:

— Что за произведение удостоилось твоего внимания?

Вместо ответа принцесса показала ему обложку.

— О, я тоже обожаю эту книгу! В ней дивно описана техника иллюзий! — оживился Мелиор и, не дожидаясь приглашения, присел на постель рядом с сестрой.

Элия молча ждала продолжения, проницательно полагая, что вовсе не библиофильские изыскания подвигли брата на приход в ее каюту. Так зачем ему помогать? Пусть выпутывается из щекотливой ситуации сам. Хочет попробовать добиться чего-то большего в их отношениях — пусть попробует. Богине нравилось играть с мужчинами, наблюдая за их примитивными, хорошо отработанными или утонченными попытками пленить ее. Но принцесса всегда решала сама, поддаться ли ей этому очарованию. Сейчас был не тот случай, хотя брат и нравился ей как мужчина, она признавала красоту, обаяние и мастерство Мелиора. Из него получился бы изысканный, нежный, неторопливый любовник.

Принц придвинулся ближе, касаясь затянутым в легкую ткань лосин бедром обнаженной голени богини, и проникновенно зашептал:

— Но жаль тратить на серьезное чтение столь дивный вечер. Не хочешь отвлечься от творения Стечека, дорогая? В моей коллекции есть множество куда более интересных и откровенных кристаллов, чем те, что я показал вам сегодня. Мы могли бы посмотреть их перед… сном.

Голос Мелиора стал темным бархатом, ласкающим слух, рука, словно невзначай, скользнула по ноге принцессы выше, к самому бедру, под тонкую ткань халатика, и осталась там.

«Скольких же бедных дурочек ты свел с ума, мой соблазнительный брат?» — подумала Элия и, слегка улыбнувшись, ответила:

— Как-нибудь в другой раз, мой сладкий.

Ободренный тем, что его руки не оттолкнули, взбудораженный просмотром кристаллов и собственными фантазиями принц окончательно потерял голову. Кровь бешено застучала у него в висках, возбужденно засверкали глаза, потемнев до сапфировой синевы. Решив поставить на кон все, Мелиор наклонился к Элии так, что его длинные светлые волосы пушистым мехом коснулись обнаженного плеча принцессы, и томно прошептал:

— Тогда, может быть, перед сном мы найдем более интересное занятие?

— Отличная идея, милый! — обрадовалась богиня, накручивая прядь его длинных, таких мягких, благоухающих фиалкой волос себе на пальчик.

В глазах Мелиора полыхнуло пламя страстной надежды на воплощение мечты и самодовольная радость: «Получилось!» Но принцесса опытной рукой профессионального пожарного потушила разгоревшийся было стихийный огонь всего одной фразой:

— Пойдем погуляем по палубе, подышим свежим воздухом. Говорят, морской воздух успокаивающе действует на нервную систему.

Принц стиснул зубы, чтобы не застонать от досады, и, тяжело вздохнув, сказал:

— Пойдем.

Мелиор подал сестре руку, Элия нырнула ножками в мягкие тапочки, и боги вышли на палубу. Облокотившись на перила, женщина задумчиво смотрела вдаль на догорающий закат, красивший море в огненные цвета, казалось, что вода и небо полыхают не слабее, чем несколько минут назад глаза брата. Богине было жаль разочаровывать Мелиора, в какую-то долю мгновения она даже была готова поддаться прекрасному соблазнителю, но тайное самодовольство принца быстро усмирило темпераментный порыв богини. В желании принца добиться расположения Элии была не только мужская страсть, но и неистребимая, безжалостная тяга каждого лоулендца к самоутверждению, пусть даже за счет других. Возможно, бог и сам не отдавал себе в этом отчета, но принцесса не желала быть средством укрепления и без того непомерного самомнения братьев. Нет, с таким мерзавцем не стоило заводить любовную интрижку. Во всяком случае, в своем истинном обличье, может быть, когда-нибудь позже. Под искусной личиной, но не сейчас. Не сейчас.

Принц помолчал некоторое время, собираясь с мыслями, витавшими сейчас гораздо ниже зоны мозга, отвечающей за красноречие, а потом вновь ринулся в атаку.

— Как прекрасен и свеж этот вечер в океане, дорогая. Но что может быть прекраснее, чем вечер, поведенный в обществе прекраснейшей из женщин? — галантно начал принц, взял ручку Элии и принялся покрывать беглыми поцелуями тонкие пальчики совершенной формы, за каждый из которых многие мужчины готовы были отдать оптом всех женщин Вселенной. — Эти яркие краски заката словно пламень моей души, вырвавшейся из трепещущего сердца…

— А, вот вы где! — прервал идиллию возглас Элегора, возникшего позади парочки словно вездесущий надоедливый дух-мучитель.

Когда Элия ушла из диванной, герцог, сделав вид, что не замечает прозрачных намеков Мелиора о хрупкости и ценности оборудования, принялся крутиться около кристаллов. Юношу восхитил как внешний вид, так и внутреннее содержимое предметов: совершенная техника огранки и таинство заключенной в драгоценных камнях магии. Сильно жалея, что не знает заклинания-пароля для их активизации, герцог тем не менее не решился прямо спросить об этом Мелиора. Некое внутреннее чувство (божественная проницательность или банальное знание психологии) подсказывало Элегору, что хозяин яхты не откликнется на его просьбу с дорогой душой. Юноше быстро наскучило бесить принца своим поведением, да и общество Мелиора изрядно поднадоело. Оставив принца наедине с любимыми кристаллами, он направился в гостиную. Отыскав на журнальном столике стопку альбомов с изумительно выполненными гравюрами разной тематики, герцог с удовольствием погрузился в их изучение. Элегор и сам иногда баловался этим занятием и, хотя считал, что не достиг в искусстве значительных высот, мог оценить работы настоящих мастеров наметанным глазом.