Блюхер - Николай Великанов

Самое крупное из восстаний произошло на Ижевском заводе. Восставшие выбрали старый состав Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, который большевики до этого разогнали. Они в принципе не были против Советов, они — за Советы, но без большевиков. Красный флаг с Дома советов повстанцы не сняли, профсоюзы сохранили. Наладили выпуск печатных органов совета — «Телеграммо-газеты» и «Ижевского защитника».

Однако восставшие встали против Красной армии. Для борьбы с ней были созданы боеспособные повстанческие отряды. Троцкий бросал на Урал, в том числе и на Ижевск, самые верные свои полки, состоявшие из китайских, латышских и венгерских интернационалистов, чекистов Московской, Тамбовской, Смоленской, Рязанской, Саратовской и Нижегородской губерний, волжскую флотилию Федора Раскольникова, бронепоезда — местные жители были ненадежны и сочувствовали мятежникам.

Когда большевистские части приближались на две или три версты к городу, заводы останавливались, ижевцы брали винтовки и шли в бой. Руководство повстанческих отрядов доверяло оружие рабочим, винтовки лежали прямо у станков.

Патронов у повстанцев было мало, они их добывали у противника. Бойцов Красной армии поражало, когда после рева могучего заводского гудка на них шли почти без выстрелов в штыковую атаку или с охотничьими ножами, с пением «Марсельезы», под залихватские звуки гармошки люди в рабочих куртках: ведь перед боем комиссары говорили, что в Ижевске восстали буржуи и дворяне и им предстоит сражаться с офицерами и кадетами.

Отбив наступление красных, рабочие снова становились к станкам.

За период борьбы ижевцев за свою независимость производительность труда на каждого рабочего выросла в три-четыре раза. Во время обороны Ижевска рабочие оружейного завода трудились без устали. Они собрали 50 тысяч винтовок для себя, 60 тысяч передали окрестным крестьянам. Отступая из Ижевска, оставили 100 тысяч винтовок Колчаку, обеспечив оружием междоусобную войну на Урале и в Сибири на несколько лет.

С тех пор как Блюхер возглавил 4-ю Уральскую дивизию, она непрестанно участвовала в боях и успешно проводила наступательные операции против белогвардейцев и чехов. После ожесточенных сражений были взяты большое село Богородское и город Красноуфимск. 4-я Уральская выбила белых за реки Сылва, Батам, Бисерть, Уфа. Благодаря этому 3-я армия стала постепенно восстанавливаться, хотя ее дивизии по-прежнему остро нуждались в пополнении бойцами и боеприпасами.

Командарм Берзин признал, что новый начдив 4-й — умный и талантливый командир, поэтому возлагал на него большие надежды. Пока дивизия Блюхера держит огромный фронт, Берзин надеялся укрепить остальные истекающие кровью малочисленные дивизии.

Командующий Екатеринбургской группой белых войск Гайда сетовал, что противник, и конкретно части Блюхера, крепко теснит Иркутскую дивизию на Красноуфимско-Кунгурском направлении.

Но Блюхеру каждая победа доставалась дорогой ценой. Просматривая ежедневно сводки потерь, он видел, сколь велики они для частей. И начдив просит командарма усилить дивизию хотя бы двумя полками. Ответ Берзина: резервов нет.

Положение на фронте ухудшалось. Усугублялось оно и приближавшейся зимой с усиливающимися морозами. Блюхер держал совет со своим заместителем Николаем Кашириным и военкомом Оскаром Калниным: что делать? белые бешено давят, не сдержать их обескровленным полкам 4-й Уральской. Было принято решение сократить линию фронта и занять выгодные оборонительные рубежи. Блюхер приказывает командирам бригад отвести свои части на позиции по реке Сылва.

На новых позициях дивизия в короткий срок привела в боевой порядок потрепанные полки. Вскоре она пополнилась двумя бригадами расформированной 3-й Уральской дивизии. И вновь ее части перешли в наступление. Белогвардейцы были выбиты из села Урминское, в результате двухдневного боя взят Молебский завод. 6-й Чешский, 25-й Екатеринбургский и 27-й Камышловский полки генерала Гайды оставили свои позиции, неся значительные потери…

В начале ноября Блюхер заболел: открылись старые раны. Медицинская комиссия, обследовавшая начдива, отметила: «В области левого тазобедренного сустава спереди тянется рубец размером 30 см. В отдельных местах подвздошная кость раздроблена и части ее удалены при операциях. Движения в области сустава ограничены во все стороны. При непродолжительной ходьбе появляется боль в пораженном месте».

Врачи настаивали на отдыхе и лечении. Василий Блюхер, пролежав в лазарете чуть более суток, написал рапорт командарму с просьбой дать ему краткосрочный отпуск. Берзин, несмотря на напряженность боевой обстановки, отпустил Блюхера, и в конце ноября Василий уехал в родную Баршинку.

Возвратившись из отпуска, Блюхер узнает, что за время его отсутствия в Сибири произошли крупные перемены. Главная из них — появился «верховный правитель» России адмирал Колчак. На красном Восточном фронте проведена реорганизация войск, переформированы некоторые части, 4-я Уральская дивизия переименована (11 ноября 1918 года) в 30-ю стрелковую.

О бывшем вице-адмирале русского флота Колчаке Блюхер раньше ничего не слышал.

Откуда взялся этот человек — небольшого роста, худощавый, с непропорционально длинными руками, с гладко зачесанными назад черными с проседью волосами, со смуглым лицом с крупным с горбинкой носом, тонкими губами и острым, внимательным взглядом? Почему именно он был выдвинут контрреволюцией на роль спасителя старого строя?

По мнению Ленина, меньшевики и социалисты-революционеры, сторонники Учредительного собрания, западные радетели «великой России», давно искали среди популярных военачальников (царских генералов и адмиралов) нового Наполеона. Наиболее подходящей кандидатурой им показался адмирал Колчак. Он неоднократно заявлял и вождям внутренней антисоветской коалиции, и западным лидерам: «Главной своей целью ставлю создание боеспособной армии, победу над большевизмом…»

«Шанхайская газета» 11 октября 1919 года опубликовала статью под названием «Нанятый патриотизм», где говорилось: выбор Колчака — это выбор прежде всего Запада. Совершенно не случайно «господин Колчак иностранным вмешательством произведен из адмиралов в правители России».

Известный американский советолог Р. Пайпс писал о Колчаке, что его политическая и социальная ориентация была глубоко либеральной. Колчак давал торжественные обязательства уважать волю русского народа, выраженную путем свободных выборов. Он также проводил прогрессивную социальную политику и пользовался прочной поддержкой крестьян и рабочих.

Итак, 18 ноября 1918 года в сибирском провинциальном городе Омске свершилось событие, ставшее вехой в истории всероссийской контрреволюции: вице-адмирал Александр Васильевич Колчак, срочно произведенный в полные адмиралы, был провозглашен «временным верховным правителем и верховным главнокомандующим всеми сухопутными и морскими вооруженными силами России».

Опираясь на политическую, финансовую и военную поддержку Антанты[11], а также на местную буржуазию, казачью верхушку офицеров и чиновников, бежавших из Центральной России (хотя главной своей опорой адмирал видел трудовое крестьянство), он установил жесткую диктатуру на значительной российской территории от Урала до Приморья.