Первая мировая война. Борьба миров - Владимир Миронов

Принц-регент Сербии Александр I

Все большие войны начинают с малого. И в политике зачастую хвост крутит собакой. Нет сомнений, что болгарская сторона помышляла в моменты развязывания войн уже не о свободе от турецкого ига (завоеванной с помощью героических русских «братушек»), но о создании Великой Болгарии, о чем почти открыто говорили и в штабах ее армии. У военного корреспондента Н. Мамонтова состоялся в 1912 г. с одним болгарским полковником откровенный разговор: «Скажите, полковник, слова болгарского митрополита Мефодия об “императоре” сказаны под влиянием минуты или они отражают собою настроение “в сферах”».

«Никто у нас пока еще и не помышляет об “империи” Болгарской. Быть может, у некоторых энтузиастов и появилась такая идея, но она преждевременна. Надо раньше разбить козни враждебной нам европейской дипломатии и создать объединенную Болгарию, затем поработать еще добрый десяток лет, а тогда будет видно, какую роль призвана играть Болгария на Балканах”». — «“Роль Пруссии в Германском союзе? — Дай Бог, чтобы так”», — полковник крепко пожал мою руку».

Автор очерка о «Балканской войне» резонно пишет: «Россия старалась удержаться от вмешательства в европейский конфликт. Но в результате борьбы славян, греков, турок, австрийцев, французов, англичан, немцев тот все более и более выходил из-под контроля. Так называемый Балканский узел все более походил на паровой котел, что в любую минуту мог взорваться».

Общественное мнение толкало царя оказать «реальную помощь братьям-славянам». К примеру, лично председатель IV Государственной думы М.В. Родзянко и лидеры крупнейших думских фракций умоляли Николая II вмешаться в войну (потом те же самые лица поставят ему это же в упрек и на него возложат всю вину). Поначалу царь сопротивлялся и не спешил влезать в конфликт, но, отделенный от народа глухой стеной бюрократии, царь имел превратные представления о настроениях общественного мнения, народа же своего не знал и вовсе.

Утверждают, что Распутин предупредил его об угрозе царской династии, которая может возникнуть в том случае, если Россия все же ввяжется или будет втянута в военный конфликт с могущественными соседями. «В то время, когда болгарский народ, веря в слова манифеста царя Фердинанда, геройски умирал за “свободу своих братьев в Македонии” — в “сферах” уже в самом начале войны мечтали вовсе не о свободе македонцев, а о “Болгарской империи”, о первенстве Болгарии на Балканском полуострове». В том же духе вела себя и Черногория, царь которой Николай клятвенно заверял русского императора, что «выполнит его волю». В действительности Черногория, несмотря на то что между нею и Генеральным штабом России имелось соглашение, предусматривавшее согласование всех военных действий с Россией, в одностороннем порядке объявила в октябре 1912 г. войну Турции, а через год, в июне 1913 г., вступила в новую войну с Болгарией.

И тем не менее черногорский монарх в 1913 г. вновь стал добиваться, как будто так и надо, благосклонности к нему со стороны России. Такое поведение объяснялось нуждами страны: правительство Черногории остро нуждалось в деньгах, а финансовая помощь из России в рамках военной субсидии фактически составляла две трети всех поступлений в бюджет Черногории. Отношение со стороны короля Николая было пренебрежительным и лицемерным. Тот не только произвольно тратил русские кредиты на собственные нужды, игнорировал все советы российских специалистов, но еще и чинил им препятствия, выдвигая на ключевые посты лично преданных ему родственников. Процесс же обучения войск военным наукам он просто игнорировал, с усмешкой говоря: «Учитесь, учитесь, дети мои, но не забывайте, что вы — воины от рождения, а потому можете прожить и без всякого обучения». К 1 апреля 1915 г. Россия поставила Сербии и Черногории в порядке помощи 1 млн. пудов пшеничной муки и 1 млн. пудов кукурузы. Помогали и Болгарии.

Во время Балканской войны в 1912 г. Россия была уже готова вмешаться на стороне славян, но в этом случае ее противниками автоматически становились бы Австрия и Германия. Сторонником войны был и великий князь Николай Николаевич. Под его давлением Николай II уже подписал указ о всеобщей мобилизации. Готовились военные и санитарные поезда для будущих раненых, жертв войны. Еще немного и влезли бы в войну уже в 1912 г. Ради кого и чего? Ради болгар или сербов? Остановить безумцев смог… Распутин. Никого умнее, увы, не нашлось.

Витте рассказывал: «Пришел Распутин… в пламенной речи, лишенной, конечно, красот присяжных ораторов, но проникнутой глубокой и пламенной искренностью, доказал все гибельные результаты европейского пожара — и стрелки истории передвинулись по другому направлению. Война была предотвращена».

Братья-славяне преследовали собственные местнические цели. Иные рассчитывали после войны с помощью России обрести независимость. Среди них были и чехи. При этом ожили и идеи западного панславянизма. К примеру, чехи выскажут пожелание: «…чтобы Россия, верная своей исторической роли — защитницы славян, помогла чехословакам отстоять свою национальную самобытность». Во время чешской манифестации в Москве один из представителей местных чехов заявил, что все чехи и словаки охвачены «одним горячим желанием помочь России и верят, что русский народ и русский царь станут во главе единения славян».

Битва между болгарами и греками под Килкисом в 1913 г

Как выражение этого патриотического порыва в России была создана даже «Чехословацкая дружина» (1600 чел.). Помощь нам очень «существенная», учитывая, что Россия мобилизовала 19 млн. человек. Тогда же делегация чехов заявит о своем желании видеть «свободную и независимую корону св. Вацлава сияющей в лучах короны Романовых» (Кремль, 1914). Но их робкая попытка ничем серьезным не кончилась. Куда успешнее чехословаки сражались против России на стороне Австро-Венгрии и во время Гражданской войны, когда чехословацкий корпус из пленных чехов успел наделать немало бед на стороне врагов России. А. Луначарский сказал о месте Швейка в России: «Швейк — победная фигура вашей литературы». И, увы, типичная фигура истории славян. Как мы знаем из истории, исключительная роль России в освобождении болгар от турецкого гнета не помешала Болгарии выступить на стороне Германии и Тройственного союза.

Буквально единицы среди русских ученых или писателей видели мир в реальном свете… Так, Н. Ульянов в статье «Роковые войны России» показывал, как использовали славянские братья заступничество России. Позже он писал: «Но спасенные русскими войсками от гибели болгары чуть ли не на другой же день превратились во врагов России. Факт этот, хорошо известный деятелям эпохи Николая II, не послужил предостережением и не предотвратил в 1914 г. русского заступничества за Сербию, которую Австрия намеревалась аннексировать. Это из-за нее Россия объявила мобилизацию, послужившую предлогом для выступления Германии и начала мировой войны… Но не прошло и года, как в ставке российского Верховного главнокомандующего стало известно, что Сербия, из-за которой успели погибнуть сотни тысяч русских солдат, готова заключить мир и перейти на сторону врагов. Этого не случилось, но духом балканских измен повеяло ясно». Где же выводы?