Беспредельщик - Мария Устинова

— Алекс, — шепчу я, — можно тебя попросить?

Я делала все, что он хотел, я заслужила крупинку взаимности? Он приподнимается на локтях. У него уставший вид. Муж смотрит на меня, отводит от лица прилипшие к влажной коже волосы. В моих глазах блестят слезы.

— Что ты хочешь?

— Ты не мог бы принести из машины игрушку моей дочери?

Алекс удивлен, но встает. На широкую спину падают серебряные отблески уличного света, когда он садится. Беспредельщик молча одевается, по ленивым движениям видно, как он разомлел после секса. Мое же тело ноет, измятое сильными руками и тяжестью: болят сухожилия, после того как он заставлял меня широко разводить ноги и прогибаться, зудит кожа на затылке — он много раз тягал меня за волосы.

Он уходит, а я ложусь на бок и стараюсь ни о чем не думать, глядя в темноту. Мне бы отдохнуть. Алекс возвращается с игрушечным зайцем, и я притворяюсь, что сплю. Он кладет игрушку на подоконник и ложится в постель. Я едва дожидаюсь, пока он начинает дышать глубоко и ровно. Набрасываю на плечи халат, хватаю зайца и иду в ванную — тороплюсь, боясь не успеть.

Запираю дверь. Меня трясет. Сжимая игрушку до боли в пальцах, я падаю на колени и безмолвно плачу. Кусаю искусственный мех, чтобы заткнуть себя. Главное, тихо. Пусть он не знает, как меня разламывает на части. Я не знаю, что со мной. Хочется кричать — настолько черные и страшные эмоции из меня рвутся. Я самой себя боюсь: что не справлюсь, не смогу проглотить все, что он со мной делал, и улыбаться как ни в чем не бывало. Так в этой семье поступают хорошие жены. А я ничего не чувствую от боли и усталости.

Страх, которого я нахлебалась за последние дни, доводит меня до истерики, но я заставляю себя встать. Колени, отдавленные об кафель, простреливает от боли. Нужно принять ванну, попытаться отмокнуть, успокоиться… Я включаю душ, сбрасываю халат и забираюсь под горячие струи. Горячая вода только усиливает разбитость.

Я съезжаю по стенке и реву взахлеб, обняв себя руками. Больше не страшно: за шумом воды не слышно мой плач. Затем еле-еле вытираюсь полотенцем, натягиваю халат, от которого пахнет ветивером и сексом, и сажусь на край ванны. В комнату возвращаться не хочется. Я глажу мех и ушки зайца и вспоминаю Полинку. Она так хотела эту игрушку… Я обещала ей купить голубого зайца в утро, когда мы виделись в последний раз.

Куда он забрал моего ребенка? Где держит дочь?!

Я давлюсь слезами и сразу же затихаю, услышав стук в дверь.

— Ника, — Алекс говорит хрипло после сна. — Иди спать… Чего ты там сидишь? Куколка?

Я задерживаю дыхание и обнимаю зайца. Из-за медленного выдоха мех становится теплым. Мне здесь хорошо — в маленькой комнатке, где можно спрятаться. Но Алекс возвращается с ключом и отпирает дверь. Я поднимаю глаза, тиская игрушку. Он замечает, что с волос капает, тушь не смыло, а только размазало по лицу.

— Ника? В чем дело? Тебе было больно? Я тебя обидел?

Я мотаю головой. Боюсь, что правда разрушит нашу сделку, но и притворяться не могу.

— Тебе было плохо? Больно?

Сжимаю до белизны губы и прячу лицо в меховой игрушке. Алекс гладит мокрый затылок, нежно целует. Губы до сих пор саднят. Утолив страсть, Беспредельщик стал отзывчивым.

— Правильно отец учил: не преследуй жену после секса, не ходи за ней, дай выплакаться. А вы и вправду потом в ванной плачете.

Значит, я не первая женщина в этой семье, кто надела роскошное ожерелье на свадьбу и рыдала после брачной ночи. Эти мысли неожиданно дают поддержку. Я смотрю в сонные глаза Беспредельщика и пытаюсь представить его мать — русоволосую, с голубыми глазами. Она была красивой. Ничего нового не случилось. История этой семьи пошла по кругу, может быть, когда-нибудь я тоже рожу Алексу двух сыновей… Если он захочет.

— Не плачь, куколка… — Алекс притягивает меня к себе и целует в макушку. — Я же сказал, я на твоей стороне. Я помогу тебе вернуть дочь. Идем спать.

Я даю вывести себя из ванной. В постели долго не могу найти удобное положение, но кое-как засыпаю. Хорошо, что он никогда не слушает отца, иначе я бы себе все глаза выплакала. Просыпаюсь ближе к полудню — Алекс еще спит. Во сне я неосознанно прижалась к нему, мы оба голые, кое-как укрытые.

Рядом с ним тепло. Он глубоко и ровно дышит, отвернув голову в сторону. На бычьей шее пульсирует артерия, тяжело поднимается грудь. Я привстаю и морщусь — после ночных бешеных нагрузок тело болит, как после хорошего захода в спортзале. Ночь слилась в калейдоскоп эротических картинок. Всю похоть, вожделение, смертельную страсть он удовлетворил вчера со мной. Все фантазии и грезы. Приятные воспоминания вызывает один момент. Алекс берет меня на коленях сзади, придерживая за шею. Толчки глубокие и ритмичные. Он убирает волосы и ненасытно целует спину… До этого я просто терпела его, но эта ласка что-то во мне пробуждает. Хотелось сказать: "Еще". Не секса — нежности. Влажного рта, который касается кожи, горячего языка, которым он жадно вел по шрамам — моя спина привыкла к плети, а не к поцелуям. Ошеломляющие ощущения… Я от них стонала в экстазе и покрывалась мурашками просто думая об этом.

Я приподнимаю голову. Шея затекла, мышцы ноют. Зато впервые выдается возможность как следует рассмотреть Алекса при свете дня. Смотрю без прежнего страха: все, что он мог сделать, он сделал мне ночью. Бордовые ожоги на груди и шее похожи на географические пятна. Чем ниже, тем их меньше. Приспускаю покрывало, обнажая живот Беспредельщика: последнюю отметину горящий бензин оставил во впадинке над пупком…

Неожиданно он перехватывает руку.

— Доброе утро, — улыбается он.

Мне стыдно за свой внешний вид. После истерики в ванной тушь размазана по всему лицу, мокрые волосы высохли безобразным комком, но Алекс как будто не замечает этого. Нежно массируя мой затылок, он смотрит на губы и просит:

— Порадуй меня, куколка.

Алекс кладет мою ладонь себе на пах, сжимает вокруг мои пальцы — у него утренняя эрекция. Отдохнувший и незлой Беспредельщик выглядит очень сексуально. У него улыбка человека, который привык, что весь мир лежит у ног. Я давно пришла к выводу, что любовь — необязательный компонент в отношениях, хватит и уважения. Мне достаточно, если те поцелуи, которые так взволновали меня, будут в моей жизни хотя бы изредка. Я запускаю руки под покрывало. Мне больше не страшно — я поняла, что нужно делать. Сосать я умею отлично, сейчас подходящий момент показать способности, а не те жалкие попытки в гараже. Закрыв глаза, я сосредоточенно делаю минет. Вспоминаю поцелуи Беспредельщика по моим шрамам — это помогает стараться лучше. Свободной рукой глажу его живот, изучая рельефные мышцы. Ориентируюсь на дыхание, подстраиваюсь под него и быстро довожу до финала.

Распластавшись по нему, смотрю вверх — хочу знать, понравилось ли и над какими моментами стоит поработать.

Алекс на меня не смотрит. Он проверяет, который час.