Новая Инквизиция V - Михаил Злобин

Доехав до нужного дома или, вернее будет сказать, дворца, я остановился. Тут уже находилось около пары десятков авто. От люксовых внедорожников до таких же приземленных спорткаров, как у меня. А сколько еще припарковано на территории поместья можно только гадать.

Поискав взглядом замок зажигания с ключами, но так и незаметив ничего на них похожего, я плюнул и бросил машину незаглушенной. Хрен знает, как они эти новомодные игрушки свои заводят. Умар бы наверняка разобрался…

Стараясь выглядеть как можно более непринужденно и расслабленно, я покинул салон и зашагал к глухой ограде, превосходящей мой рост вдвое. У ворот не было никого похожего на распорядителя или камердинера. Выходит, что гостей здесь не встречают. Но как они попадают внутрь? Звонят в домофон? Так и кнопок тут что-то не видать. Имеют собственные ключи? И как они тогда могут выглядеть?

Пока я преодолевал эти несколько метров, в моем мозгу успела загореться догадка. Изъятая карточка с черепом легла на глянцевый прямоугольник электронного замка. И втот же миг негостеприимное сияние красного диода сменилось на призывное зеленое свечение. Калитка отворилась. Несколько раз вдохнув и выдохнув, чтобы успокоиться и нефонить в эмоциональном плане, я шагнул за огражденный периметр.

Внутри меня встретил двор, оформленный как сад в имении какого-нибудь аристократа и… всё. Ни указателя, ни ужтем более живой души. Только изящные скругленные дорожки, идеально выстриженные кустики и нависающая чуть поодаль громада дома. К ней-то я ипотопал, справедливо рассудив, что идти-то, собственно, больше и некуда.

Возле самого здания мне, наконец, встретились первые участники шабаша. Это была пара джентльменов в масках. И дар сразу же предупредил меня о том, что как минимум один из них является инфестатом. Первым делом я обратил внимание на ихстранный прикид. Поверх дорогих костюмов подозрительные господа напялили кожаные фартуки с нарукавниками как у… мясников. Или патологоанатомов. Они о чем-то увлеченно беседовали и курили настолько едкие сигареты, что табачная вонь пробивала мне в нос уже на расстоянии четырех метров.

При моем приближении мужчины замолчали. Они заметили меня и синхронно продемонстрировали какой-то странный жест. Поднятые к небу указательный и средний пальцы. Это у них тут приветствие что ли такое? На всякий случай, я повторил их движение. И сразу же после этого инфестаты потеряли ко мне интерес. Если их иволновало мое неполное соответствие здешнему дресс-коду, то они это никак не выказали.

—Не знаю, как ты, Умар,— пробормотал я про себя,— а мне абсолютно все уже ясно. Этот клоповник надо выжигать.

Нащупав в кармане гарнитуру, я принялся отстукивать ногтем условный код. Братьям пора навести здесь порядок. А яеще погуляю, да осмотрюсь. Оценю глубину грехопадения московского бомонда…

У дверей дома я наткнулся на точно такую же панель, как и уворот. По проверенной схеме приложил карту с черепом и попал в длинный хорошо освещенный, но пустующий вестибюль. Да твою ж мать! И снова никого! Да где эта вся падаль шкерится?! Оп! Кажется, понял…

Заметив еще один характерный электронный замок, висящий, казалось бы, на сплошной стене, я подошел к нему. «Пик!» И замаскированная дверца отворяется, впуская меня в маленький мир преступного порока и беззакония. Тяжелое амбре из смеси животного страха, первозданного ужаса, иступляющей боли витали повсюду. Сами стены, казалось, пропитались смрадом безнадежности и праздной беспечности. Не знаю, какие именно зверства тут совершались. Однако для одних это было всего лишь развлечением и весельем. А для других — лютой и неотвратимой смертью. Бесконечной, словно ночной кошмар. И мучительной, как невыносимая агония.

Соседство столь противоречивых эмоциональных установок немного сбило меня с толку. Даже и незнаю, что ощутили бы более сильные эмпаты в таком месте. Однако же гости сегодняшней ночи никаких признаков беспокойства не подавали. Они сновали по огромному круглому залу, обмениваясь репликами, и выглядели крайне довольными собой и своей жизнью.

В центре помещения обнаружилось подобие крохотного помоста. Или скорее небольшая идеально ровная арена. Ее устилали металлические листы, отчего та напоминала поверхность хирургического стола. И сейчас ее усердно вымывали несколько человек, полоща грубые тряпки в побагровевшей от крови воде. Присмотревшись к неловким движениям уборщиков, я заключил, что это скорее и нелюди вовсе, а умертвия. Похоже, совсем недавно тут произошла изощренная показательная казнь. А теперь сцену готовили к следующему номеру жуткого представления.

Подавляя силой воли любые негативные мысли, я неспешно отправился вдоль стены. В обход скоплений инфестатов. Моему взору с каждой секундой открывалось все больше и больше отвратительных деталей. Деталей, которые подобно мазкам кисти очерчивали общую картину царящего здесь греха. Вон там за колоннами я увидел обнаженных пленников, распятых на ремнях. Некоторые выглядели избитыми. Над другими недавно знатно поглумились, отрезав те или иные части тела. Но были и абсолютно невредимые. Они висели, словно товар на витрине, приглашая всякого, чей кошелек достаточно тяжел, купить их жизнь. И одна такая сделка состоялась прямо на моих глазах.

По-спортивному сложенный широкоплечий мужчина подозвал какого-то мудака в черной хламиде и золотой маске да указал пальцем на смуглокожую девицу. Несчастная узница болталась в путах, не всилах даже дышать полной грудью. Испуг когтистой дланью сковывал ее тело, и, кажется, именно этим бедолага привлекла внимание клиента.

Местный прислужник поднес нечто похожее на терминал оплаты и здоровяк приложил к нему все ту жекарточку с черепом. Потом среди гостей показалась угловатая фигура недоформировавшегося упыря, обряженного в белую, мать его, сорочку! Тварь унесла девушку в неизвестном направлении. А заней следом отправился и покупатель, на которого златомасочные лакеи услужливо надели мясницкую униформу. Точно такую же, какую я видел у парочки перед домом.

—Спорим, этот идиот опять угробит такое образцовое «мясо» в первые полчаса?— донеслось до меня насмешливое замечание кого-то из гостей.

—Ставлю пятьсот у.е., что сегодня он непродержится и пятнадцати минут,— ответил ему собеседник.— От него весь вечер исходит сильное напряжение. Вряд ли онсможет долго сдерживаться.

—Пожалуй, соглашусь с вами. Но поддержу пари исключительно ради спортивного интереса!

—По рукам!

От сюрреалистичности происходящего у меня кровь запульсировала в области висков. Мертвецы-уборщики, упыри в костюмах, покупка людей, растянутые на ремнях жертвы, ставки на ихсмерти… Будет ли предел этому мерзкому грехопадению?! Откровенно говоря, я уже не уверен, что хочу видеть остальные подробности этого паскудства. Скорей бы уже братья приехали и выжгли это мразотное паучье гнездо…

—Прошу прощения, вы унас впервые?— внезапно рядом со мной нарисовался инфестат в позерской то линакидке, то лимантии.

—Да, вроде того,— спокойно кивнул я, отстранённо рассматривая на нежданном собеседнике маску золотого кота.